Лягушонок сощурился:

– Ты это серьезно?

– Ну я не такая великолепная шутница, как некоторые. И конечно, если ты будешь гореть у меня на глазах, Поттер, я, пожалуй, все–таки вылью ведро воды тебе на голову…

– Вот спасибо!

– Насчет всего остального – извини…

– Какие могут быть извинения, Эванс!? Ты нам нужна! Без тебя…

– Всего хорошего.

– Эванс!!! Не заставляй объявлять тебе войну.

– Удачи, Поттер.

***

Первые несколько дней мальчишка ещё пытался её уговорить, но Эванс была непреклонна.

Упрямство Лили подогревалось тем, что Сев избегал её старательнейшим образом. Даже на Зелья не явился.

Сев не явился на Зелья!? Мир катился в пропасть, и на этом фоне игнорировать Поттера было совсем не трудно, потому что Лили его действительно почти не замечала.

Спустя неделю Поттер понял, что Лили не шутила. И как только он это понял, жизнь её сделалась невыносимой.

За завтраком в руке взрывался тыквенный сок, так изящно, что кроме брызг Лили ничего не ранило.

Зато брызги «брызгали» почем зря.

Пока липкая гадость стекала с красно–золотистых волос девочки, предмета её тайной гордости, Поттер зубоскалил на весь стол:

– Эванс, что случилось с твоей прической? Ты изобрела новый лак для волос?

– Пошёл ты, Поттер! – шипела Лили.

– Куда именно ты пытаешься меня отослать, Золотая?

– Куда подальше.

– Вот ведь жестокая…

На гербологии на девочку вдруг напал неконтролируемый приступ хохота. Хотя совершенно ничего смешного не происходило, да и не было ей смешно! Но Лили все хохотала и хохотала, как сумасшедшая, пока не пришёл учитель и не вывел её из класса.

Он объяснил, что это были Хохочары.

Дальше – больше.

Ступеньки уходили из–под ног, а шлемы со статуй, напротив, подкатывались. Вилка вырывалась из рук и принималась бегать между чужими тарелками. Перо в руке в самый неподходящий момент превращалось то в змею, то в паука, то в жабу. Кресло в общей гостиной выскальзывало или норовило сложиться пополам. Собственная сумка и та кусалась и рычала, словно злобный Цербер.

«Пошел ты, Поттер», – стало любимой мантрой.

Чем больше бесилась девочка, тем проказы становились изощреннее и жестче.

Лили чувствовала себя в безопасности только в спальне. Стоило спуститься вниз, как все повторялось.

***

Среда началась с того, что Поттер спёр у Лили свиток по Трансфигруации, что срочно требовалось сдать МакГонагал в качестве рубежного контроля – допуска к зимним зачетам.

Лили отвернулась всего на секундочку. А когда повернулась, на лягушачьей физиономии сверкала акулья ухмылка. А свитка – не было.

– Что–то не так, Золотая?

– Одиннадцать лет назад на свет появился один придурок, и мне приходится дышать с ним одним воздухом…

– Да что ты? – посокрушался Поттер, сочувственно цокая языком. – Ай–яй–яй, Эванс! Тебя кто–то обижает? Только скажи! – я ему морду начищу.

– Пошёл ты, Поттер!

– Уже, – послал он её воздушный поцелуй. – Передать от тебя привет МакГонагалл?

Подмигнув на прощание, Поттер испарился.

Лили чуть не плакала.

– Он от тебя не отстанет, пока ты будешь с ним разговаривать в таком тоне, – сочувственно вздохнула Мэри. – Это же Поттер…

– Поттер, Поттер! Это же Поттер! – передразнила её Лили. – Носитесь с ним, словно с писаной торбой из доисторической эпохи! Поцелуйте его все в зад!

– Лили!

– Прости, – сбавила она обороты.

Ссориться с Мэри не хотелось. И так с легкой руки Акуленка друзей почти не осталось – никто не жаждал вместе с Лили оказаться под градом изощренных шуток Мародеров.

– Он меня достал…

Но на тот момент Лили ещё не обнаружила пропажу своей сумки – это произошло десятью минутами позже.

– Дора, а где моя сумка?

– А я почем знаю? Я что, за ней слежу? Или я твой почетный сумканосец?

– Она только что была здесь. Эти Мародеры…

– Хватит уже во всем винить Джеймса! Может быть, просто следует научиться лучше следить за своими вещами?

Проклятый Поттер!

Пока он заговаривал ей зубы, наверняка один из его дружков, скорее всего Крыса–Петтигрю, стащил её сумку!

Теперь отнесли её в туалет – любимое лягушачье место.

Что делать? Нарушить все мыслимые и немыслимые правила? Нельзя же войти в мальчишеский клозет?

Лили вся изошла со злости, представляя, как четыре идиота ржут над ней, игнорируя возмущенные взгляды декана. Кстати, всегда такая строгая и принципиальная со всеми МакГонагалл перед этой четвертой пасовала, предпочитая с Мародерами не связываться.

Урок уже начался.

Интересно, несданная Трансфигурация может послужить поводом для отчисления из Хогвартса?

Ну и пусть! Она вернётся домой! К маме, к папе и к Туни. Это вовсе не такая плохая идея, как может показаться на первый взгляд.

Дома Лягушонок её точно не достанет – руки коротки. Магглы для магов – персона неприкосновенная.

Лили уже было совсем себя уговорила не расстраиваться и пойти собирать вещи, как по коридору гулко и остро застучали каблуки.

Навстречу из–за угла вышел Северус.

Глава 18

Северус и Лили

Лили с жадностью вбирала в себя, впитывала облик Снейпа, поедая его глазами.

Небрежный вид, с которым, однако, не вязалось слово «неаккуратный». Длинные пряди волос обрамляли худое, длинное лицо с тонким, чуть крючковатым носом, – в профиле мальчика было что–то птичье. Узкие бледные губы, чёрные провалы глаз.

– Сев? Я… я так долго тебя не видела. Где же ты был?

Черные матовые глаза глядели в ответ внимательно. А что там, за этими зрачками, и не прочтешь.

– А тебе не все равно, что происходит с трусливым типом, который, словно бабка, сыплет травки в чужой чаек?

– Сев… – покачала головой Лили.

– Откровенно мелким и гадким?

– Ты же знаешь, на самом деле я так не думаю.

– Я этого не знаю, Лили.

– Ну хорошо. Ну прости, я была не права.

Северус по привычке наклоняет голову к плечу и вопросительно изгибает бровь.

«Сейчас придумает очередную пакость», – с тоской подумала Лили.

Ну и пусть придумывает. Лишь бы сказал ещё что–нибудь. Лишь бы не уходил.

– Сев! – затараторила Лили, чтобы не дать порваться тонюсенькой ниточке, протягивающейся между ними. – Этот гадкий Поттер – он где–то спрятал мой портфель…

– Правда? – снова приподнимаются тонкие брови.

На лице Северуса все тонкое, скупое и черно–белое.

Лили с наслаждением вслушивалась в его голос. Она почти успела позабыть, какой он хриплый и надрывный, словно Сев долго кричал и сорвал его. Хотя, конечно же, он не кричал. Лили за два года знакомства лишь однажды слышала, как друг повысил голос.

– Ты поссорилась со своим Поттером?

– Поттер не мой. Мы с ним терпеть друг друга не можем.

– Ты так обрадовалась нашей встрече из–за того, что я могу принести твой портфель?

– Плевать на портфель! Хочешь, прогуляем урок МакГонагалл вместе?

– Хочу, – насмешливо ответил Сев.

Лили, если честно, ожидала от него другого ответа. Но, охваченная странным бунтарским духом, тряхнула головой:

– А потом прогуляем и Зелья?

Она боялась отвести глаза. Вдруг он исчезнет? И потом опять долго–долго не появится?

– Идет, – согласно кивнул Сев.

– Значит – мир?

Сев опускает ресницы и смотрит на зависшую в воздухе ладошку подруги. А потом темные тоннели его очей словно затягивают Лили куда–то.

Куда–то туда, где очень холодно и не по себе.

Впрочем, Лили была согласна идти за ним куда угодно. Даже туда, где холодно, темно и страшно.

– Ты назвала меня трусом…?

– Не будь таким злопамятным, – попыталась Лили улыбнуться.

Её кокетство наткнулось на стену безучастия.

– Однако ты назвала меня именно так.

– Я же извинилась, Сев, – перестала улыбаться Лили.