- Отпусти! - взвизгнула я, с ужасом осознавая, что рука принадлежит человеку, а не монстру. И это не элемент шоу.

В панике начинаю расцарапывать грубую кожу тыльной стороны ладони в тщетных попытках высвободиться. Он будто не чувствует боли. Слышу тяжелое сопящее дыхание, но не могу разглядеть лица. Что за черт?

С молчаливым садистским удовольствием он наблюдает, как я извиваюсь в его руках, словно рыба, выброшенная на берег. Становится трудно дышать. Короткими вдохами хватаю ртом воздух, но он не доходит до легких, спотыкаясь о значительную помеху у горла. Ужасающая мысль пронзает сознание.

Мы одни в этом коридоре.

И единственный монстр здесь - тот, что желает моей смерти. Сделав последний короткий вдох, изо всех сил сорвавшимся голосом я отчаянно закричала:

- А-АЛЕКС! Помоги мне!

Алекс

Порой мы слишком много вкладываем в понятие 'полноценного' существования. На самом деле все слишком просто: для одних жизнь - это игра, занимательный квест в реальности, для других - пресловутый цирк, где тебе отведена роль дрессировщика или в худшем случае - дрессированной обезьянки, для третьих - бесконечная зацикленная вечеринка. Каждый волен выбирать свой стиль или же просто плыть по течению, что ежедневно делают миллионы людей на планете. Несложно догадаться в какую из категорий вхожу я. Разве что в свою 'вечеринку' я вкладываю гораздо более широкое понятие, чем простое обывательское веселье. Веселье раскрепощает. А раскрепощение - прямой путь к свободе. Твоя клетка - это не дом, работа или окружение. Клетка - это ты сам. Мысли, взгляды и отношение к жизни сильнее оков. Освободи их. Свобода - не нечто, дразнящее на горизонте. Свобода внутри тебя.

Я не приравниваю себя к окружающим, хотя, кажется, все мы погрязли в одном болоте. Хотелось бы верить, что в моем существовании рано или поздно появится конечная цель, а пока я лишь прощупываю почву под ногами, неспешно стараясь определить в какую сторону двигаться. Настолько неспешно, что со стороны кажется будто я просто растрачиваю впустую драгоценное время. И в этом весь кайф: ощущение тотальной свободы бесценно. Для всего остального есть золотая кредитка Винса, которая при всей своей благодати загоняет тебя в безвылазную кабалу. Нет ничего хуже зависимости от посредственного существования. Большинство готовы расплачиваться долгами с процентами за еженедельный пятничный угар и горстку рассыпчатого кайфа. Экстаз пройдет через несколько часов, а восстанавливать затраченные средства придется минимум неделю. Парадокс в том, что все охотно стремятся приобрести в кредит бесполезную фигню, но не интеллект, втянуть в себя крупицы дури, но не знаний. Хотя бы мизерная порция ума, помноженная на многократное применение, спасла бы это разлагающееся общество прожигателей жизни. Но нет. Кайф и ум - две параллельные вселенные, которые, кажется, не пересекутся даже в далекой перспективе.

Адреналин - еще одна популярная зависимость общества. И я давно попал под ее влияние. Острые эмоции зачастую бодрят почище любых побочных веществ. Если сейчас я не мог позволить себе ходить по краю и всерьез играть с огнем, то суррогатом, вызывающим будоражащее напряжение мышц и выброс адреналина в кровь, вполне выступали фильмы ужасов или комнаты страха, куда я порой заглядывал за эмоциональной разрядкой. С другой стороны, такие комнаты и лабиринты основательно тренировали слух и интуицию, что может сильно помочь во время ночных прогулок по городским закоулкам. В отличие от Фостера и многих своих приятелей, я не имел машины и в возможных случаях предпочитал передвигаться пешком, нежели насиживать геморрой, утопая в мягких сидениях.

Последний, но весьма существенный момент: мне искренне нравилось видеть слабость Валери. И она тоже это прекрасно понимала. Лишь в критических ситуациях она могла позволить себе стать слабее, укрыться под защитой того, кому безоговорочно доверяет. Чем я бессовестно пользовался. То из многого, что я любил в Валери - продуманность во всем. Она никогда не попадала в глупые или неловкие ситуации, даже в самых неоднозначных случаях будто заранее предугадывая слова или действия оппонента. В большинстве случаев именно это помогало ей выходить сухой из воды, когда рядом не было поддержки в лице меня или Винсента, с которым Валери знакома едва ли не с пеленок. Поначалу я даже ревновал их способность понимать друг друга с полуслова, но вскоре решил, что вполне способен добиться такой же ментальной синхронизации. И с каждым днем это удавалось мне все лучше. Я был абсолютно уверен, что лабиринт мы пройдем без приключений. Те посредственные актеришки, коих набирают зачастую из студентов театральных университетов, едва ли способны нагнать сильный ужас даже на неискушенного счастливчика, решившего проверить стойкость своей нервной системы. Вероятно, мне еще предстоит выслушать ряд упреков, как только доберемся до выхода, но все они будут считаться необоснованными, ведь на детском аттракционе реальная опасность никому не угрожает.

В очередной раз свернув за угол, я даже не стал оборачиваться, будучи в полной уверенности, что Валери следует за мной на расстоянии нескольких шагов. Впереди по-прежнему - непроглядная темнота. Касаюсь рукой стены и веду по стилизованной под камень отделке, чтобы иметь хоть какой-то ориентир, совершенно не смущаясь, что где-то рядом может стоять очередной липовый мутант. Скучающим жестом пробегаю пальцами по стене и внезапно погружаюсь ими во что-то теплое и склизкое.

- У-р-ф-ф... - раздраженно выдохнул я и поднес испачканные пальцы к носу, в надежде, что эта пародия на эктоплазму хотя бы не воняет. Предвкушая неизбежное омерзение, втягиваю воздух и с удивлением чувствую запах вишневого сиропа с примесью латекса. Дешевая бутафорская кровь, что б ее... Решив, что стоит предупредить Вэл о возможных сюрпризах, я вытер ладонь об штаны и, обернувшись, выкрикнул в полголоса:

- Не трогай стены, они вымазаны какой-то дрянью!

Ответа не последовало. Я напряг слух, ожидая хотя бы банального 'Угу', в знак того, что меня услышали, но вокруг лишь царила давящая тишина.

- Вэл?

Если она решила меня испугать, то затея заведомо провальна. Меня уже начинает раздражать этот лабиринт. Делаю несколько шагов назад и неожиданно слышу какую-то возню, а затем приглушенный крик Валери:

- А-АЛЕКС! Помоги мне!

О, Господи... Я молнией рванул обратно в глубину лабиринта, вслепую выставив руки перед собой. Быстрее, чем успел осознать, что происходит, с размаху влетаю в чью-то крепкую фигуру, свалив ее с ног. Послышался звук глухого удара и нецензурная еле-связная брань на уровне пола. Наплевав на правила, выуживаю из кармана сотовый и на полную яркость включаю подсветку. Голубоватое свечение экрана рассекает темноту словно клинок, выхватывая насмерть перепуганное лицо Валери и липкие комки искусственной паутины, облепившей серые гипсокартонные стены. Направляю экран вниз, ожидая увидеть очередное нерадивое пугало, но у моих ног, обхватив руками колени, сидит обычный парень, аутично покачиваясь взад-вперед. На вид ему можно было дать около двадцати пяти, но выглядел он откровенно хреново: спутанные всклоченные волосы, бледная кожа с зеленоватым оттенком, иссохшие потрескавшиеся губы и пустые глаза с залегшими под ними тенями. Один только пустой взгляд легко выдавал в нем торчка со стажем. Долбанные, не знающие меры, кокаиновые наркоманы - самый жалкий вид из существующих. Более унизительно, наверное, только подсесть на сироп от кашля, испытывая натуральную ломку каждый раз, как в доме закончится последняя упаковка Найквила. Я брезгливо поморщился и свободной рукой притянул к себе девушку, поглаживая ее вьющиеся волосы.

- Он напал на меня... - словно оправдываясь, прошептала Вэл, уткнувшись в мое плечо.

- И-изв... Я... П-перебрал, - донесся с пола спотыкающийся лепет с непривычно низким тембром.

- Проваливай! - рявкнул я, едва сдерживаясь, чтобы не вломить этому жалкому торчку. По законам мироздания и банальной физиологии, абстинентный синдром доканает его в ближайшие часы и без моего вмешательства.