* * *

Следующие два дня я блаженствовала. По правде, в английском языке нет подходящего слова, чтобы описать мои чувства. Конечно, для кого-то блаженство заключается в шопинге, посещении спа-салонов, дорогих ресторанов и закрытых шоу. Но для меня, блаженством был двухчасовой сон на солнечной террасе на кухне. Изысканной кухней стал инжир в меду, с кусочками местного испанского сыра, и бокалом «Кава» в десять утра. Шоппинг — в хождении по семейным лавочкам в Нерха. И, конечно же, в исследовании ближайших бухт с Саймоном, пока он делал фотографии, забываясь во всей этой красоте и ярких красках. Блаженство — это любоваться Саймоном, пока он полуобнаженный лазает по скалам. Я не забыла сказать, что он был без рубашки?

Но настоящее блаженство означало, что я каждую ночь засыпаю в одной постели с Саймоном. И такие бесценные события происходят не в каждом путешествии. Мы сдвинулись на несколько баз вперед, дразня друг друга, но, не переходя к действиям голышом. Вероятно было глупо ждать до последней ночи в Испании, чтобы сделать «Это». Возможно, но какая к черту разница? Он почти час целовал каждый дюйм моих ног, после чего я, почти столько же времени уделила его торсу. Мы просто... наслаждались.

Но за всем этим наслаждением таилась, как бы получше это выразить, нервное напряжение.

Дома, в Сан-Франциско, мы несколько месяцев то и делали, что флиртовали. А здесь? Было ли это флиртом или прелюдией? Мое тело было на одной волне с его, я чувствовала когда он входил в комнату, знала когда он до меня дотронется. В воздухе постоянно витало сексуальное напряжение, да такое сильное, что с легкостью могло осветить этот маленький городок. Между нами была химия? Несомненно. Сексуальное притяжение? О да, и приближающееся к высшей отметке.

Ох, черт, хватит скрывать. Я была В—О—З—Б—У—Ж—Д—Е—Н—А.

И именно поэтому, после проведенного в бухтах дня, мы стояли на кухне и страстно целовались. Мы оба были немного уставшими, но я с нетерпением ждала, когда могу опробовать эту шикарную плиту. Я готовила овощи для гриля и обжаривала рис, когда Саймон показался на кухне, приняв недавно душ. Я даже не могу подобрать слова и описать, как он выглядел: на нем была белая футболка, застиранные джинсы, он был босиком, и сушил волосы полотенцем. Страсть буквально застелила мне глаза, и во мне загорелось желание. Я умирала от нужды прикоснуться к нему, и должна была сделать это как можно скорее.

— Мммм, как вкусно пахнет. Хочешь, чтобы я включил гриль? — спросил он, подходя ко мне, пока я шинковала овощи. Он встал сзади, его тело было буквально в дюйме от меня, и что-то щелкнуло. И я говорю не о стручке гороха в моей руке...

Повернувшись, я животом уткнулась прямо в него. Это чертовски будоражило. Я положила руки на его грудь, чувствуя твердые мышцы и теплую кожу даже через хлопок. Здравый смысл помахал рукой на прощание, и похоть взяла надо мной верх. Это было похоже на зуд, который хотелось чесать и чесать, и чесать. Обняв его за шею, я притянула Саймона к себе. Мои губы обрушились на его, мое страстное желание было направлено на его рот, а позже заставило пальцы моих ног поджаться. Пальцы, которые в скором времени скинули шлепки, и начали ласкать его босые ноги. Моему телу срочно нужно было касаться кожи, и не важно какой части его тела.

Он отвечал, его поцелуи по интенсивности нисколько не уступали моим, и я застонала, когда почувствовала его руку на пояснице. Я быстро развернула его, и прижала к кухонной стойке.

— Раздевайся. Снимай все, живо, — бормотала я между поцелуями, стягивая его футболку. Как ненужная часть гардероба, она полетела в другой конец кухни, а я тут же прильнула к его телу, и всхлипнула от этого прикосновения. Я буквально пыталась обнять и залезть на него, и страсть проходила через все мое тело, со скоростью несущегося локомотива. Опустив руку между нами, я сжала его через джинсы. Его глаза встретились с моими. И я знала, что все делаю правильно. Он твердел от одного моего прикосновения, и неожиданно я хотела, я нуждалась, я не смогла бы дышать без него. У меня во рту.

— Эй, Куколка, что ты... о боже...

Двигаясь инстинктивно, я расстегнула его джинсы, упала перед ним на колени, и пододвинула его к себе. Мой пульс зашкаливал, мне казалось, моя кровь сейчас закипит, когда я, наконец, увижу его. Дыхание стало отрывистым, пока я раздевала его, спуская джинсы вниз, достаточно чтобы моему взору открылось долгожданное зрелище.

Саймон был без трусов. Боже, благослови Америку.

Я хотела быть нежной, внимательной и ласковой, но я безумного хотела его. Я подняла взгляд, его глаза были затуманенные, но безумные, когда он убрал, протянув руку, волосы с моего лица. Я взяла его за руки и положила их обратно на стойку.

— Тебе лучше держаться, — пообещала я. Он застонал самым потрясающим стоном, и сделал, как ему сказали и немного отклонился назад. Он подтолкнул бедра вперед, и продолжал смотреть на меня. Только на меня.

Я замурлыкала, когда взяла его в рот. Он запрокинул голову, а мой язык ласкал его, проталкивая глубже. Я испытывала чисто наслаждение, от того, что дарю ему это, и мое сердце было готово разорваться от его реакции. Я позволила зубами пройтись по его чувствительной коже, от чего Саймон крепче сжал край стойки. Я царапала ногтями его ноги, спуская джинсы ниже, открывая как можно больше теплой кожи. Целуя головку, я обхватила его руками, массируя и сжимая его. Он был идеальным, гладким и напряженным, пока я снова и снова брала его в рот. Я чувствовала себя обезумевшей, опьяненной его запахом, и ощущением его у себя во рту.

Саймон повторял мое имя вновь и вновь, от его слов я таяла словно шоколад, и все мое внимание было сосредоточено на нем, только на нем. Я двигалась, сводя его с ума, облизывая, посасывая, пробуя, дразня, превращая происходящее в чистое блаженство. Ведь для меня, делать ему минет прямо здесь и было настоящим блаженством.

Саймон слегка напрягся, и его рука наконец-то вернулись ко мне, когда он пытался оттолкнуть меня.

— Кэролайн, о Кэролайн, я... ты... первая... ты... о боже... ты. — К счастью, я поняла, что он хотел сказать. Он хотел, чтобы и мне было хорошо. Но вот только он не догадывался, что он давал мне именно то, что мне и надо было. Я вытащила его всего на секунду, и положила руки обратно на стойку.

— Нет, Саймон. Ты. — Закончив, я взяла его в рот, и так глубоко, что он задевал заднюю стенку горла, в то время как руки сжимали не вошедшую часть. Его бедра качнулись вперед, затем еще раз, и дрожью, и самым оглашающим рыком Саймон кончил. Запрокинув голову, закрыв глаза, он наслаждался.

И это было чудесно.

Мгновения спустя, поднимая меня с пола, он расслабленно выдохнул:

— Боже правый, Кэролайн. Это было... неожиданно.

Я хихикала, целуя его в лоб.

— Не могла сдержаться. Ты слишком хорошо выглядел, и я не смогла устоять.

— Хочу заметить, это немного нечестно, я стою во всей красе, а ты полностью одета. С другой стороны, это довольно легко исправить, — он натягивал спущенные джинсы. Я остановила его.

— Во-первых, ты не просто стоишь во всей красе, тебя ублажили на кухне, и по правде говоря, мне это очень даже понравилось. Но я делала это не для себя, но готова признать, я тоже получила некое удовольствие.

— Глупенькая, теперь ты должна получить настоящее удовольствие, — он говорил, а сам в то время поглаживал кожу над поясом моих штанов.

Нервы пустились в пляс, требуя больше времени! Они не готовы! НК же готова была всех убить.

— Нет, нет, не сегодня. Я хочу приготовить тебе домашний ужин. Позволь мне сегодня позаботиться и побаловать тебя, — я убрала его шаловливые руки и поцеловала.

Саймон стоял с растрепанными волосами и весьма довольной улыбкой. Он выдохнул в согласии и кивнул. Я собиралась начаться ужином, когда он прижал меня к себе.

— Еще кое-что, пока ты не ушла. Как ты это назвала? Меня ублажили на кухне?