Он положил ладонь на основание стрелы, закрыл глаза и замолк. Его губы мерно зашевелились, а на лбу выступили капельки пота. Глаза девушки испуганно расширились.

Одним резким движением капеллан вырвал стрелу и отбросил ее в сторону, сразу же зажав рукой рану. Длинная красная струйка выстрелила из под его пальцев, и рассыпалась рубиновыми брызгами. Лицо капеллана стало бледнее, а пот струился градом. Его глаза были по-прежнему закрыты, а губы продолжали беззвучно шевелиться в бешеном темпе.

Девушка несколько раз моргнула и хрипло выдохнула. Тоненькая алая ниточка выбежала из угла рта и остановилась.

Ялмар снял ладонь с раны и разогнулся. Кровотечение остановилось. Лицо девушки осталось бледным, но она определенно была жива.

Грен подхватил капеллана под локоть и усадил на скамью. Того била крупная дрожь.

— Если рана не загноится, девочка будет жить… — просипел Ялмар.

Хозяйка поднесла ему деревянную чашку с водой, он жадно выпил.

Тоутон поднял отброшенную капелланом стрелу и внимательно осмотрел.

— Вторая половина где? — спросил он рыбака.

Тот протянул ему обломок прута с серым оперением на конце.

— Странная она какая-то, — добавил они, — никогда таких стрел не видал…

— Жато я видал, — поежившись, добавил Тоутон, — еще как видал…

Феликс прохаживался по мраморному полу, нервно теребя красно-белую орденскую куртку. Он уже мог обходиться без палочки, но еще прихрамывал.

— К сожалению, его высочество, пока не может уделить вам время, — холодно сообщил появившийся в дверях человек в ливрее.

— Он уже пятый день не может! — взорвался Феликс, — от имени ордена я требую, чтобы он меня принял!

Собеседник лишь покачал головой.

— Увы, неотложные государственные дела…

— Мое дело тоже неотложное!

Ответом было лишь холодное молчание.

— Я отсюда не уйду, пока он меня не примет! — решительно заявил Феликс и опустился на скамейку.

Дворецкий посмотрел на него с явным неодобрением.

— Это ребячество, молодой человек, возвращайтесь в гостевые покои и ждите приглашения на аудиенцию.

Феликс демонстративно уставился в окно.

Дворецкий немного потоптался, потом обиженно вздернул голову и удалился.

Сквозь приоткрытую дверь до Феликса донесся раздраженный голос.

— Хорошо, я его приму, только быстро…

Герцог Орсино был средних лет человеком с аккуратно подстриженной каштановой бородой и пожалуй слегка полноватым. Он сидел в обычном рабочем кресле рядом с небольшой конторкой.

Феликсу бросились в глаза одновременно изящество и беспорядок герцогского кабинета. Книги и свитки громоздились на резной мебели красного дерева, среди них белело несколько мраморных статуй, и золотился огромный астрономический глобус для расчета и демонстрации хода небесных светил. Створки массивных шкафов были снабжены небольшими пластинками прозрачного стекла, аккуратно закрепленными в свинцовой оправе.

— Ваше высочество, — поклонился Феликс, — я пришел, чтобы…

— Я догадываюсь, — кивнул герцог, — сочувствуя вашей трагедии, и оказывая дань уважения вашим родственникам в столице, я согласился вас принять, но, боюсь, ничем не смогу помочь, кроме искренних соболезнований.

— Мои родственники тут решительно не причем, — покраснел молодой человек, — как собрат ордена, я требую…

— Ваша скромность делает вам честь. Но еще раз говорю, я сделал все что мог.

— Вы должны продолжать поиски, ваше высочество! Этот капитан Торм, мало того, что крайне неуважительно отзывался о сестре Бетиции, так еще и явно манкирует своими обязанностями!

Герцог сокрушенно развел руками.

— Вы прекрасно знаете, что я не имею никакой власти над капитаном имперской роты. Я всего лишь рядовой князь Империи. Как и капитан Торм. Я вправе только просить его о помощи, приказывать ему не в моих силах.

— Но ваше высочество, вы могли бы послать своих людей!

— Я их посылал. Мои люди вместе со стражей обыскали долину реки сверху донизу. Посты выставлены на всех дорогах. Что я еще могу сделать? Прошло пять дней…

— Но не могла же она исчезнуть?! — голос молодого человека задрожал.

Герцог близоруко прищурился.

— Она вам нравилась? Ведь правда?

Феликс густо залился краской.

— Это не имеет никакого отношения…

— Конечно же, нравилась.

Герцог встал с кресла и подошел к юноше.

— Я вас понимаю. Мне действительно очень жаль.

Голос Орсино стал мягче и теплее.

— Но вы должны что-то сделать, — умоляюще произнес Феликс.

— Подумайте сами, — герцог взял его под руку, — прошло больше пяти дней. Если бы сестра Бетиция еще была жива, она бы непременно объявилась… Как ни печально, но ее больше нет с нами.

— Но ваши люди должны были найти хотя бы ее тело…

— Поверьте, молодой человек, вам лучше не видеть его, когда оно найдется. Пусть она навсегда останется в вашей памяти такой, какой вы видели ее последний раз.

— Я не верю… — нетвердым голосом возразил Феликс, — она не должна была… только не она…

— Жизнь зачастую вообще очень тяжелая штука, — вздохнул герцог, — послушайте моего совета. Отправляйтесь назад, в приорию, и постарайтесь забыть обо всем этом.

— Нет. Пока я не буду уверен…

— Вы совершаете роковую ошибку, Феликс, ожидание разъедает вас изнутри словно кислота. Чем дольше вы будете тешить себя напрасными надеждами, тем больнее вам будет. Забудьте. Время лечит.

— Но вдруг разбойники ее захватили, чтобы потребовать выкуп? — с видом человека хватающегося за соломинку воскликнул Феликс.

Герцог тяжело вздохнул и покачал головой.

— Ведь это же возможно? Возможно. Вдруг прямо сейчас они вымогают деньги у ее отца? — Феликс возбужденно замахал руками.

В глазах Орсино появилось выражение врача говорящего с безнадежно больным.

— Вы можете направиться в замок Вендран и переговорить с ее отцом. Я дам вам лошадей и подорожную, — со вздохом произнес герцог.

— Я буду вам бесконечно благодарен, — Феликс низко поклонился, — я бы хотел выехать уже завтра утром.

— Не думаю, что все можно будет сделать настолько быстро, но не позднее, чем послезавтра вы их получите.

Феликс еще раз поблагодарил герцога и выбежал из кабинета. Орсино снова вздохнул.

— Бедный мальчик…

Зашуршала салатового цвета бархатная портьера.

— Милый, ты уже закончил?

В кабинет вошла невысокая пышная женщина в дорогом платье.

— Да, Виолетта. Закончил.

— Тогда чего же ты ждешь? Ты ведь обещал дать архитекторам указания о перестройке нашего старого замка на Лебяжьем Утесе! Все уже собрались…

— Отпусти их, я не в настроении…

Женщина уперлась руками в бока.

— Что это еще за капризы, дорогой? Какая муха тебя укусила?

— Меня расстроила история этого молодого человека. Как все-таки несправедлив мир!

— Не глупи, дорогой, пойдем, люди же ждут.

— Ну, хорошо, но скажи музыкантам, чтобы они играли что-нибудь грустное. Я в меланхолии…

Рыбак с Греном развешивали сети на просушку. В закатанных до колен штанах долговязый Грен и сам был похож на обычного жителя речной долины.

— Из него бы вышел хороший крештьянин, — хмыкнул Тоутон, — а иж меня уже нет…

— Ты слишком долго воюешь, — кивнул головой сидевший рядом Ялмар.

— Точно… Я вше думал жаработаю денег, куплю домик, жену найду, детишки пойдут. Только обман вше это. Либо убьют, либо в канаве от штарошти шдохну.

Ялмар покачал головой.

— Брось. Просто выкини лук и найди жену.

— Не-а. Лук мне уж давно ближе женщины будет. Уж и не счесть школько раж он мне жизнь шпашал. А женщины только деньги брали. Шудьба, видать, такая.

— Да не судьба. Просто тебе страшно привычки менять. Уж не обижайся.

Лучник хмыкнул.

— Ладно. Лучше шкажи, ты штрелу видел? Которой девчонку ранили?

Капеллан молча кивнул.

— Вот и я видел. И ш тех пор вше думаю откуда она тут?