— Я знаю, что ты не хочешь меня видеть, — выдавливаю я. — Но мне больше некуда идти.

— Ты плакала, — произносит он низким и хриплым голосом.

На нем нет ничего кроме низко сидящих светло-серых пижамных штанов. Мои губы начинают дрожать, когда я вспоминаю тот вечер.

— Я... узнала новости о маме и убежала. Я не знала, куда еще идти.

Он распахивает дверь, его взгляд смягчается.

— Входи. Расскажи, что случилось.

Я шагаю в комнату, хочу пройти дальше, но он останавливает меня, схватив за плечо. Он закрывает дверь и поворачивается ко мне, лаская пальцами мою щеку.

— Ты замерзла, Танцовщица. Пока мы не начали, ты сходишь в душ.

Я киваю, потому что слишком слаба, чтобы спорить.

— Я дам тебе одежду. Давай.

Он берет мою руку, согревает ее в своей и ведет к ванной комнате. В ней старомодный душ с лаймово-зеленой плиткой и стеклянной дверью. Полотенца не самым идеальным образом подобраны в цвет плитки. Нейт обеспокоенно наблюдает за мной, пока я снимаю футболку.

— Ты будешь в порядке?

Я киваю, не поднимая глаз.

— Черт, Танцовщица, — говорит он, подходит ближе и касается моего лица, заставляя смотреть на него. — Ты пугаешь меня.

— Они не могут быть правы, Нейт. Если они правы, тогда все, во что я верила — ошибка, — отрезаю я.

Он вытирает большим пальцем скатившуюся слезу.

— Твое восприятие кого-то — только твое. Только ты можешь позволить изменить то, во что веришь.

Я закрываю глаза и киваю, прижимая щеку к его ладони.

— Душ, милая, — шепчет он. — Потом поговорим.

Он опускает руки, разворачивается и оставляет меня принять душ в одиночестве. Я так благодарна ему в этот момент.

Так благодарна.

***

Нейт

Она выглядит ужасно. Она сидит на диване, на ней одна из моих длинных черных футболок «Кабс». Ее колени поджаты к груди, она обхватила их руками. Ее волосы спутаны, она еще не расчесала их, и они торчат в разные стороны вокруг ее лица. Даже выглядя так, она невероятна красива.

— Расскажи мне, что случилось, — произношу я, как можно более ласковым тоном.

Она не поднимает голову, когда я обращаюсь к ней, но начинает говорить тихим и спокойным голосом.

— Макс сказал, что они нашли еще один вариант, что объявился владелец отеля, который дал имя человека, он часто останавливался у него. Этот мужчина встречался с мамой несколько раз. Макс связался с ним, и он признался... — она делает глубокий вдох. — Он признался, что у них был роман, что они собирались сбежать, но она исчезла.

— Детка, — шепчу я, сердце разрывается от боли.

Она снова плачет, ее крошечное тело дрожит.

— Это не может быть правдой, Нейт. Она была такой чистой, такой идеальной. Она любила нас, любила папу, не было такого, чтобы она не улыбалась и не смеялась. Как у нее мог быть роман, если она была так счастлива?

— Люди могут притворяться, — осторожно говорю я. — Улыбка может прикрывать боль.

Он смотрит на меня и слезы катятся из ее глаз.

— Но ее улыбка была такой настоящей, такой красивой, такой волшебной. Я просто не могу поверить, что они правы. Я не могу спать, думая, что она просто медленно умирала, страдая из-за этого.

— Что бы ни случилось между твоим отцом и матерью, это не изменяет факта, что она обожала тебя и Лиама. Те улыбки, которые вы видели, то счастье, которое она делила с вами, были настоящими, Эйвери.

— Откуда ты можешь знать? — ворчит она.

— Потому что мои улыбки для Мейси — настоящие, любовь — настоящая. Я даю ей все, что не даю Лене.

Она долго смотрит на меня.

— Ты можешь мне сказать, что она была по-настоящему счастлива? Какова вероятность, что это было правдой?

— Конечно, есть такая возможность, — говорю я и присаживаюсь возле нее. — Эйвери, если одна сторона ее жизни не была счастливой, не значит, что и остальные не были. Она была несчастна с твоим отцом, очевидно, она нашла в другом мужчине что-то, за что стоит бороться. Я идеальный пример этого. Ты дала мне надежду, ты позволила мне снова дышать, приезжать к тебе, видеть твою улыбку, и только за это я готов бороться.

— Это странно, что я хочу встретиться с ним? — говорит она, ее голос дрожит.

Я качаю головой.

— Конечно, нет. У него есть ответы, на которые не ответит тебе она.

Она молчит, потом поднимает глаза на меня и смотрит так, будто ищет ответы.

— Прости за то, что наговорила той ночью, Нейт. Я не хотела. Это... мы... мои чувства, они пугают. Я никогда не хотела быть такой девушкой, но я не могу держаться вдали от тебя. Я больше не мыслю рационально. Ты — всё, что я вижу, всё, что я хочу.

Я касаюсь ее нижней губы.

— Уже забыл.

Она смотрит на мой рот, и мое сердце резко вспыхивает в груди. Я не должен делать этого, не должен даже хотеть сделать это, но когда я с ней, то больше ни о чем не могу думать. Вся моя вина исчезает, всё, что я могу видеть — пара разрушительных глаз, в которых столько боли, столько любви и столько сострадания.

— Я собираюсь поцеловать тебя, — шепчу я. — Потому что не могу перестать думать о твоих губах.

Ее щеки краснеют, и она кивает, не отрывая от меня взгляда. Я наклоняюсь, поднимаю руку и касаюсь ее щеки, подушечкой большого пальца касаюсь ее мягкой кожи. Она вздрагивает и пододвигается ближе ко мне, опустив руки на мои бедра. Я наклоняюсь и мягко касаюсь ее губ, моя кожа покалывает от потребности. Ощущать ее так хорошо. Так чертовски хорошо.

Она углубляет поцелуй, ее рука скользит вверх по моему бедру под мою рубашку. Я рычу и проскальзываю языком между ее розовых губ, переплетаясь с ее языком. Из нее вырывается стон, который проходит сквозь меня, ее руки на моем прессе. Они скользят вверх и вниз, касаясь кожи невероятно нежно. Она идеальная, черт побери, такая грациозная и элегантная. Настоящая леди.

Моя леди. 

Глава 22

Эйвери 

— О боже, — вскрикиваю я, впиваясь ногтями в его руки.

Нейт хватает меня за попу, потираясь промежностью о мою киску. Мой клитор пульсирует от желания, чтобы его язык или член ласкали меня, поэтому я толкаюсь ему на встречу бедрами, а его руки еще ближе притягивают меня, затем я чувствую его горячие губы на своей шее. Он поддразнивает меня, делает так, чтобы я вновь хотела его.

— Ты сначала кончишь так, — он начинает сильнее потираться промежностью о мою киску, нашептывая в мое ухо. — Затем ты кончишь на моем языке, а потом твоя киска кончит на моем члене, и ты в это время будешь кричать мое имя.

О. Боже.

Он толкается и трется своими бедрами об меня еще раз, сильнее притягивая меня за попку. Он ускоряет темп, и в этот момент я выкрикиваю его имя, пальцами провожу по его рукам, и вздрагиваю всем телом, потому что оргазм настигает меня быстро и сильно.

У меня нет ни единого шанса отстраниться от него, потому что он присаживается на корточки, стягивает с меня джинсы, а за ними и трусики. Нейт проводит руками по моим ногам, затем резко поднимает одну ногу и закидывает ее на плечо.

Мои щеки пылают, потому что я настолько открыта и готова для него, но это не заставляет меня стесняться или бояться его ласк. Он проводит языком между складочек, кружа вокруг клитора, посасывая его. Я откидываю голову назад и выкрикиваю его имя снова и снова. Я приподнимаю бедра и толкаюсь к его языку, прижимаюсь к его рту влажной киской. Он издает смешок у моего клитора и сильнее сжимает мою задницу, вызывая еще больший жар желания. Моя кровь словно кипящая лава, желание и удовольствие, дикая страсть все перемешивается и проносится по моим венам.

Его язык ударяет по моему клитору, затем он ласково проводит по нему, слизывая влажное желание. Мои крики становятся все более громкими, а ноги словно превращаются в желе. Он проводит одной рукой у меня между ног, пока его язык все еще лакает меня. Нейт проскальзывает в меня двумя пальцами, наполняя меня, растягивая, заставляя всхлипы перейти в громкие отчаянные стоны. Так хорошо, как же это хорошо. Его язык начинает сильнее ласкать меня, пальцы вколачиваются быстрее. Я кончаю снова, комната наполняется запахом секса, удовольствия и страсти.