Позднее Л. Штейдле служил несколько лет на большом конном заводе. Несколько месяцев он был безработным, зарабатывал на хлеб насущный в качестве агента по страхованию и как продавец религиозной литературы. Как офицер рейхсвера в ноябре 1934 года был призван в армию и с тех пор вплоть до капитуляции служил в вермахте на разных должностях. Более 3 лет был преподавателем тактики в военных училищах. Он был недоволен расистской политикой нацистов, которые преследовали евреев и оппозиционно-настроенное духовенство. Особенно его потрясло посещение Варшавского гетто. Однако он следовал вместе с войсками вермахта в Советский Союз. Л. Штейдле начинает понимать чудовищность нацистской лжи о превентивной войне со стороны Германии, о «славянских недочеловеках», считая, что фашистский приказ о расстрелах комиссаров Красной Армии противоречит международному праву, дистанцировался от зверств, чинимых эсэсовцами и специальными частями, удивлялся героизму советских партизан – однако решающие выводы он сделал лишь после поражения под Сталинградом.

На советско-германском фронте Штейдле был с первого дня войны и вплоть до капитуляции под Сталинградом, где он командовал 767-м гренадерским полком 376-й пехотной дивизии.

В воспоминаниях Л. Штейдле наряду с описанием битвы на Волге большое внимание уделяется также важнейшим событиям политической истории, ходу военных действий в разные периоды войны, показу послевоенных преобразований на территории Германской Демократической Республики.

В книге имеется приложение, в котором собраны различные по содержанию и по форме агитационные документы, вышедшие из-под пера Л. Штейдле во время его активной деятельности в качестве члена правления Национального комитета «Свободная Германия» (НКСГ) и как уполномоченного этого движения сначала на 2-м, а впоследствии на 1-м Украинском фронте.

Все эти документы отражают основные области пропагандистской деятельности НКСГ во время войны и пропагандистскую деятельность самого Л. Штейдле и доверенных лиц НКСГ, которую они проводили на 2-м и 1-м Украинских фронтах, издавая листовки, обращаясь по радио и громкоговорящие установки через линию фронта.

В этих документах изложены цели Национального комитета «Свободная Германия», уроки Сталинграда и разоблачение губительной политики Гитлера и его клики по отношению ко всей немецкой нации. Хотелось бы обратить внимание советского читателя на яркую, мастерски написанную публицистическую листовку «Ты и Национальный комитет!», посвященную популяризации целей и задач антифашистского движения «Свободная Германия» и пропаганде нового программного документа НКСГ, известного под названием «25 тезисов об окончании войны».

Особый интерес для советского читателя представляет также отчет о деятельности группы НКСГ, действовавшей на 2-м Украинском фронте в период, предшествовавший окружению немецко-фашистских войск в районе Корсунь-Шевченковский и во время самого окружения в феврале 1944 года. Этот краткий отчет содержит не только перечень листовок, изданных уполномоченным Национального комитета Л. Штейдле и его доверенными лицами по 2-му Украинскому фронту, но и обстоятельный анализ изменений в политико-моральном состоянии немецко-фашистской армии, сделанный на основе бесед с солдатами и офицерами, сдавшимися в плен во время ликвидации окруженных 10 дивизий вермахта в районе Корсунь-Шевченковский.

Воспоминания Л. Штейдле отличает правдивое и честное изложение политических и военных событий. В этом основная причина большого успеха книги. Это глубокая, но одновременно искренняя духовная исповедь прогрессивно настроенного католика, который отчитывается за прожитое время, смело отбрасывая ненужный балласт прошлого. Автор книги убедительно показывает, как он преодолел кастовый дух старшего офицерства, многие антикоммунистические предрассудки, внушавшиеся официальной нацистской пропагандой, и встал в первые ряды борцов за подлинно демократическую Германию.

Автор смело рассматривает вопросы правильного понимания патриотизма, отечества, присяги, чести, национального самосознания, отношения к несправедливой войне, обязанностей по защите мира, то есть такие вопросы, которые являются актуальными и в наше время. При этом он не впадает в абстрактное теоретизирование, а развивает свои соображения, исходя из правильной оценки всего происходящего и из анализа личных наблюдений. Большую роль в выяснении этих вопросов играли дискуссии с советскими офицерами-политработниками, с коммунистами-эмигрантами, а также с генералами и офицерами вермахта, находившимися в плену. Это помогло Л. Штейдле отрешиться от прошлого. Он прошел путь от солдата-фронтовика к борцу за мир, от полковника нацистского вермахта к антифашизму, от бюргера бывшей Германии до гражданина Германской Демократической Республики.

Возвратившись на родину из плена антифашистом, Л. Штейдле сразу же вступает в члены Христианского демократического союза Германии (ХДСГ), вскоре примыкает к основателю этой партии антифашисту Отто Пушке и становится членом Политического комитета ХДСГ. Эта партия одну из главных своих задач усматривает в том, чтобы привлечь граждан из так называемого среднего сословия к активному участию в строительстве социализма на немецкой земле.

В июле 1945 года по инициативе КПГ был образован блок антифашистских демократических партий, куда, кроме КПГ, СДПГ и Либерально-демократической партии, вошла и ХДСГ. Этот блок ставил перед собой следующие задачи: сотрудничество в очищении Германии от остатков гитлеризма и в перестройке страны на антифашистско-демократической основе, борьба против нацистской идеологии, милитаризма и империализма.

Создание антифашистско-демократического блока партий было принципиально новым явлением в истории Германии, где господствовавшим эксплуататорским классам удавалось расколоть народные массы Германии, чтобы их было легче подавлять и эксплуатировать. Таким образом, блок стал идейно-организационным выражением союза рабочего класса с другими трудящимися слоями, со средним сословием и демократическими силами бюргерства. Это означало, что возникла такая сила, которая объединила все классы и слои населения и была поэтому в состоянии устранить основы империализма и милитаризма к тем самым приступить к осуществлению коренных интересов всей немецкой нации.

Насколько дальновидным был этот политический шаг, можно судить по тому, что единодушные решения блока помогали отразить многократные атаки реакционных сил, действовавших из Западной Германии. Большую роль в этой борьбе играл Л. Штейдле, который с 1947 года входил в Политический комитет ХДСГ.

Все это было для Л. Штейдле продолжением той борьбы, которую он начал в движении «Свободная Германия», где плечом к плечу совместно действовали против Гитлера и его режима рабочие и писатели, солдаты и офицеры, профсоюзные деятели и политики, люди разных политических и идеологических воззрений.

В своих воспоминаниях Л. Штейдле неоднократно возвращается к проблеме переоценки идейных ценностей и преодолению прошлого.

Едва ли не самым большим затруднением, препятствием, тормозом (то, что на немецком языке называется Hemmung) в преодолении прошлого был для Л. Штейдле, как и для сотен тысяч других военнослужащих, вопрос о присяге. Его мучил ответ на вопрос, должен ли он оставаться верным присяге, данной им фюреру, а не стране и своему народу.

В поисках ответа на этот вопрос Л. Штейдле вначале проявляет почти полную беспомощность перед кодексом поведения офицеров. «Каким мучительным может быть этот вопрос! И не ответит на него ни командир, сам отец семейства, ни военный священник, который дает отпущение грехов, и ни друзья, с которыми о таких переживаниях уже был разговор после первой мировой войны. Нет на него ответа в книгах. И мы утешаемся тем, что до последней минуты выполняем свой долг по отношению к народу и отечеству – теперь же по отношению к фюреру. Так, как этого требует присяга…»

Совсем иначе рассуждает Л. Штейдле в плену. Он уже не спотыкается на традиционном толковании понятия присяги. «Если же воинская присяга обязывает отдельных лиц или весь народ участвовать в преступных действиях или в осуществлении преступных планов, то обязательство по присяге теряет свою силу, потому что оно лишено нравственной основы, а веление совести и личная ответственность человека выше подобной присяги».