— В десять я буду готов…

— Конкурс состоится в загородном клубе «Пипресс». Там же каждый год проводится коронация Королевы Грейпфрута…

— И ее коронуют грейпфрутом?

Он откинулся на стуле и попытался тем самым удалиться от меня на возможно большее расстояние — на тот случай, если с меня начнет что-нибудь осыпаться, что могло бы испачкать его жеваный костюм.

— Ну, хорошо. — Он деликатно кашлянул. — Я думаю, что мы уже решили с вами все вопросы. Но если у вас имеются еще какие-нибудь пожелания и вопросы, мистер Бойд…

— Имеются, — сказал я, — но это можно будет урегулировать завтра, когда я познакомлюсь с участницами конкурса.

На лице Майера начало появляться выражение, весьма похожее на ужас.

— Уж не думаете ли вы, что вам можно будет лично встретиться с одной из участниц конкурса?

— Именно женского общества мне и не хватает, хотя я и не придаю этому большого значения, — ответил я. — Так почему же это общество не может составить мне одна из участниц? Ведь не у всех же из них будут кувалды вместо ног?

— Но вы не можете это сделать! — со всей страстью запротестовал он. — Такое не разрешается. Это противоречит всем правилам и может сорвать конкурс. Первое правило конкурса гласит, что ни один из судей не должен иметь личной заинтересованности в результатах участниц конкурса.

— Очень был рад с вами познакомиться, мистер Майер, — сказал я. — Могу вас уверить, что если когда-либо будет избираться королева кислого винограда, то у вас будут большие шансы ею стать.

— Пообещайте мне, что вы не будете завтра заговаривать ни с одной из участниц, мистер Бойд, — пролепетал он почти умоляющим тоном.

— Вам стоило бы в первую очередь побеспокоиться о более важных вещах, мистер Майер, — сочувственно ответил я. — Например, отутюжить свой костюм.

Глава 2

На следующее утро за мной заехал вишнево-красный «линкольн», который и отвез меня в загородный клуб «Пипресс». Этот конкурс должен был состояться рядом с плавательным бассейном, который имел самую нелепую форму, какую мне доводилось видеть в своей жизни. Шофер распахнул дверцу машины, я вышел и сразу заметил, что ко мне быстрыми шагами направляется Майер.

— Доброе утро, мистер Бойд. — Улыбка искривила его губы, но потом чего-то испугалась и исчезла. — И утро не только доброе, но и чудесное. Вы уже успели насладиться нашей прекрасной погодой?

— Я — домосед, — лаконично ответил я. — А что это случилось с вашим бассейном?

Майер испуганно обернулся через плечо, словно ожидал увидеть, что бассейн танцует ча-ча-ча.

— Не понимаю, мистер Бойд?

— У него такая странная форма… Вы не находите?

— Ах, вот вы о чем! — Он гордо рассмеялся. — Форма бассейна воспроизводит очертания Флориды. А какое великолепное впечатление оставляет парк, вы не находите, мистер Бойд? Вам нужно будет поближе с ним познакомиться, конечно, когда закончится конкурс. В нашем парке очень редкие растения. Например, мясопожирающее растение и стыдливое…

— А почему его так назвали? — удивленно спросил я. — Оно что, все время отказывается от опыления?

— Ха-ха-ха! — вымученно рассмеялся он. — Нет, оно просто закрывает свои лепестки, как только до него дотронешься. И потом, у нас тут есть одна особенно редкая роза. Вам обязательно нужно посмотреть ее.

— Где она? — жадно спросил я.

— Действительно чудесный цветок, — холодно добавил он. — Бутон белый, а сам цветок становится при заходе солнца красным.

— То есть ведет себя так же, как сенатский комитет, — бросил я. — Ну, а где девушки?

— Они готовятся к выходу вон в той полосатой палатке. Но пойдемте, мистер Бойд, я познакомлю вас с другими судьями.

Я последовал за ним по бетонированной дорожке, мимо маленькой группки людей, к столику, который был поставлен почти у края плавательного бассейна. За столиком уже сидели два человека, а между ними стоял свободный стул.

— Ну, вот и мы, наконец, — сказал Майер. — Да, это мы. Представляю вам третьего судью, Денни Бойда. — Он с улыбкой посмотрел на обоих сидящих, но выражение лица у него снова сделалось неуверенным. — Итак, мистер Бойд, я хочу познакомить вас с другими судьями. Сперва с мисс Элейн Керзон. Знакомьтесь, пожалуйста.

— Доброе утро, — кивнул я.

Элейн Керзон была темноволосой женщиной в белом костюме из грубой хлопчатобумажной ткани. Ее темные глаза были холодны, как лед, и она в качестве приветствия сдвинула голову на дюйм, а ее холодный взгляд заморозил мою кровь до такой степени, при которой она обычно хранится на станциях переливания крови.

Майер смущенно кашлянул.

— А это — мистер Дюваль. Клод Дюваль, знаменитый фотограф.

Дюваль был высоким и тощим, с длинным носом и меланхоличными глазами, как у овчарки-дегенерата, выведенной путем неправильного скрещивания.

— Очень приятно, — сказал он глухим, слегка гнусавым голосом.

— А это — ваше место, мистер Бойд. — Майер показал на свободный стул. — На столе перед собой вы найдете блокнот и карандаш. Сам процесс очень прост. Девушки поочередно будут проходить мимо вас, и на купальном костюме каждой есть номер. Когда они все пройдут мимо вас, вы сравните свои отметки и решите, каких девушек вы вычеркнете, а каких пропустите в следующий тур.

— Чудесно, — ответил я и направился в обход стола к свободному стулу.

— В таком случае, мы сразу же начнем. — Майер снова заулыбался. Сейчас я подумал, что он относится к той породе мазохистов, которые могут со всего разбега вонзиться в кирпичную стену, полагая, что она достаточно воспитанна, чтобы уступить ему дорогу.

После того, как он исчез, я закурил и мысленно спросил себя, почему он не послушался моего совета и не распорядился выгладить свой костюм.

— Как я ненавижу эти проклятые конкурсы красоты, — заявила Элейн Керзон сухим тоном. — Если бы фирма «Мееркайд» не помещала своих объявлений в журнале…

— Я целиком с вами согласен, — чопорным тоном поддержал ее Дюваль. — Если бы их рекламное агентство не заказывало мне фото…

— А я считаю, что это великолепно! — сказал я, с довольным видом потирая себе руки. — Сама мысль о проведении конкурса красоты уже великолепна, а когда начнешь любоваться этими восхитительными куколками…

— Куколками? — Дюваля всего передернуло.

— Если у вас в запасе есть еще подобные вульгарные выражения, мистер Бойд, — ледяным тоном заметила Элейн Керзон, — то лучше используйте их сейчас же, до начала конкурса. Так будет надежнее.

Из громкоговорителей, которые были расставлены вокруг бассейна, раздались звуки фанфар. Потом Майер возвестил о начале конкурса. Звуки бравурного марша незаметно перешли в печальные такты песенки: «Хорошенькая девушка подобна мелодии». И наконец первая из участниц конкурса начала свое шествие.

Еще никогда в жизни я не был таким внимательным, начиная свою работу. А когда мимо стола проходила участница под номером 26, я испытал то победное чувство, которое охватывает игрока в рулетку в Лас-Вегасе при крупном выигрыше после недели постоянных проигрышей.

Пока мимо меня проплывали первые двадцать пять пар чудесных округлостей, я просто смущенно сидел на своем месте. Практически в мою дверь все время стучала Фея Благоприятных возможностей, я же, как чурбан, просто сидел и наблюдал. Но когда появился номер 26, я сразу понял, что это мое счастливое число, и в тот же момент девушка мне подмигнула.

Волосы ее были светлые-светлые, почти как сметана, и ниспадали длинными ровными волнами до самых плеч. На ней было бикини с рисунком леопардовой шкуры, которое уже немного разносилось, но, к счастью, сам 26 номер вовсе не последовал примеру своего бикини. Это была крепко сколоченная высокая девушка с обтекаемыми формами, которые плотно наполняли ее бикини, чуть не разрывая его. Она медленно повернулась во все стороны, а затем снова посмотрела на нас. В следующее мгновение она взглянула на меня с усталой улыбкой на губах и подмигнула.