Изменить стиль страницы

— Могу я надеяться на приглашение? — Поинтересовалась Вербицкая-старшая самым светским тоном, вот только смешинки в ее глазах говорили совсем о другом. Правда, к чести Бестужева, нужно признать, что дипломат быстро взял себя в руки.

— Разумеется, Василиса Тимофеевна. Буду рад видеть вас и вашу семью на пиру. — Кивнул Валентин Эдуардович, покосившись на Леонида. Вербицкая же, точно так же взглянула на свою дочь… М-да, веселье полным ходом. Может, мы все здесь немного на голову ушибленные?

Оставшаяся часть завтрака прошла в спокойной домашней атмосфере, с шутками и подколками, которыми в конце концов боярин и Вербицкая довели своих детей до пунцового цвета и злого пыхтения. К сожалению, все когда-нибудь заканчивается, не стали исключением и эти наши посиделки.

Как и договорились, сразу после завтрака мы прошли с Аристархом в его кабинет, где Хромов, предварительно установив мощный полог от подслушивания, чуть поколебавшись, вручил мне плотный конверт без каких-либо опознавательных знаков. Даже старомодная сургучная печать на нем, оказалась простым круглым оттиском с пустым щитом на нем.

— Хм… и что это? — Поинтересовался я, покрутив в руках тяжелый пухлый конверт.

— Письмо. — Пожал плечами Хромов, присев за стол и кивнув мне на удобное кресло напротив, договорил с легким вздохом. — От Его Высочества, цесаревича Михаила.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя от заявления Аристарха.

— Судя по твоему поведению, ты в курсе его содержания. Я прав? — Справившись с неприятным удивлением, спросил я.

— В общих чертах. — Кивнул Хромов. — Его высочество не стал особо распространяться о сути послания, но кое-что все-таки сообщил.

— Его высочество? Цесаревич? Когда ты успел с ним увидеться?

— Не я с ним, а он со мной. Сегодня утром открыл «окно», и передал для тебя это… — Скосив глаза на письмо в моих руках, ответил Аристарх, вгоняя меня в изумление.

— Какое окно? Как передал? Он что, здесь был?!

— Ай, все время забываю о твоем образовании… — Хромов скривился но, тут же махнув рукой, пустился в объяснения. — Разумеется, цесаревич не приезжал сюда. Он открыл так называемое «окно». Это фокус из арсенала грандов, один из немногих, известных широкой публике. Зная человека или место, гранд может… не знаю, как объяснить… в общем, гранд способен совместить окружающее его пространство с пространством в знакомом месте, рядом с известным ему предметом или рядом со знакомым человеком. Что, как ты понимаешь, дает огромные возможности для телепортации. Только не спрашивай, КАК твои коллеги это делают. Я еще до таких фокусов не дорос.

— М-да. Все чудесатее и чудесатее. — Я ошеломленно вздохнул, одновременно старательно глуша рвущейся из души крик: «хочу!». — И на каком же расстоянии действует этот… фокус?

— Без понятия. — Пожал плечами Хромов и неожиданно усмехнулся. — Научишься, расскажешь?

— Если научусь.

— Ну… — Аристарх хмыкнул и ткнул пальцем в конверт. — Если я правильно понял, то это не проблема… Ты читай письмо. Для тебя же писано. А поговорим потом. Если возникнут вопросы, я отвечу.

Да уж, после таких вот новостей, мне только письма читать… Я глубоко вздохнул и, угомонив бурлящие эмоции, вскрыл конверт. Следующие сорок минут в кабинете Аристарха царила полная тишина. Я читал, а Хромов работал с вычислителем. Что уж он там делал, я не знаю, но мне не мешал. И правильно делал. По мере чтения послания цесаревича мое настроение медленно но верно пошло вниз, а когда я взялся за вторую часть послания, написанное совсем другим человеком, оно и вовсе ушло в пике. Вот только новостей от деда мне сейчас и не хватало. Черт! А я так надеялся, что мы уберемся из города и спокойно осядем в Костромском воеводстве. Вотще. Похоже, мечту об открытии своей школы мне придется-таки отложить в сторонку… и ввязаться в это идиотское представление под названием «боярский мятеж».

— Кирилл? — Я оторвался от чтения и, оглядевшись, сдавленно выругался. Вокруг меня расползалось белое пятно инея.

— Извини, Аристарх. — Постаравшись взять под контроль разбушевавшийся Эфир я слабо улыбнулся побледневшему Хромову, отодвинувшемуся на своем кресле подальше от искрящейся изморози, укрывшей его стол.

— Что-то совсем неприятное? — Тихо поинтересовался он.

— Скажем так, мне сделали предложение, от которого я не могу отказаться. — Я хмыкнул. Ну да, а как еще расценить показной интерес, который цесаревич выказал относительно моих планов о создании собственной школы, вкупе с мягким напоминанием о том, что эфирное направление в России прочно оседлала царская семья? А рассуждения о судьбе некоторых опальных родов? Намеки, намеки… И предельно вежливые просьбы деда на их фоне. С-суки!

Я тяжело вздохнул и, предельно аккуратно сложив листы письма обратно в конверт, взглянул на Хромова.

* * *

Когда Аристарх услышал треск паркета, он сначала не понял даже, что происходит. Но когда на его глазах, стремительно покрывающееся инеем, кресло на котором сидел Кирилл, вдруг встопорщилось щепками, а сверкающая в свете люстры, изморозь начала захватывать все большее пространство вокруг молодого гранда, Хромов забеспокоился. Вспоминая аналогичные случаи, Аристарх не мог не отметить, что подобный эффект возникает только в том случае, когда Кирилл всерьез зол. Не раздражен, не обижен, а именно зол. До чертиков!

Хромов поспешил окликнуть сидящего напротив него юношу и тот, к счастью, откликнулся. Пятно белоснежного инея начало медленно таять, оставляя мокрые пятна, и дружинник облегченно вздохнул.

Нет, цесаревич предупреждал, что Кириллу скорее всего не очень понравится то предложение, что содержится в письме… но чтобы настолько?! Ну, что страшного может быть в предложении временной службы? В конце концов, это же прямая обязанность всех бояр!

Очевидно, последнюю мысль Хромов нечаянно высказал вслух, потому как Кирилл на нее ответил.

— Но я-то не боярин и присяги государю не приносил. Забыл? — Молодой гранд смерил Аристарха холодным взглядом и, зло оскалившись, тряхнул конвертом с письмом. — Вот и они забыли. Ур-роды!

ЧАСТЬ V. КАТОК ТОЖЕ ТРАНСПОРТ

Глава 1. Язык Эзопа, или Что куда совать не надо

Немного сбросив напряжение на тренировке устроенной ученицам, отвлекшись размышлениями на тему причин виноватого вида Елизаветы и очередной серии довольно-предвкушающих взглядов которым близняшки обстреливали меня в течение всего занятия под злое шипение Ольги, я отправился на обед. И только выйдя из-за стола, я понял что немного успокоился и начал более или менее ясно мыслить. А обнаружив, что при виде переданного Аристархом письма меня уже не тянет рычать и материться… ну, разве что, мысленно… я решил перечитать этот образчик эпистолярного жанра и хорошенько его обмозговать.

А тут в самом деле есть о чем подумать. Если взять оба послания по отдельности, то получается весьма интересная картинка. Цесаревич не написал ничего конкретного, так, отвлеченные размышления об Эфире, верности и общем упадке боярства, оканчивающиеся выражением надежды на скорую встречу. Совершенно нейтральное письмо, так что единственный вопрос, который может возникнуть у постороннего человека: о причинах побудивших наследника престола писать личное послание какому-то пятнадцатилетнему мальчишке. Да и то, учитывая известный интерес проявляемый Рюриковичами к школе Эфира, и мой уже не являющийся тайной статус гранда, вопрос этот легко снимается.

И письмо деда… в котором этот старый хитровымудренный старик, изображая моего духовника, попенял на то, что я, «погрязнув в мирской суете и забыв о сыновнем долге», до сих пор ни разу не почтил памяти родителей и не посетил их усыпальницу… и ведь, заботливый какой, даже место их упокоения назвал и строки о приличествующей месту и поводу одежде дважды подчеркнул. Про время, когда он ожидает от меня исполнения этого самого долга, можно и вовсе умолчать. Ну, Эзоп же, натуральный! М-да… Невиннейшие письма, что и говорить.