— А если не пережила?

— Тогда придется просить Ежевичинку поделиться с нами своими запасами, вздохнул Пышноус. — Ведь кошачья мята — это единственное лекарство от зеленого кашля.

Синегривка ощетинилась. Зеленый кашель — это, конечно, очень страшная болезнь, но обращаться к целителям Речного племени унизительно! Что если Речные коты потребуют в обмен вернуть им Нагретые Камни?

Сверху пронзительно закричал дрозд.

«Интересно, кто его напугал?» Пропустив Пышноуса и Белогривку вперед, Синегривка тщательно принюхалась.

Что-то темное проскользнуло за пограничными метками.

Синегривка застыла.

«Кто это? Домашний?»

Она впилась глазами в заросли и чуть не ахнула от изумления, узнав Острозвезда. Что он здесь делает один? Низко пригнувшись, Синегривка с любопытством смотрела, как предводитель медленно приближается к забору.

Он выглядел совершенно спокойным. Должно быть, Острозвезд нисколько не сомневался, что сумеет расправиться с любым ручным котом, который посмеет перейти ему дорогу.

Одним прыжком Острозвезд взмахнул на забор и замер, заглядывая на территорию Двуногих. Чего он хочет? Ищет драки? Может быть, он хочет предупредить местных домашних, чтобы они держались подальше от территории Грозовых воителей? Возможно, нужно предложить ему свою помощь?

«Нет».

Синегривка вспомнила, как разозлился Острозвезд, когда застал ее здесь. Не хватало только, чтобы предводитель решил, будто она постоянно околачивается вокруг гнезда Двуногих! Бесшумно ступая, Синегривка отошла в кусты и бросилась догонять Пышноуса и Белогривку.

— Вот ты где! — обрадовалась Белогривка. Они с Пышноусом сидели под стеной. Выкрошившиеся камни валялись у подножия стены, а наверху зияла дыра.

— Мята растет там, — прошептал Пышноус, указывая передней лапой на стену.

— А если домашние придут туда? — вытаращила глаза Белогривка.

— Мы их распугаем! — решительно объявил Пышноус, запрыгивая на стену. — Это будет нетрудно, — бросил он сверху. — Они верят, будто лесные коты питаются костями, а когда злятся, то становятся ростом с барсуков! — хихикнул он и, перебравшись через стену, скрылся с другой стороны.

— Быстрее! — крикнула Белогривка, прыгая следом.

Когда Синегривка взобралась на забор, Пышноус уже несся через огороженную поляну.

— Давай будем следить за ним отсюда, — предложила Синегривка.

— Давай, тут все видно, — согласилась Белогривка. — Я буду сторожить этот угол, — кивнула она на поворот стены. — А ты сиди там. Так у нас весь сад будет под присмотром.

Когда Белогривка осторожно двинулась по полуразрушенной каменной стене, Синегривка отошла в свой угол и уселась. Сердце тревожно билось у нее в груди. Это было ее первое воинское задание! Она отвечала за то, чтобы Пышноус благополучно вернулся домой с запасом кошачьей мяты, которая в тяжелую пору может спасти жизнь Грозового племени. И это было опасное задание. В любой миг на них могли напасть домашние! Или Двуногий мог неожиданно выскочить откуда-нибудь.

Синегривка встревоженно огляделась. Пышноус копошился на заросшем пятачке земли у края лужайки.

— Ну, как там кошачья мята? — крикнула Синегривка. — Жива?

Но ученик целителя так глубоко зарылся мордой в траву, что ничего не слышал.

Белогривка, насторожив уши, смотрела в гущу деревьев. Синегривка окинула взором свой участок. Сквозь листву на нижних ветвях она заметила Острозвезда. Что это? Рядом с предводителем сидел какой-то огненно-рыжий кот.

«Джейк?»

Но что там делает Острозвезд? Хочет подраться? Синегривка замерла, ожидая первого крика. Время шло, а никаких криков не было. Похоже, двое котов негромко разговаривали о чем-то.

— Убирайся!

Сердитое шипение Белогривки заставило Синегривку подскочить.

— В чем дело? — распушив шерсть на загривке, она бегом бросилась по стене.

Белогривка смотрела вниз на пестрого котенка, который с удивлением разглядывал ее огромными золотистыми глазами.

Синегривка грозно выгнула спину.

— Когда мы сердимся, то становимся ростом с барсуков! — прорычала она.

— И еще мы днем и ночью грызем кости! — добавила Белогривка.

Взвыв от страха, котенок развернулся и опрометью бросился в кусты.

— Это оказалось проще, чем я думала, — промурлыкала Синегривка. — Она спрыгнула на поросшую травой лужайку и помчалась к Пышноусу. — Не волнуйся! — издалека прокричала она. — Мы прогнали котенка!

Пышноус вынырнул из зарослей и непонимающе уставился на нее:

— Какого еще котенка?

— Да так, одного… Он грозился залезть на стену!

— Грозился? — прищурился Пышноус.

Синегривка смущенно потупилась:

— Ну… Вообще-то, он мог туда запрыгнуть.

— Спасибо, — проурчал Пышноус. — А теперь, будь добра, позови Белогривку. Мне понадобится ваша помощь, чтобы отнести всю эту мяту в лагерь.

Синегривка опрометью бросилась обратно к стене.

— Пышноусу нужна наша помощь!

Она привела сестру к тому месту, где Пышноус разложил на траве кучки собранной мяты, и, как когда-то учил ее Камнехвост, прижала подбородком к груди целую охапку. Стоило Синегривке вдохнуть запах кошачьей мяты, как у нее даже когти зачесались от удовольствия. Вот это аромат!

— Я могу еще взять, — предложила Синегривка, и Пышноус пододвинул к ней еще одну кучку. Эти листья пришлось взять в пасть.

— Ой, я тоже хочу попробовать! — воскликнула Белогривка, с уважением глядя на сестру. Она непременно хотела взять две охапки сразу, и когда, наконец, ей это удалось, трое котов отправились домой со своей драгоценной ношей.

— Да вы принесли целую гору! — радостно вскричал Гусохвост, когда они свалили мяту перед палаткой целителя.

Синегривка задохнулась от гордости. Она все еще ощущала восхитительный аромат кошачьей мяты. Ей было очень трудно удержаться от соблазна пожевать листочек-другой, но она знала, что драгоценное лекарство нельзя тратить впустую.

— Вы, наверное, проголодались, — продолжал Гусохвост. — Идите, поешьте. — Он перевел глаза на Пышноуса: Ты тоже можешь пойти подкрепиться, а на обратном пути принеси мне кусочек помягче. Сегодня я с рассвета на лапах, перекусить некогда было!

Синегривка обвела глазами поляну, заваленную палой листвой и сухими травами. В дальнем углу, ярко освещенном солнцем, трава была сильно примята, причем отпечаток имел подозрительное сходство с фигурой упитанного кота.

«С рассвета на лапах? Ну-ну».

Возле кучи дичи они повстречали Солнцесвета. Тот поднял голову и улыбнулся:

— Острозвезд только что вернулся из леса. Голодный, как скворец.

Синегривка посмотрела на предводителя, стоявшего возле куста крапивы. Значит, тот вернулся в лагерь раньше них — что ж, неудивительно, ведь ему не пришлось тащить две охапки кошачьей мяты!

— Как справились с первым заданием? — спросил Солнцесвет.

— Нормально, — ответила Синегривка, от души надеясь, что Пышноус подтвердит ее слова.

Ученик целителя весело замурлыкал:

— Они позволили мне набрать целую кучу кошачьей мяты!

— Вы ходили за кошачьей мятой? — резко спросил Острозвезд, вскидывая голову.

— И принесли столько, что нам хватит до Листопада, — ответил Пышноус.

Показалось Синегривке, или в глазах предводителя в самом деле промелькнула тревога? Но почему он волнуется? Неужели опасается, что кто-то мог увидеть, как он болтал с Джейком?

Солнцесвет вытащил из кучи дрозда.

Я рад, что наши юные воительницы принесли пользу племени.

— Они прогнали домашнего, — сказал Пышноус.

— Отлично, — кивнул Солнцесвет.

Было видно, что он очень доволен. Ободренная похвалой глашатая, Синегривка приосанилась, а Солнцесвет отошел, чтобы отнести дрозда Острозвезду.

Предводитель Грозового племени рассеянно перевернул дичь лапой, потом понюхал, словно раздумывал, стоит ли за нее браться.

«Неужели он не хочет есть? Но ведь он должен был нагулять отменный аппетит после пробежки на территорию Двуногих и обратно!» У Синегривки в животе урчало так, словно там поселился свирепый Сумрачный воин!