Возьмем тот же футбол. Для того, чтобы получить удовольствие от матча, нужно полностью отождествить себя со своей командой и с самой игрой, так чтобы происходящее стало «главным делом вашей жизни». Но сделать это сверху, с точки зрения полководца, который может приписать себе успех своих солдат, а в случае поражения возложить всю вину на них и заняться подготовкой к следующей битве. Настоящий «болельщик» не жалеет проигравшую команду, он не сочувствует игрокам, и уж тем более не стремится разделить с ними их горе. Наоборот — он просто жаждет «крови» неудачников, осознавая внутри себя, что их «уничтожение» снимает с него самого вину за поражение. Он умеет отождествляться, не «сопереживая», умеет не чувствовать чужую боль, то есть БЫТЬ БЕЗЖАЛОСТНЫМ, а это качество, которое нельзя обрести, посещая футбольные матчи. БЕЗЖАЛОСТНОСТЬ — это способность принимать такую форму «кокона», которая не пропускает определенные вибрации, связанные с разрушением структур другого объекта, и именно это качество позволяет МУЖЕСТВЕННОСТИ изменять внешний мир. Любое изменение — это уничтожение чего-то уже существующего, это волна БОЛИ, которая стремится пробиться в нас, стать нашей ВОЛЬЮ. Несли это происходит, то мы теряем способность изменить хоть что-нибудь.
Это как разделение ролей при воспитании ребенка. Один из Родителей всегда оказывается «строгим», а другой «добрым». Но к «доброте» это не имеет отношения — просто один переживает 6оль ребенка как свою собственную боль и просто не может наказывать его. А второй оказывается «безжалостным» — он не воепринимает чужую боль и может использовать наказание безо всяких внутренних переживаний.
Для того чтобы стать «настоящим болельщиком» надо суметь стать БЕЗЖАЛОСТНЫМ, а это означает нарушение ТАБУ на внутренние изменения. БЕЗЖАЛОСТНОЙ ЖЕНСТВЕННОСТИ не существует — умение отображать в себе реакцию другого является основой ее формы. Другое дело, что ЖЕНСТВЕННОСТЬ может получать удовольствие от страданий другого, от разрушения его структуры, и с этой точки зрения женщины могут быть гораздо более жестокими, чем мужчины. Но способность не ощущать чужой боли для ЖЕНСТВЕННОСТИ является запредельной, поэтому она может только имитировать свое участие во всех соответствующих процессах — в том числе — имитировать роль «болельщика». То есть единственный доступный ей способ отображения другого — это просто выполнения набора определенных действий, не имеющих под собой энергетической основы. Отказ от своей половины мира и переход на ту его сторону, где она может пребывать только в роли «туриста».
В определенном смысле царство МУЖЕСТВЕННОСТИ — это мир БОЛИ, а царство ЖЕНСТВЕННОСТИ — это мир РАДОСТИ. Цель жизни «настоящего мужчины» — преодолевать сопротивления, сражаться и побеждать, то есть разрушать и причинять боль, оставаясь отстраненным, не используя выделяющейся при этом энергии, а оставляя ее матрице, воплощением которой он является. Можно убить тысячи или миллионы людей во имя какой-либо великой цели и стать героем, воплощением МУЖЕСТВЕННОСТИ, память о котором сохранится в веках. Но только в том случае, если сохранялась безжалостность и отстраненность, если энергия БОЛИ полностью передавалась тем структурам, которые стоят за каждым героем, частично возвращаясь к нему в форме энергии иерархии, энергии ВЛАСТИ. А эта энергия не может быть поглощена структурами тела человека, она может быть использована только для новых завоеваний, для причинения еще большей БОЛИ, поэтому процесс всегда идет по нарастающей и может быть остановлен только извне.
Сила мужчины — в умении терпеть боль, а боль является оборотной стороной радости. Нельзя отказаться от одного и сохранить другое, поэтому чем МУЖЕСТВЕННЕЕ становится человек, тем БЕЗРАДОСТНЕЙ оказывается его жизнь. Власть может стать наркотиком только для тех, кто утратил способность радоваться жизни, воспринимать гармонии Тэта- и Гамма-уровней, поэтому она всегда стремится к ослаблению или уничтожению этих гармоний. Запрет на проявление эмоций является основным правилом мира МУЖЕСТВЕННОСТИ, делающим его БЕЗРАДОСТНЫМ.
ЖЕНСТВЕННОСТЬ не стремится изменить внешний мир — ей этого не нужно. Каждый отображенный ей «образ мира» уже и так находится внутри нее, потенциально становясь почти неисчерпаемым источником энергии. Когда ее партнер (семья, ребенок, фирма) становится сильнее, «больше», «вырастает» и она сама, не прилагая к этому никаких усилий. Поэтому она ИСКРЕННЕ заинтересована в успехе всех и всего, что образует ее «внутренний мир», в гармонии этого мира и в его стабильности. А поскольку у нее есть возможность выбирать, она стремиться соединиться с наиболее «радостными» участками реальности и сделать их еще более светлыми и гармоничными.
Но здесь возникает две проблемы. О первой из них мы уже говорили — риск «поражения». Всегда есть вероятность того, что отображенный объект станет не «больше», а «меньше», потерпит неудачу, расплачиваться за которую придется именно ЖЕНСТВЕННОСТИ. Известно, что мать гораздо болезненнее воспринимает неудачи своих детей, чем они сами, и именно ее БОЛЬ позволяет им чувствовать себя благополучно. То же самое и в отношениях с партнером — искреннее сопереживание женщины его проблемам как бы освобождает его от них, позволяя не делать почти ничего для их решения. А в результате гармония ее мира все больше нарушается и ее стремление к радости оборачивается противоположной стороной — погружением во все большую боль. И чем больше сил она отдает, тем хуже идут дела у ее детей, или у ее партнера. То есть ее мир оказывается очень неустойчивым и любое нарушение равновесия может вызвать «цепную реакцию», превращающую царство радости в царство боли, в центре которой она сама и оказывается.
Вторая проблема связана с зависимостью от отображенных объектов. Они являются ее частью, поэтому любая их непредсказуемость сразу же нарушает внутреннее равновесие. Отсюда стремление «контролировать» жизнь близких, быть в курсе всего, что с ними происходит, вплоть до малейших деталей. Стремление, которое воспринимается ими в Другой системе координат — как стремление к власти. На самом деле это другой механизм — не желание командовать, а желание сохранить связь. ЖЕНСТВЕННОСТЬ готова к полной зависимости, к полному подчинению, но при условии, чтобы командовали только ей и никем Другим. Ее стремление к контролю всегда является отображением ощущения «недостаточной зависимости», а поскольку в реальной жизни все ее близкие связаны со множеством других людей, то ее желание полного соединения всегда оказывается неудовлетворенным, что делает ее мир крайне неустойчивым.
СЕКРЕТ в том, что известная нам форма ЖЕНСТВЕННОСТИ является лишь ее промежуточным вариантом, способом существования в буферной зоне и в зоне матриц. Она лишена главного — способности ПОГЛОЩАТЬ отображенные объекты, разрушая их форму и познавая стоящие за ними правила. «ТАБУ на изменение формы», о котором мы говорили, в данном случае направлено в сторону внешнего мира — оно заставляет верить в неизменность объектов, в то, что они есть «конечная точка» познания мира. Именно поэтому женщины склонны к конкретному, образному мышлению, гораздо хуже воспринимая «абстрактные» понятия, которые стоят за этими объектами. Интеллектуальные способности здесь не при чем — это только действие ТАБУ, ограничивающего пределы познания ЖЕНСТВЕННОСТИ.
Мы говорили о том, что любое ТАБУ отделяет нас от нашей СИЛЫ, от каких-то способностей, которые оказались отделенными от нас. В данном случае это способность РАЗВОПЛОЩЕНИЯ мира, растворение его в своей собственной структуре. Оборотная сторона способности РОЖАТЬ — воплощать в мире то, что в нем раньше не существовало. МУЖЕСТВЕННОСТЬ занимается только перестановкой уже существующих объектов мира, она ничего не создает и ничего не может уничтожить до конца, а ЖЕНСТВЕННОСТЬ способна привнести в мир то, чего в нем раньше не существовало, а значит она способна и к обратному — полному развоплощению объектов мира.
Взять хотя бы способность к сопереживанию. БОЛЬ другого, стоящие за ней энергетические структуры вполне материальны, они действуют по каким-то правилам, которые могут быть познаны. Но если эти правила познаются МУЖЕСТВЕННОСТЬЮ, то для испытывающего БОЛЬ это ничего не меняет — он остается в положении дергающегося подопытного кролика, за которым с любопытством наблюдает экспериментатор. А если Боль другого познается ЖЕНСТВЕННОСТЬЮ, сопереживается ей, то результат оказывается совершенно другим — во многих случаях структуры Боли оказываются полностью разрушенными и другой человек полностью освобождается от нее.