— Ну, Рыжая…

— А… нет… Это я писала… — сказала Фадеева. — Она только эпиграф предложила. А сила? Ну, не знаю. Пролог вообще был намного позже написан. Я по осени его добавила. Знаешь, как получилось? Я как-то в один из вечеров уже спать легла. Как обычно, в одиннадцать. И вот лежу и никак не могу заснуть. Кручусь, верчусь, спать вообще не хочу. Хотя, когда ложилась так умирала от желания уснуть. В общем, встала. Было такое ощущение, что надо срочно встать и написать хоть что-то. И вот и придумала этот пролог. А как только закончила писать, так сразу же спокойненько легла и заснула.

— Такое бывает, особенно в случае написания магических историй.

В этот момент подошла официантка. И разговор был прерван. Они заказали горячий зелёный чай с мёдом и имбирём и ещё какие-то мелкие печенюшки. Официантка удалилась, похоже снова на неопределенный срок, и они вернулись к своему разговору. Впрочем, дальше они стали обсуждать более общие вопросы магического искусства, нежели написание магических историй.

Сейчас, когда Ника вспоминала этот разговор, ей в голову пришла очень простая мысль: «Теперь изменить что-либо в происходящем практически нереально». Чувство необратимости было настолько отчётливым, что Вероника даже закрыла глаза, чтобы не смотреть на реальный мир. Мысли блуждали от недавнего прошлого в самые далёкие времена. Последнее время она всё чаще вспоминала Макса. В конце года он записал и выложил в Сеть несколько новых песен. Почему-то Вероника решила, что они были обращены к ней. Как когда-то была написана для неё и о ней песня «Прости и прощай». Сейчас, слушая его новые песни, она испытывала давно забытое ощущение того, что Макс обращается только к ней. И Веронике снова захотелось увидеть его, поговорить с ним, прикоснуться… Её снова так сильно тянуло к нему. Новые песни были настолько полны жуткой тоской и безысходностью, что ей стало страшно за Макса. У Вероники возникло чувство, что она может и должна помочь Александровскому. Правда, она не знала как. Ей показалось, что его сущность прогрессивно меняется, а ранее крепкая структура древнего вампира стремительно разрушается. Он становился простым человеком. Что-то или кто-то, делавшее его сильным неуязвимым врагом покидало его и покидало навсегда. Она знала, что у Макса больше нет будущих жизней. Эта жизнь для него была последней.

Она продолжала его любить?

Когда этот вопрос впервые возник в её сознании, то Ника отреагировала мгновенно: «Полный бред!»

Однако, когда она немного успокоилась и немного свыклась с этой идей, то подумала: «Мы и, правда, могли бы быть идеальной парой. И я жалею, что это теперь уже невозможно. Хотя, всё равно, мы идеальная пара, пусть мы и не вместе».

Впрочем, это было не самое страшное. На самом деле, она прекрасно понимала, что так просто эта история не закончится. Такие длительные странные связи легко не завершаются. У таких сказок не бывает счастливого конца. Её странная связь с существом иной структуры, длившаяся годами, не могла вот так оборваться в одно мгновение. «Так не бывает! Так не может быть!», — восклицала Ника.

Не могло, но было.

Совершенно без связи с предыдущими мыслями в сознании всплыли рассказы Ольги о её странном сне.

— Знаешь, я как вампир с лёгкостью могу проникать в любое время и пространство, — сказала Ольга.

— И что? — поинтересовалась Ника.

— Мне недавно приснился сон. И мне кажется, что я сама его отчасти и спровоцировала.

— А чем? И что за сон?

— Да всем. Мыслями о Паше, о книге. Помнишь мы с тобой тогда встречались в начале декабря?

— Да, конечно, помню.

— Так вот, когда мы расстались, и я ехала домой, я почувствовала, что структура мира стала изменяться. Перед сном у меня в голове крутились разные мысли. Я даже точно не знаю, что это было. Мне показалось, что часть мыслей просто пришла извне.

— Моя, наверное, мысль была? — спросила Ника.

— Может быть, Ника, и твоя. Так вот, — продолжила Ольга. — Потом уже ночью мне приснился сон. Или нет, это был не сон. Это было видение.

— Ты хочешь сказать, это было сновидение? Или что?

— Ну, я видела странные места. Кажется, я ехала с кем-то в машине. Да, точно. В машине. И я знаю с кем я ехала. Я была… это был тот человек, с которым я буду жить долго и счастливо.

— Наверное, это новый персонаж нашей книги? Да, думаю это будет в обязательном порядке. Вот только я не знаю когда. Я всего лишь скромный автор.

— Так вот, — Ольга не стала отвлекаться на комплементы. — Мне думается, что я увидела завершение всей истории. Вообще всей.

— И что же там было в твоём сне?

— Я ехала с ним, и в руках я что-то держала. Я даже помню это ощущение. Словно я и сейчас держу это в руках. Да, это была коробочка. Знаешь, такая маленькая бархатная и очень тяжелая коробочка.

— Что же было в коробочке?

— Обручальные кольца. Но, знаешь, самое главное, что они принадлежали не мне и моему мужчине.

— А кому?

— Тебе и твоему мужу.

— Даже так?

— Да. Только знаешь что? — Ольга внимательно посмотрела на Нику.

— Что?

— Мы с ним пережили вас на очень много лет. И мы не изменились. Оба. Это может означать только одно.

— Вы оба бессмертны, — продолжила Ника за подругу.

— Да, именно так, — сказала Ольга. — И ещё я тут подумала, пусть он будет вампиром. Древним и сильным. Мне нужен тот, кто сможет меня защитить.

Сейчас, вспоминая эту встречу, Ника думала о том, каким образом ей продолжить «Правдивые истории». Продолжать было необходимо, но мыслей не было. Не было и обратного пути. Бросить историю она не могла её нужно было дописать. А раз сказка была магической и оказывала влияние на жизнь прототипов, то и закончить её требовалось достойно. Третью часть Вероника начала писать в поезде, когда ехала на каникулы. Странное занятие создавать магическую историю, перемещаясь во времени и пространстве. Она вспомнила, как за два дня до объезда она сидела в баре с Алисой. Они обсуждали «Правдивые истории». Алиса спросила Нику, какой бы подарок она хотела на новый год. Не задумываясь Ника ответа: «Перьевую ручку». Рыжая помолчала. Кивнула: «Хорошо. Поищу что-нибудь подходящее». Когда он пили кофе и обсуждали то, как Фадеева планирует закончить сказку, Алиса оживилась.

— Я знаю, зачем ты попросила меня подарить тебе новую ручку.

— Ну, хотя бы потому, что работа с текстом серьёзно разрушает инструмент.

— И не только, — заявила Алиса. — Думаю, что ты хотела вписать в историю то, что я у тебя просила инструментом, который я сама выбрала.

— Честно, Алиса, — призналась Ника, — я об этом даже не думала. Но твоя мысль мне нравится. Думаю, что именно так я и поступлю.

— Только давай как-нибудь аккуратнее. И ещё — не пиши ничего в поезде, пожалуйста.

— Конечно, Элис, — пообещала Ника. — Я буду очень осторожна. Ты же знаешь, что я мирное, белое и пушистое существо.

Гончарова неопределённо хмыкнула в ответ на это. Фадеева рассмеялась.

— Ладно, я белый и пушистый страшный зверь. Но обещаю, что ничего такого жуткого ни для кого вписывать не буду. Только позитив и ничего больше. Всем по «КАМАЗу» с пряниками.

Алиса заинтересовано придвинулась к Нике поближе, чтобы та её лучше услышала.

— А впиши мне в историю жениха, а? Ника, ну это же тебе ничего не стоит. Просто дополнить чуть-чуть. И ещё я бы хотела выехать куда-нибудь на постоянное жительство. Например, в Швецию или Норвегию. Сможешь?

— Хорошо, — засмеялась Фадеева.

«Да уж, — подумала Вероника, — занятно всё это. Только мы немного излечились от бреда на тему: „Макс древний сильный страшный упырь“, так на тебе! Новая фишка: „магический текст“. Интересно, а что будет следующим? Какие-нибудь манипуляции с картами? Или создание портала в матрице событий?» Впрочем, всё это были мелочи.

Больше всего Ника была озадачена песнями Макса. Она написала ему коротенькое письмо, но ответа вновь не получила. Она прекрасно понимала, что ему совершенно не до неё. У него всё было хорошо, даже отлично. Виктория, которую он любил больше всех других женщин в его жизни, новый дом, работа, новая машина. Конечно, ему было не до Ники. Но, ведь она чувствовала, что с ним что-то происходит. Она очень хотела узнать что именно. А для этого необходимо было встретиться. Но, Макс явно не желал с ней общаться. Ника пыталась достать его через сновидения, но у неё ничего не получилось. Она с лёгкостью создала сновидение, но вот вытянуть в него Макса у неё не получилось. Он решила прибегнуть к узелковой магии. Это было очень просто. И должно было сработать наверняка. Ещё перед новым годом она связала узлы на красном шнуре, пытаясь соединить таким путём свой путь и путь Макса. Но до её отъезда из города, они так и не встретились. Может быть, она не совсем точно связала узлы? Хотя, нет. Она консультировалась с Ольгой, и та сказала, что заклинания на каждый узел подобраны правильно. Может быть, дело было в цвете шнурка, но не брать же для магии встречи чёрный шнур? Так не долго и на похороны человека прийти. Вот, мол, и встретились. В общем, в реальности они не встретились. Зато ей стали сниться сны. Это были сновидения о прошлом. Правда, раньше, когда ей снились сновидения, в которых она видела себя и Макса, они всегда занимались любовью. А вот в тех, которые ей приснились недавно, они разговаривали. Когда Вероника рассказала Котовой о своих странных сновидениях, та сказала: «Ты же хотела поговорить? Хотела. Вот и поговорили». Ника согласилась. Но теперь ей всё равно очень хотелось встретиться с Александровским в реальности. Только пока она не знала, как и когда это произойдет. За восемь дней за пределами родного города она почти ни разу не вспоминала Макса. Разделенные тысячей километров, они не могли повлиять друг на друга. Их сил уже не хватало, чтобы услышать друг друга в сновидениях. А теперь Вероника сидела в кресле с рукописью в руках и, смотря на зажжённые свечи, пыталась связать в единый узор все событийные линии. Третья часть «Правдивых историй», которую она пока называла «Книга Элис» была написана почти до середины. История «Сумеречного города» близилась к завершению. И всё это означало лишь одно. Пора ставить точки. Пора закрывать цепочки событий и начинать новую жизнь. Всем.