— Стой, жирный олух, — предостерег Пью своего товарища, — это добыча Леопарда.

— Мне наплевать на Леопарда, — проворчал Питер, которому остаток вина в бочонке придал необычайную храбрость. — А пока не мешай мне, Пью, полюбезничать с красоткой...

Неизвестно, что произошло бы дальше с девушкой, если бы сам грозный Бернардито не вошел в каюту. Рыжий Пью заметил знакомый ему кожаный мешочек, прицепленный к поясу капитана, и почел за благо убраться из поля зрения Бернардито. Жирный Питер вскочил с чрезвычайной быстротой, весьма удивительной при размерах его туловища.

Бернардито еще не видел пленницы и теперь вперил в нее свой сверлящий взгляд. Эмили невольно поднялась, почувствовав непреклонную волю и властность стоящего перед нею человека.

— Идите за мною, — приказал пират и повернулся к двери.

Девушка сделала шаг вперед и пошатнулась. Педро, по знаку начальника, подхватил ее, как былинку, и понес вслед за капитаном.

Тем временем пираты на «Офейре» уже успели сбросить за борт тело мистера Натаниэля Гарди. В ту минуту, когда Педро, держа Эмили на руках, ступил на палубу бригантины, боцман Боб Акула и Леопард Грелли уже раскачивали над бортом бесчувственное тело сэра Фредрика Райленда. Эмили рванулась из рук Педро и кинулась к своему жениху. Пираты, державшие тело, опустили его на палубу.

Упав к нему на грудь, Эмили различила слабое биение сердца.

— Он жив! — закричала она.

И Бернардито, хмуро взглянув на Леопарда, велел оттащить раненого на корму. Превозмогая страшную слабость, озноб и головную боль, Эмили устроила больному постель и перевязала сквозную, запекшуюся рану под правой ключицей.

«Офейра» уже шла под двумя парусами к видневшейся земле; почернелый остов покинутой шхуны остался далеко позади.

Более суток добирались пираты до безымянного острова. Наступила ночь на 21 апреля. Судно обогнуло остров с запада. Среди скал и утесов не удалось обнаружить бухту, удобную для стоянки корабля. Прилив достиг наивысшего уровня, когда Бернардито приметил песчаную косу в северной части острова и решил посадить «Офейру» на мель, чтобы с отливом обнажить ее днище, дававшее сильную течь, и подготовить корабль к дальнейшему плаванию.

Грелли позвал Мортона в нижнюю каюту и потребовал бумаги, которые стряпчий держал при себе. Углубившись в эти документы весьма пристально, Джакомо время от времени задавал Мортону отрывистые вопросы, требуя дополнительных сведений о Райленде и мисс Гарди. В голове пирата стал складываться смелый план...

Грелли так задумался, что не слышал, как пираты подвели «Офейру» к берегу. Выйдя на палубу, он увидел в свете заходящей луны высокие прибрежные скалы, а под бушпритом — неширокую песчаную косу между двумя утесами. Волны прибоя с однообразным шелестом набегали на песок.

Отлив уже начался. Матросы вбили колья в песок и вынесли два якоря. Зачаленная бригантина постепенно, с отходом воды, валилась на правый борт, обнажая поврежденное днище, и скоро целиком оказалась на отмели. Грелли не нашел на палубе ни девушки, ни раненого. Он заглянул в окно капитанской рубки. На койке в беспамятстве лежал мистер Райленд; Эмили спала в кресле, уткнув раскрасневшееся от лихорадки лицо в подушку. Она была явна больна. На полу расположился Мортон.

Капитан Бернардито, стоя на песке, осматривал судно. Шлюпка с двумя гребцами ожидала капитана, собравшегося обследовать побережье.

— Синьор Джакомо! — крикнул Бернардито. — Посудина требует починки. Едва ли нам удастся скоро убраться с этого острова. Я поищу более надежную стоянку; на отмели волны разобьют бригантину при первом шторме. Перенесите пока ценные грузы на берег и спрячьте их среди скал.

Бернардито сел в шлюпку и пустился вдоль побережья. Грелли поднял на ноги десятка два пиратов и выбрал небольшую расселину среди скал. Пираты перетащили туда ящики со слитками серебра, самоцветными камнями, с шелками и прочими товарами из трюмов «Офейры». Грелли определил их стоимость в десять — пятнадцать тысяч английских фунтов. Солнце уже поднялось над горизонтом, когда перегрузка была закончена, и Грелли прилег отдохнуть в тени утесов. Пробуждение его было неожиданным...

Открыв глаза, Грелли удивился безмолвию, с каким работали пираты, заделывая днище. Никто не горланил песен, а ругательства произносились вполголоса. Бернардито уже вернулся, и шлюпка его была наполовину вытащена на песок.

— Эй, в чем дело, Бернардито? — громко спросил Леопард, стряхивая остатки сна. — Какого черта ты спешишь, будто на свадьбу любимой дочери?

Бернардито сделал Грелли знак говорить тише.

— На юго-востоке есть большая, хорошо скрытая бухта. В ней отстаивается французский корвет. Его, должно быть, тоже прибило ураганом к этим берегам. Нужно уходить, пока нас не заметили.

Не успел Бернардито договорить, как из-за утеса в нескольких кабельтовых от косы появился вражеский корвет. Две мачты из свежесрубленных стволов, неполная парусная оснастка свидетельствовали, что и корвет был сильно потрепан бурей.

Пираты оказались в ловушке. Позади громоздились неприступные утесы, впереди — враг и море! Грелли оценил положение в считанные секунды. Спасение сулила только ночная темнота: под ее покровом нужно было уходить вплавь с предательской косы, чтобы скрыться в глубине острова. Бернардито уже стоял на борту и указывал людям их места в бою.

Обе небольшие пушки «Офейры» смело ураганом. Песчаная коса не давала укрытия. Крошечная площадка между скалами в основании косы представляла собой весьма неудобный плацдарм, но выбора не было.

Корвет некоторое время крейсировал в отдалении, затем приблизился. Его капитан давно заметил появление в водах острова знакомой бригантины, захваченной пиратами. Он удачно скрыл от пиратов свою засаду в бухте, приготовил в течение ночи корабль к бою и одновременно с выходом в море послал два десятка стрелков занять линию прибрежных утесов позади косы. Пираты, увидевшие перед собою корвет, не подозревали, что и в тылу у них французы заняли выгодную позицию; с вершины скалистого гребня солдаты могли обстреливать всю площадку под скалами.

Когда корвет подошел на расстояние полутора кабельтовых, он открыл бортовой залповый огонь картечью, ядрами и брандскугелями 73. Бернардито упал с борта бригантины, и на косе поднялась паника. Слабо отстреливаясь, пираты прятались за корпусом «Офейры», но двадцать пушек, сосредоточенно бивших с короткой дистанции, изрешетили и зажгли корабль. Жар, искры и дым отогнали уцелевших пиратов к основанию косы. Тогда грянул дружный залп с вершины утесов. Пираты заметались между утесами и кораблем. Солдаты расстреливали их на выбор, методически и хладнокровно.

Корвет, на котором после урагана не уцелело ни одной шлюпки, не мог сразу высадить десант. Капитан решил дождаться прилива, чтобы подойти ближе к косе и высадить группу для осмотра места боя.

Бригантина пылала. На косе, застланной дымом, стонали раненые. Время от времени раздавался выстрел с утеса, как только на площадке обнаруживалось малейшее движение.

Бой начался, когда Джакомо находился под утесом, за небольшой каменной насыпью. Он вырыл руками углубление в песке и достал пистолет. В запасе у него был только один выстрел — все оружие и припасы остались на бригантине. Вокруг укрытия Грелли на разные голоса и лады свистели пули. Шлюпка Бернардито еще виднелась на песке. Два пирата, пытавшиеся столкнуть ее на воду, пали под выстрелами. Когда пираты стали кучками перебегать к утесам от горящего корабля, Грелли заметил движение на наклонной палубе бригантины. Из окна рубки показались голова девушки и лысый череп Мортона. Они тащили раненого, еще не пришедшего в сознание. Затем густой дым заволок палубу, и несколько минут Грелли ничего не мог разглядеть. Он стал искать глазами Бернардито и решил, что капитана убило одним из первых залпов.

Осматриваясь, Грелли заметил неподалеку небольшой куст в расселине скалы. Куст свешивался над водой. Вглядевшись, он рассмотрел позади куста, на обращенной к морю стороне утеса, маленькую пещеру. Одновременно ему послышался шорох впереди, и сквозь дым он увидел девушку и лысого толстяка, ползком волочивших по песку своего раненого спутника. Они тоже рассчитывали укрыться за каменной осыпью, но из-за камней навстречу им высунулся пистолет Грелли. Мортон спрятал голову в плечи и замер, а девушка последним усилием перетащила раненого через каменистый барьерчик. Мужество ее удивило даже Леопарда. Он показал ей глазами на пещеру за кустом.