Пристроившись за потрепанным «мерседесом», беглец принялся терпеливо ожидать своей очереди, моля всех святых помочь ему пройти досмотр. Наконец подошла его очередь.

— Вы уже возвращаетесь? — спросил пограничник, увидев отметку в его паспорте за сегодняшнее число.

— Да, уже сделал все дела, — ответил Емельянов, немного растягивая слова, как обычно говорят латыши. — Пора домой.

— Оружие, наркотики, незадекларированные деньги везете?

— Нет. Как можно? — стараясь выглядеть искренним, заявил Дмитрий.

Пограничник еще раз заглянул в паспорт, затем посмотрел на Емельянова. У того душа ушла в пятки, но ни одним движением он не выдал своего волнения. На пограничника смотрело бесстрастное лицо хорошо одетого латышского бизнесмена.

— Счастливого пути, господин Митрис, — произнес пограничник, отдавая документы.

Емельянов уверенным жестом сунул бумажник во внутренний карман плаща, и повернулся к машине.

Мерная работа двигателя радовала слух. Уверенно обгоняя попутные машины, Дима быстро ехал вперед.

Следуя указаниям карты, которую он разложил на соседнем сиденье, он быстро приближался к белорусско-латвийской границе.

Вскоре его вновь остановили у поста ГАИ. Сонный милиционер переписал к себе в журнал данные Алдиса Митриса такими каракулями, что при всем желании вряд ли кому удастся потом их прочитать. Да, судя по всему, эти записи никто и не просматривает.

Уже начинало светать. Неяркое сентябрьское солнце всходило справа. Очень хотелось спать, но Дима боролся с собой, торопясь поскорее добраться до Риги. Трасса была мокрой и неширокой.

Емельянов за полкилометра увидел стоящую на обочине красную «девятку». Возле нее скрестив руки на груди, стоял мужчина. Он не голосовал, наблюдая за редкими проезжающими машинами.

Дима проехал было мимо, но тут же все-таки решил вернуться. Включив заднюю передачу, он подъехал к одиноко стоящей машине.

— У вас что-то случилось? — спросил он, открыв окно.

— Бензин кончился, — ответил мужчина. — Может быть, дотянете до Верхнедвинска?

— А это мне по пути? Я в Латвию еду.

— Да, как раз по пути. Километров двадцать вперед.

— Тогда цепляйтесь. Есть трос?

— Да.

Мощная «БМВ» без труда тянула крохотную «девятку». Въехав в Верхнедвинск, «жигуль» замигал фарами, показывая, где надо остановиться.

— Спасибо, — сказал верхнедвинец. — Может быть, зайдете ко мне? Угощу горячим кофе. Дорога у вас еще долгая.

Подумав, Дима решил, что это весьма кстати, и согласился.

Мужчина представился Сергеем. Жил он в просторной, хорошо обставленной квартире.

— Как же вы в такую рань оказались на трассе, да еще без бензина? — спросил Емельянов, потягивая у него на кухне превосходно сваренный кофе.

— Да я возвращался домой из Новополоцка. Там у меня большой ночной магазин. Заправка оказалась закрытой. Я думал — дотяну. Ну вот, не дотянул… — развел руками Сергей.

— А почему тогда не голосовали?

— Да не хотел на какого-нибудь жлоба или бандюгу нарваться. Ждал, может быть, какой-нибудь знакомый мимо будет проезжать.

— А что, много знакомых?

— Хватает. Я раньше в ГАИ работал. Командиром роты был.

— А сейчас? — спросил Дима.

— А сейчас — коммерцией занимаюсь, — усмехнулся Сергей. — Граница рядом, латыши водку контрабандой возят. Вот магазин открыл. Хватает дел…

Судя по обстановке в квартире, денег у него тоже хватало.

— А в Латвию часто ездите? — неожиданно спросил Дима.

— Частенько приходится. Практически каждую неделю. А что, есть проблемы?

— Да в принципе нет… Просто я думаю, как бы это побыстрее пройти таможенный досмотр, чтобы голову не морочили…

Сергей взглянул на часы.

— Сейчас шесть часов. В семь у них пересменка. Если прямо сейчас выехать, то к половине седьмого будете там. Это оптимальный вариант — в конце дежурства, когда они усталые и невыспавшиеся, тогда меньше всего мурыжат.

— Спасибо, тогда я, пожалуй, поеду.

— Будете проезжать мимо — заходите, всегда рад буду помочь.

— Обязательно! — пообещал Дима. — Да, чуть не забыл, может быть, у вас найдется широкий бинт?

Бинт? Конечно, найдется! А зачем?

— По дороге сюда латвийские пограничники придрались — почему в аптечке бинта нет? Ну а я забыл купить.

Сергей вышел и через минуту вернулся, держа в руке бинт.

— Спасибо. Я через неделю здесь буду, верну, — сказал Емельянов и распрощался с хозяином квартиры.

Отъехав пару километров от города, он остановился. Достав бинт, Дима тщательно сделал себе повязку, фиксируя нижнюю челюсть через затылок. Он решил изобразить, что у него перелом челюсти, дабы не показывать своего незнания латышского языка. Посмотрев на часы, он понял, что опаздывает и рискует не попасть на границу до пересменки таможни.

Он выжимал из машины максимальную скорость, и доберись минут на пять позже, видимо, не успел бы. Но дежурный милиционер, посмотрев на его документы, сделал знак проезжать.

Заехав в бокс для досмотра, Дима вышел из автомобиля. Таможенник сунул ему в руки бланк декларации.

— Заполняйте быстрее, — сказал он, откровенно зевая и не обращая внимания на Димин маскарад.

Емельянов заполнил декларацию, указав, что наркотиков у него нет, оружия и боеприпасов нет, в общем — чист, как ангел. Поставив в конце закорючку, напоминающую подпись Алдиса Митриса, он подал бумагу работнику таможни. Тот, мельком просмотрев багаж, поставил штамп в паспорте.

— Давайте скорее, у нас уже пересменка.

Латвийская зона досмотра находилась в двухстах метрах от белорусской. Вся процедура повторилась с той только разницей, что отсутствовал крытый бокс.

Остановившись посередине двора, Диме пришлось побегать — таможня находилась в одном строении, полиция — в другом.

Получив через окошко документы, полицейский долго сравнивал фотографию на паспорте с Диминым лицом. Потом что-то спросил по-латышски. Дима понял, что это, конечно же, о повязке, промычал в ответ что-то нечленораздельное, изобразив, что сломал челюсть в результате драки и теперь торопится в Ригу в клинику.

Полицейский сделал пометку в паспорте и, сочувственно покачав головой, вернул документы страдальцу.

— Счастливого пути.

Оказавшись за воротами, Емельянов с облегчением вздохнул. Все-таки ему крупно везло!

Попалась же ему рижская машина, владелец которой к тому же оставил в ней свои документы и, ко всему прочему, был почти одного с ним роста и возраста! Жалко его, конечно, этого Алдиса, но — что поделаешь, в положении Дмитрия выбирать не приходится!

Латышские дороги сильно отличались от белорусских, не говоря уже о российских. Ухоженные, без ям, с четкой разметкой…

Не доезжая до Даугавпилса, Дмитрий решил снять повязку. Очень хотелось есть, а в таком виде не насытишься.

Остановившись на ближайшей заправке, он залил в бак бензин, затем пошел его оплачивать.

— Сколько с меня?

— Восемь лат пятьдесят сантимов, — ответила заправщица на русском языке.

— Вы меня не покормите?

— Вообще-то кафе сейчас закрыто, но если вы пару минут обождете, то я вас обслужу.

— Хорошо, я обожду. Подкачаю пока колеса.

— Если у вас проблемы с машиной, то я могу позвать мужа, он, правда, только что лег спать…

— Нет-нет, я сам отрегулирую давление в шинах, — улыбнулся Дима.

«Вот это сервис! — с уважением подумал он. — Настоящая Европа!»

Подъехав к расположенному под навесом компрессору, он включил его и занялся шинами. Не успел он закончить, как из-за стеклянной двери выглянула хозяйка.

— Пожалуйста, проходите, — позвала она.

Емельянов зашел в просторное помещение бара.

— Что бы вы хотели? — спросила она.

— Пожалуйста, курицу с картошкой и черный кофе. Да, еще пачку «Мальборо».

— Кофе уже готов, а курица будет минут через пятнадцать — двадцать.

— Хорошо, я пока выпью кофе.

Присев за столик, он с наслаждением затянулся. Вообще он курил довольно редко, но пережитые волнения последних дней требовали эмоциональной разгрузки. Он с удовольствием выпил бы чего-нибудь покрепче кофе, но надо было потерпеть. Теперь уже недолго осталось.