После 1701 года экономия стала лозунгом и правилом в Версале. Единственные большие траты в конце царствования идут на новую внутреннюю церковь. Ее строительство и внутреннее оформление продвигаются медленно и растягиваются на двадцать лет, но старый монарх преподносит в конце концов в дар Господу «самую необычную из придворных церквей»^{291}. Вместо мраморной облицовки, задуманной вначале Мансаром, которая была бы в стиле больших апартаментов, Людовик XIV и Робер де Котт предпочли использовать здесь камень из Иль-де-Франса. Вместо того чтобы повторять слишком хорошо известный декор, они создали стиль нового века, восемнадцатого. И все-таки стиль средних веков здесь в какой-то стегени тоже налицо; церковь Сент-Шапель присутствовала в воображении архитекторов. Бедности белого камня противопоставляется богатство скульптуры, в которой рождаются имена века Просвещения: Пьера Ленотра, отца и сына Кусту, Робера Лелоррена. Как все храмы того времени, внутренняя церковь короля предлагает катехизис «в картинках». Весь свод отведен Господу нашему Иисусу Христу. Сотворение мира представлено в центре, Воскресение Христово изображено над алтарем. А голубь Святого Духа парит над королевским креслом, фигуры Карла Великого и Людовика Святого, склоненные в молитве, символизируют монархию. Кресло короля помещено напротив алтаря, на возвышении. Приделы отведены семье короля. Людовик XIV приходит сюда каждый день, потому что мессы он слушает ежедневно. И каждый раз его ансамбль исполняет мотет. Если в праздничные дни, которые представляют собой восхитительный «спектакль», король hic et nunc (здесь и всегда) весь в молитве, то и в любой другой момент своей жизни он не пренебрегает повседневным богослужением.

Распределение времени короля

Жизнь королей монотонна. Если отбросить несколько путешествий, охоту осенью в Шамборе и Фонтенбло и военные заботы, длившиеся до 1693 года, жизнь Людовика XIV протекала почти без перемен. Его неделя, день и даже часы, кажется, расписаны, как нотная тетрадь. Чтобы избежать частых повторов, Данжо подытоживает в своем «Дневнике» в конце 1684 года «все занятия короля в течение этого года». Из него видно, что Его Величество совершенно не имеет личной -жизни. Почти все его время предназначается подданным и делам; работа, которую он на себя возлагает, держит его в тисках. А разве он не правнук Филиппа II, короля Испании?

Людовик встает поздно и ложится спать тоже поздно. Церемониал соблюдается лишь в утренние и вечерние часы: в первые минуты вставания и во время утреннего приема, а также во время вечернего приема перед отходом ко сну и непосредственно перед тем, как отойти ко сну, скрывшись за пологом алькова. Короля будят около половины девятого, он возглавляет заседание одной из секций своего совета, которое проходит каждый день от девяти тридцати до половины первого. По воскресеньям заседает государственный совет, или совет министров (иногда называемый верхним советом). Это самый важный совет, на котором обсуждаются и принимаются самые серьезные решения. Король заставляет высказываться каждого государственного министра — Мишеля Летелье, маркиза де Лувуа, Лепелетье, которые составляют клан Летелье, и маркиза де Круасси, единственного представителя клана Кольбера, — и выносит решения, как правило, в согласии с мнением большинства. Один раз в две недели (в понедельник) вновь заседает все тот же совет министров; во второй понедельник из этих двух недель собирается совет депеш; здесь разбирается переписка между правительством и интендантами и делаются обобщения. Король возглавляет этот совет. В нем заседают дофин, Месье, канцлер Летелье, маршал Вильруа (глава совета финансов), министры, государственные секретари, не являющиеся министрами (маркиз де Сеньеле, маркиз де Шатонеф) и генеральный контролер (Лепелетье, уже назначенный).

По вторникам проходят королевские советы финансов (сокращенно королевские советы), унаследованные от прежнего суперинтенданта Фуке. Его Величество председательствует на этих советах в присутствии, теоретически, канцлера и, практически, Монсеньора, маршала Вильруа, генерального контролера и двух «советников из королевского совета финансов». Контролером — как мы знаем — является Клод Лепелетье. Двое других — выдающиеся личности: Анри Пюссор, дядя покойного Кольбера, известный законодатель, и Луи Byinpâ, друг покойного де Тюренна, который станет канцлером Франции через несколько месяцев. По средам, а также по четвергам опять заседает совет министров. По субботам утром собирается второй совет финансов. Утро по пятницам проходит по-разному, это время отводится для совета совести, который не является официальной секцией совета короля. Здесь сохраняется лишь название «совет» как пережиток времен Ришелье и Мазарини; это лишь важная форма «работы короля». Его Величество беседует на «совете» о главных делах Церкви, особенно о бенефициях, с двумя самыми влиятельными деятелями Церкви. Сначала король принимает его высокопреосвященство, архиепископа Парижа Франсуа де Арле де Шанвалона, обсуждает с ним в этот период проект — принимающий все более и более четкие очертания — отмены Нантского эдикта. Затем наступает черед духовника, отца де Лашеза, прием которого длится долго, и разговор с ним идет в основном о бенефициях.

Позже, а именно во время пребывания в Марли, Людовик XIV будет иногда иметь одно или два утра свободных. Он этим будет пользоваться, чтобы совершить прогулки, а при случае и поохотиться.

В обычные дни монарх покидает кабинет совета около половины первого. Он велит тогда «предупредить супругу Монсеньора, что готов идти в церковь, и весь королевский дом шел вместе с ним к мессе, которая сопровождалась превосходной музыкой. (С 1683 года Мишель-Ришар Делаланд был помощником капельмейстера короля.) После службы Людовик XIV наносил визит маркизе де Монтеспан. Затем идет «обедать в переднюю гостиную супруги Монсеньора. Обслуживают короля за столом дворяне. Монсеньор, супруга Монсеньора, Месье и его супруга, Мадемуазель и мадам де Гиз едят с королем; за столом иногда присутствуют принцессы крови». По окончании трапезы король наносит короткий визит своей невестке, затем едет подышать свежим воздухом после стольких часов, проведенных в помещении.

Он всю жизнь любил проводить время под открытым небом. Ему необходимо было либо совершать длительные прогулки по своим садам в сопровождении принцесс и дам, либо поехать ненадолго поохотиться. Время от времени он занимался соколиной охотой. Иногда Его Величество охотился с ружьем. Но король предпочитал псовую охоту на лань или оленя верхом на лошади, если у него все хорошо со здоровьем, или в очень мягкой коляске, когда подагра давала о себе знать.

Этот «послеобеденный» выход, в котором король так нуждался, был всего лишь антрактом. Вторая часть послеполуденного времени снова посвящается правительству. Два раза в неделю Людовик XIV работает с маркизом де Сеньеле, госсекретарем флота, Парижа, духовенства и дома короля. В этих беседах главное место отводится флоту, достигшему апогея своего могущества под эгидой семьи Кольберов, которых король неизменно поддерживает. По вечерам, три или четыре раза в неделю, король работает «в связке» с Лувуа. Министр обсуждает с королем военные дела (управление войсками, фортификации) и дела суперинтендантства по строительству, которые он объединяет с делами почт и почтовых станций Франции. Министру иностранных дел Круасси и генеральному контролеру даются аудиенции покороче и не так регулярно.

При французском дворе всегда существовали советы: личные встречи короля с каким-нибудь первым начальником отдела нисколько не были нововведением. Но искусство Людовика XIV заключалось в том, что он эмпирически придал форму института этому обычаю, и в том, что сумел остаться здесь хозяином положения: как любая привилегия, работа с королем всегда мыслится как милость, предоставленная в индивидуальном порядке и, следовательно, могущая быть отмененной. Удивительным был также созданный институт апартаментов, который три раза в неделю делает приятным вечернее времяпрепровождение при дворе. Создание института апартаментов показывает, с каким талантом король использует даже развлечения в интересах собственной славы и политики.