Когда женщина вылезла из машины, взгляд Ромины упал на обтягивающие ее ноги красные ажурные колготки, короткую джинсовую юбку и черные кожаные ботинки. Это привело ее в ужас.

— Боже мой, да вы изжаритесь в этом одеянии!

— В Лондоне было холодно. А у меня в сумке лежит более легкий вариант одежды.

— Это замечательно. Меня зовут Ромина, я хозяйка этого замка, — сказала она, с официальным видом протягивая ей руку.

— Фийона Притчетт, — представилась гостья, улыбаясь в ответ накрашенными ярко-красной помадой губами. — Фийона пишется через «о».

— Здравствуйте, Фийона через «о». Ну наконец-то! Что ж, не будем и дальше стоять здесь, умирая от жажды. — Фийона подняла с земли свою сумку. — Нет, нет! Пусть этим займутся мужчины. Я попрошу Вентуру прислать одного из парней, чтобы он отнес это в вашу комнату.

— А с ней ничего не случится, если она постоит снаружи?

— Ну, не думаю, что Порчи придет в голову мысль куда-нибудь с ней скрыться!

Фийона шла за Роминой по замку к террасе, оглядываясь вокруг с нескрываемым восхищением.

— Это действительно ошеломляющее место, — сказала женщина.

— Я знаю. Ну разве мы не счастливейшие люди на всем белом свете? Когда мы обнаружили замок, от него остались одни руины. В комнатах росла трава, стены были оплетены плющом, а в мебели, оставшейся после прежних хозяев, жили маленькие грызуны. Все было в ужасном беспорядке.

— Замок еще не фотографировали?

— Нет. Фотосессия назначена на понедельник.

— Хорошо. Насколько я понимаю, история замка замешана на кровавых событиях.

— Да, у него очень мрачное прошлое.

— Я бы хотела побеседовать с кем-нибудь из местных жителей.

— А вы говорите по-итальянски?

— Да, поэтому-то они меня и прислали. Когда-то я преподавала в университете французский и итальянский. С тех пор прошло уже много лет, но при первом удобном случае я стараюсь попрактиковаться.

— Мой сын отвезет вас в город. Он единственный из нас, кто тесно общается с местными жителями. — Затем, приподняв бровь, Ромина проговорила: — Понимаете, он недавно развелся, так что, думаю, в данный момент наверстывает упущенное время.

— Он совсем недавно покинул деловые крути Лондона, ведь так?

Ромина, казалось, была удивлена.

— Так вы знаете о Люке?

— Я навела кое-какие справки.

Карадок, Нэнни, Денис и Ма были поглощены игрой в бридж на свежем воздухе. Ромина представила их друг другу перед тем, как отвести Фийону к столу и предложить ей что-нибудь освежающее.

— Что вы предпочитаете? — спросила она. — У меня есть чай «Эрл грей» и кофе.

— Крепкий кофе, пожалуйста.

Ромина наблюдала за журналисткой и все больше разочаровывалась в ней. Она была грубоватой, вышла явно из низших слоев общества и вовсе не была симпатичной, хотя, без сомнения, умела производить впечатление. Ее кожа казалась почти прозрачной, а глаза были неправдоподобно зеленого цвета. Ромина предположила, что Фийона носит цветные контактные линзы.

— Вы, наверное, быстро обгораете на солнце?

— Да. Не могу находиться под прямыми солнечными лучами. Вечно прячусь в тени, словно дикая орхидея.

— У вас очень бледная кожа.

— Ну, по крайней мере, мне не нужно беспокоиться о загаре. Это просто не имеет смысла. Утешает лишь то, что такие красавицы, как Николь Кидман и Мадонна, тоже бледны.

— Наверняка вы еще долгое время будете выглядеть моложе своих лет, — сказала Ромина, решившая быть любезной.

— Но не с моим образом жизни. Это настоящая битва, требующая от меня огромного напряжения. Я пью, курю, и мне нравится засиживаться допоздна. Я всегда буду казаться старше, чем есть на самом деле.

— Ну а как долго вы пишете для «Санди таймз»?

— Я работаю журналисткой вот уже двадцать лет.

— Боже милостивый, должно быть, вы начали совсем молодой!

— Да, вы совершенно правы. Меня ужасно интересуют всякие скандальные вещи. — Фийона сощурилась. — И я обожаю тайны.

— Вы найдете здесь много интересного.

— О, мне уже известно о маркизе, о Валентине — девушке, которую он убил, и ее многострадальном женихе Томасе Арбакле. Печально, что он молчит как рыба. Подумать только, ему уже восемьдесят лет! Но вы не беспокойтесь, я никогда не перегибаю палку, знаю, когда следует остановиться, чтобы не докучать людям своими вопросами.

— А вам известно, что брат Валентины убил маркиза?

— Нет, этого я не знала. Вероятно, он сделал это из мести. Что ж, вполне логично.

— Здешние люди не любят говорить о прошлом. Моему сыну и профессору удалось раздобыть эту информацию, поговорив со старожилами.

— И об этом никогда ничего не было написано?

— Нет, это преподносится как красивая легенда.

— А люди, которые действительно что-то знают, молчат будто воды в рот набрали?

— Просто они не хотят ворошить прошлое.

— А вот я хочу. И лучше всего у меня получается раскапывать события давно минувших дней!

Ромина почувствовала, как ее разочарование улетучилось. В конце концов, ей совсем не обязательно испытывать симпатию к этой женщине. Ведь цель ее визита состояла в том, чтобы написать статью о великолепии замка и его невероятном преображении в руках двух необыкновенно талантливых людей. К тому же шансы на то, что после ее отъезда их пути когда-нибудь вновь пересекутся, были ничтожно малы.

— Хотя, по правде говоря, я бы предпочла сосредоточиться на настоящем. А именно: уделить внимание тому, кто проживает здесь в данный момент, что случилось с предыдущими хозяевами, как, невзирая на столь мрачное прошлое, можно было все-таки решиться на покупку и реставрацию этого замка и возможно ли, живя в нем, забыть о событиях прошлого.

— Только, пожалуйста, не говорите мне, что верите в привидений.

Фийона оскалилась и стала похожа на волка.

— Нет, но если я вдруг узнаю, что кто-то шатается здесь по ночам, буду счастлива с ним познакомиться!

Люк вернулся к тому времени, когда игра в бридж уже подходила к концу и четверо игроков горячо обсуждали ее. Он подошел к журналистке, чтобы представиться.

— Так вы и есть знаменитый Люк Чанселлор? Вы совсем не такой, каким я вас себе представляла.

— Да и вы тоже!

— Вы выглядите скорее как человек, который уже много месяцев отдыхает, нежась в лучах итальянского солнышка.

— Я полагаю, это совсем не плохо?

— Для того, кто не намерен в скором времени возвращаться в офис, — да.

— У меня нет ни малейшего желания что-либо делать в настоящий момент.

— Везет же вам!

Присев, он легонько постучал пальцами по пачке и вынул сигарету.

— Ты уже показала Фийоне замок? — спросил он мать.

— Она только недавно приехала. Ну как дети?

— Думаю, им было грустно уезжать. Девочкам здесь очень-очень понравилось.

Ромина просияла.

— Мне так приятно это слышать. Надеюсь, скоро они снова к нам приедут. — Она обратилась к Фийоне: — Это мои внучки. Прелестные маленькие девчушки. Они такие же красивые, как и мой сын.

Фийона посмотрела, как Люк закурил сигарету.

— Рада, что я здесь не единственный курящий человек.

— В Европе дымят все как один. И только Англия и Америка, где люди словно помешались на политкорректности, выделяются на общем фоне, — сказала Ромина. — Давайте остановимся на едином для всех политическом формате, тогда мы все вместе будем политически некорректными.

Стоило Вентуре появиться с подносом пирожных и со свежезаваренным чаем, как игроки в бридж тотчас потянулись к столу, словно изголодавшиеся дворняги. Нэнни отодвинул стул, собираясь сесть рядом с Фийоной, и мельком взглянул на ее бедра, обтянутые ажурными колготками. Посмотрев исподлобья на его залившееся краской лицо, она улыбнулась.

— Смешно, правда? Они не очень-то подходят к итальянской местности, но я ведь только сегодня утром приехала в Инкантеларию.

— Они очень яркие, — сказал он, вдруг представив себе пикантные полотна Тулуз-Лотрека и чувствуя, как на лбу выступают капельки пота. — Сегодня очень жарко, вы так не думаете?