Свое восемнадцатилетние я не отмечала. Вместо этого я окончательно перенесла пожитки в дом Джека.

VII

Однажды пещерные люди решили, что попросту совокупляться друг с другом неприлично и, что вождь это не одобряет. Потому одним весенним днем они стали отделяться по парам, по возможности придерживаясь выбранного партнера.

Наверное, так появилось в обществе понятие женитьбы и брака. От чего теперь и мы страдаем. Но не стоило грешить сразу на бедных обезьяноподобных предков. Вполне возможно, что это придумал Бог, зная, что нам нужно больше порядка, организованности, что мы боимся одиночества... А, может, во время Большого взрыва Вселенная предназначила свое существование, разразилась миллиардами звезд, пыли и еще не пойми чего, и уже тогда все эти атомы, в которых и суждено было нам зачаться, хранили в себе тайну: люди будут жениться. Неизвестно почему, зачем, что движет ими, но, проводя свое существование под танцами созвездия Водолея и колец Сатурна, эти приматы будут надевать друг другу на пальцы кольца, радуясь, что теперь стали зависимы на одну ступень больше.

Но самая вероятная версия - это то, что некто или нечто, создавая Все, пожалел мужчин-землян и дал им женщин. Даже не женщин, а женщину, ибо все они во всем своем великолепии сходны одной в глазах мужчины, все - одна, женщина с большой буквы Ж. Без них они бы вымерли. Так появился брак в том виде, каком мы его знаем. А свелось все к тому, что муж и жена просто каждый день по новой выясняют, кто же сегодня кого спасает от голодной смерти. По крайней мере, так было в моем браке. Приходится признать, что повар из меня так себе, но что поделаешь, выбрал такую в жены - ешь. К счастью, для Джека это никогда не было проблемой. Думаете, после брака что-нибудь в нас кардинально изменилось? Нет. Но он стал больше готовить, а я - еще чуть больше к нему привязываться. В том времени я больше всего люблю начало, тот период, когда мы жили в городе, у него. Я думаю, не переедь мы в ту глушь, мы бы продержались вместе куда больше. Мне нравилось у Джека. У него в руках было уютно, как у папы, чуть меньше.

Лето прошло удивительно быстро. Удивительно быстро потерялись все близкие вокруг меня. Удивительно холодно было все время. Удивительно скоро я все забыла и поменялась. Я даже и не ожидала, что смогу вот так в раз выкинуть в мусорку ту прекрасную, мечтательную малышку, какой была всю жизнь. На ее место пришел кто-то другой, кто-то чуть более холодный и спокойный, кто-то, кто больше не витал в облаках и был более приземленным. Это хорошо или плохо? Это правильно и обязательно, если вам разбили сердце.

Мое первое утро в статусе жены началось в пять. Я открыла глаза от ночного кошмара и больше уже не смогла заснуть. Рядом сопел Джек. Я зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть от ужаса, когда увидела на безымянном пальце правой руки колечко, нашу тусклую спальню и его спину подле себя. Фу! Что это! Где моя комната с вещами из детства, где старая вишня, выглядывающая из-за балконного стекла, где мои вещи, о боже, где мама, торопливо шуршащая на кухне - где моя жизнь?!

Сердце забилось быстро-быстро и вдруг притихло. Вот парочка твоих игрушек, вот твои платьица, вот деревья за окном, а вот твой муж. Муж. Муж. Муж... Что?! Ну и занесло же меня. Рядом на тумбе я увидела маленькую записку, которая была адресована мне: "Любимая, в один странный испанский вечер я стал самым счастливым человеком на земле и вовсе не потому, что попал на футбол или танцевал фламенко. Даже не потому, что написал тогда одну из лучших статей. Теперь, когда повод моего счастья законно принадлежит мне, я могу исполнить свое обещание. До скончания века, до конца своей жизни, я буду писать тебе по одной причине своей любви. Я люблю тебя за то, как ты гладишь меня по голове, перебирая ногтями по коже: от этого мурашки". Я прочитала записку, затем проверила сообщения и звонки на телефоне - пусто. Тогда я крепко прижалась к теплому и сонному Максу, поглаживая его по голове. Он обернулся, обняв меня крепче, укутался головой в мою грудь. Увидев славную улыбку на его спящем личике, я закрыла глаза, все так же играя с его волосами. В то утро он был совсем не похож на моего Джека. Рядом со мной каждый день будет просыпаться не он. Это Макс, Максим, твой муж, а ты все так же хочешь видеть не его руки вокруг своего тела и не его глаза. Но в нежности ему отказать было практически невозможно. Он был слишком идеальным мужем. Таким, о которых мечтают, но которых никогда по-настоящему не ценят. Но я ценила. Ценила, правда.

Порой, я плакала в подушку, когда видела, как он одинок, и как глупо его сердце, выбравшее бесчувственную, чужую девушку. Никто из моих знакомых не заслуживает и не заслуживал любви больше него, моего славного мальчугана. Действительно, каждое утро я находила записки на подушке, на тумбочке или даже на полу. Не имею ни малейшего представления, как и когда он умудрялся их подкладывать мне, но они были. Неизменно они гласили об одном из моих качеств, за которые Джек меня любил. Вытянутые широким красивым почерком, пахнущие им. Я помню манеру написания каждой буковки его рукой. Лучше всего Джек выводил букву М. Закрученный округлый кончик, резкий завиток вверх через крутой спад вниз, снова вверх, там крутой угол и падение, вновь завиток - Мари... Он так часто прописывал мое имя. День ото дня эти записки становились короче, и уже через месяц они содержали один сухой факт, без начала и конца: "ты красивая", "ты - то, что заставляет меня улыбаться", "ты готовишь вкусные кексы" (тут он не соврал: это единственное, что я готовлю вкусно), "ты очаровательная", "ты умеешь подобрать правильный момент для чая", "я не замечаю, когда ты заботливо накрываешь меня пледом", "у тебя самое сладкое имя из всех существующих на Земле", "спасибо, что иногда зовешь меня Максим, а не Джек" - и вот за это только он мог отдать женщине всю нежность мира, мог унизить себя, был готов на каждый маленький каприз отреагировать мгновенными действиями, за это мог любить.

Я, наверное, никогда не смогу его понять, как никогда не смогу отказаться от его существования в своей жизни. Мой Джек был прекраснее многих мужчин, и, совершенно точно, достойнее их всех. В этом я убеждалась каждый день и пыталась хоть чем-то ему отплатить.

Например, я писала Джеку статьи.

Помните, наш брак отплыл в бухту жизни летом. А что же было летом? Правильно - поступление! Можно было бы много рассказать о терниях и сложностях, и жаре, и страхе, и риске, и еще Бог знает о чем, но не стану. На самом деле, все ведь проще.

Так как последний год кроме мыслей о Джеке меня ничто не занимало, выбор профессии стал неожиданным припятствием на горизонте. Где-то там, в прошлом, я лежала, приперев ноги к стенке, слушая американский рок и переписываясь с ним. Разве нужно было думать о будущем, каком-либо ином, нежели быть его всю жизнь, когда он писал мне нежнейшие слова всего мира? А когда он смотрел мне прямо в глаза сегодня из своего еще вчера, говоря о том, как тоскует? Да ни один реальный мир не может конкурировать с выдуманным миром двух. Так я и потеряла рациональное мышление.

Но осень, известное дело, коварная леди, подкрадывается незаметно. И в тот год она дала мне хорошую оплеуху. Я вдруг обнаружила себя учащейся не школы, а ВУЗа. Джек умолял меня пойти на журфак, но я настояла на другой специальности. Ну, как я, бюджет настоял. Джек мог себе позволить оплатить мое обучение на контракте, а я не могла. Не хватало еще и в этом стать зависимой от него. Честно сказать, я думаю, это все от равнодушия. Все равно где учиться, главное что-то делать, а будущее пусть само решит, как мне лучше.

С началом чего-то нового жизнь понеслась в странном ракурсе, переплетая в себе частицы старого и неизведанного. Появилась возможность реже бывать дома, теперь и Джек мог работать чуть больше. Я бы сказала, что мы могли и больше времени проводить с друзьями, но ведь у него их, такое чувство, никогда и не было. А мои что? Мои все рассыпались куда-то. От общих знакомых, случайных встреч с учителями, в соц сетях понемногу я узнавала новости о своих ребятах. Как странно - треть из них выбрало свой путь в дальних краях. Помню, две самых отчаянных рванули одна в Сибирскую глубинку, другая в пустыни Австралии. Безумство! Форменное безумство! И ведь они даже и не учиться ехали, нет. Первая уехала, никому ни слова не сказав, ни с кем не общалась потом, "съехала" в пожизненный off-line и поминай как звали. Вторая же махнула рукой на весь бренный мир и с рюкзаком через плечо отправилась в путешествие.