Кэт никогда не носила обувь.

Орфмейдж отступил, накинул на голову капюшон, но Гадес видел, как его губы растянулись в зловещий оскал.

Демон снова поднял ту штуковину, чтобы нанести Кэт удар. Гадес взревел, отправил в него несколько огненных шаров и бросился вперёд.

Демон каким-то образом блокировал огонь, но сила от ударов огненных шаров о его невидимый щит заставляла с каждым разом отступать.

Краем глаза Гадес заметил как один из его воинов пал – голова полетела в одну сторону, а тело – в другую, и чёрт, хоть Гест и был тем ещё садистом, но служил Гадесу почти тысячу лет.

Гадес быстро выбросил образ мёртвого падшего из головы и устремился вверх по каменистому склону, продолжая силой мысли метать в Орфмейджа огненные шары.

В руку Гадеса вонзилась стрела, и пока он её выдирал, ещё несколько вонзилось в ноги и спину. Стиснув зубы от боли, он вынудил себя продолжить путь и запрыгнул на плато, где демоны проводили жертвоприношения и где привязанной к распятию висела Кэт.

– Кэт, – выдохнул он. – Кэт!

Он побежал к ней, игнорируя сыплющийся на него залп снарядов. Гадеса охватывала боль, кровь застилала глаза, силы истощались, но ничего из этого не имело значения.

Ему нужно было добраться до Кэт. До неё оставалось тридцать ярдов, и к тому времени, как Гадес обнажил кинжал и обрезал верёвки, ему казалось, что он пробежал несколько миль.

Неловко взвалив её на плечо, Гадес мысленно потянулся к ближайшему порталу. Тот оказался недалеко, вот только между ним и Гадесом располагалась орда гигантских, хорошо вооружённых демонов.

– Адские псы! – крикнул он в сверкающее небо. Прямо из ниоткуда к нему устремились две чёрных гончие. – Освободите путь!

В то же мгновение адская гончая свернулась в клубок и покатилась к демонам как шар для боулинга к кеглям. Гадес последовал в освобождённое пространство и достиг портала, когда демон с одной рукой замахнулся на него дубинкой.

Гадес с удовольствием метнул в голову ублюдка заряд, который разорвал того к чёртовой матери.

Портал поглотил его и через мгновение выплюнул и исчез. Гадес оказался в мавзолее на кладбище Пятого Круга. Он пересёк небольшое расстояние до стены, где находились порталы, соединяющие с Шеул-гра Азагота и действовали только, распознав голос Гадеса или Мрачного Жнеца.

– Откройся, – рявкнул Гадес. Ничего не произошло. Нахмурившись, он повторил попытку. – Откройся.

И снова ничего. Какого чёрта? Гадес вытянул руку и провёл по тёмной каменной поверхности. Та казалось такой, как обычно, но почему же не открывался портал?

– Откройся! – Боже, да с таким же успехом он мог разговаривать с обычной стеной. Гадес фыркнул. Порой у него такое происходило. – Чёрт возьми, откройся!

Это был единственный способ попасть в Чистилище, и ситуация была плоха. Неужели Азагот намеренно запечатал портал? Или же это какой-то глюк? Или же его удалось каким-то образом запечатать демонам Пятого Круга?

Гадес не знал какой из сценариев лучше.

Кэт застонала, и чёрт, ему нужно было доставить её в безопасное место, где она смогла бы восстановиться от того, что сотворил с ней Орфмейдж. А как только она сможет разговаривать, ей предстоит серьёзное объяснение.

Глава 7

Всё было серым. Светло-серым. Тёмно-серым. И всех оттенков серого.

Кэт моргнула. Где она? Прищурившись, повернула голову в одну сторону, затем в другую. Похоже, она лежала в каком-то подобии каменного ящика без крышки. Он был большим, размером с двуспальную кровать, и как кровать имел одеяла и подушки. Кто, чёрт возьми, спит в гигантском ящике?

Кэт села, но была настолько слаба, что это получилось лишь со второй попытки, а когда оглядела пространство вокруг, закружилась голова.

– А, Спящая Красавица открыла глазки.

Кэт повернула голову на звук голоса и изумлённо ахнула бы, если воздух не застрял в горле. Гадес? Что он здесь делает? Конечно, было бы легче понять, знай она где это "здесь". "Здесь" казалось пространством из того же камня, что и ящик, в котором она сидела. Железные факелы на стенах давали приглушённый свет, но огонь в камине убивал ощущение фильма ужаса.

– Где я? – голос прозвучал раскатисто, что можно было отнести на то, что помещение походило на гробницу.

– В моём убежище. – Гадес подошёл к дальней стене, где над огнём висела кастрюля. Он был без футболки и огонь из камина освещал кожу, тени очерчивали каждую восхитительную мышцу, когда он повернулся, чтобы что-то налить в чашку.

Боги, Кэт растерялась. Почему она оказалась здесь? Что случилось? Последнее, что она помнила, это как была в кабинете Азагота... нет, подождите-ка. Она же отправилась в Чистилище на поиски человека. Но всё дальнейшее помнила смутно.

Кэт потёрла глаза, которые были такими же мутными, как воспоминания.

– Что со мной произошло?

Гадес развернулся так, как всегда двигался только он – как пантера на охоте. Когда он шёл, даже цепи на огромных чёрных ботинках не звенели.

– Об этом я и хотел тебя спросить. – Он протянул чашку, которая больше походила на чашу и подозрительно напоминала череп без верхушки. – Вот, выпей.

Кэт посмотрела на содержимое и, принимая чашу, едва не выплеснула прозрачную жёлтую жидкость на руку. Жидкость казалась довольно безопасной, в ней не виднелось ни глазных яблок, ни чего-то подобного.

– Пахнет хорошо, – произнесла она, поднеся чашу к губам. – Что это?

– Исцеляющий бульон. Сделан мною из кожи и костей гадюки.

Кэт попыталась сдержать тошноту, хотя жидкость и пахла как куриный суп со специями.

– Спасибо.

Она попыталась вернуть ему чашу, но Гадес покачал головой.

– Выпей всё, бульон исцелит твои раны.

Кэт оглядела себя, но не заметила ран. Джинсы были грязными, на них были разводы крови, но, похоже, что не её, а в остальном она была в отличной форме.

– Какие раны?

Гадес поднял один из нескольких кинжалов, что лежали на грубом деревянном столе, и начал вытирать тряпкой.

– Когда я тебя нашёл, ты была в плохом состоянии. У меня хватило способности исцелить минимальный физический ущерб, но остальное за гранью моих возможностей.

– Остальное? – Кэт наблюдала за тем, как он уложил кинжал в висевшие на стуле ножны.

– Психические раны, – угрюмо произнёс Гадес. – Те, что ты получила, когда Орфмейдж ударил тебя своей волшебной палочкой.

Кэт резко втянула воздух.

– Волшебной... палочкой?

– Не той волшебной палочкой. Неужели ты никогда не видела барахло Орфмейджа? – усмехнулся Гадес. – Подозреваю, они используют эти штуки, чтобы компенсировать крошечные члены.

Кэт бы рассмеялась, если бы не находилась в таком недоумении от того, что не знала где находится и что с ней произошло. Ей не часто удавалось поболтать с Гадесом, но она видела как он взаимодействует с другими и любила его чувство юмора. Он не походил ни на кого, с кем Кэт сталкивалась за шестьдесят лет жизни на Небесах. Кэт была уверена, что у большинства ангелов из задниц торчат волшебные палочки.

– Может, мне стоит выбраться из этого... – Кэт оглядела ящик, в котором сидела. – Из этого... гм, гроба? Я в грёбаном гробу?

– Вообще-то, это скорее саркофаг, – улыбнулся Гадес. – Круто, да?

На самом деле, да. У Гадеса – хранителя демонского кладбища – кроватью служил саркофаг. Он действительно вжился в роль, верно?

Гадес протянул ей руку и Кэт её приняла, ощутив, как по коже прокатилась горячая волна электричества; и позволила помочь подняться из гигантского гроба. Чёрт, рука у Гадеса была большой. И сильной. И Кэт задумалась, а каково ощущать ласку его пальцев на коже.

Это был второй раз, когда они прикоснулись друг к другу. Кэт это понравилось. Быть так близко к этому мужчине было странным и редким событием. Если не принимать во внимание тот досадный случай с Зубалом, у Кэт не было много контактов с противоположным полом. На Небесах многие ангелы практиковали "отказ от любви" или "если ощущения будут хорошими, то только тогда сделаем это", но Серафимы были консерваторами, решительно использующими древние опыты в соединении, с тем, чтобы сохранить присущие им способности, которые делали Серафимов уникальными среди ангелов.