— Фу! Гремит прямо над нами, — сказал О’Брайен.

Потом он прошел в холл, где сидел полицейский с автоматом на коленях. Конрад присоединился к нему, и они вместе пошли по направлению к лестнице.

— Так жарко, что можно печь яйца, — сказал Конрад, доставая платок, чтобы вытереть лицо.

О’Брайен ничего не ответил. Он думал о том, проник ли Феррари в ванную комнату. Рот у него пересох, ноги дрожали, а сердце стучало, как молот.

Они шли вдоль освещенного коридора, где лицом к лестнице сидел другой полицейский.

— Послушай-ка, дождь, — сказал Конрад. — Ты был прав. Должно быть, ужасная буря.

Было слышно, как дождь молотил по крыше. Конрад на мгновение остановился, чтобы взглянул, в окно на лестничной площадке. Потоки дождя струились по окну. Белые молнии освещали поникшие под дождем деревья и лужайку. Гром гремел и перекатывался всевозрастающим крещендо.

О’Брайен открыл дверь в комнату Пита. Тот стоял в халате с полотенцем, перекинутым через плечо, и смотрел в окно. Двое полицейских играли в кости за столом вдали от окна. Третий полицейский с автоматом на коленях наблюдал за Питом с видом раздраженного безразличия. При звуке открывающейся двери Пит обернулся. Двое полицейских за столом замерли, руки у них сразу ринулись к задним карманам брюк. Полицейский с автоматом вскочил на ноги.

— О’кей, вольно, — сказал Конрад, входя. Ему было приятно видеть, как чутко они реагировали. — Ну и ночка, а?

— Хуже некуда, — ответил ему полицейский с автоматом.

Конрад заметил, как настороженно Пит смотрел мимо него на О’Брайена. Он тоже взглянул на него и был поражен, увидев, как бледно его лицо, а в глазах был такой дикий блеск, какого Конрад никогда и ни у кого не видел.

— Ну, пойдем, — сказал О’Брайен.

Казалось, он говорил сквозь стиснутые зубы. Он вышел из комнаты, и Пит отправился следом за ним. Двое полицейских возобновили игру в кости. Третий, с автоматом, закурил. Конрад постоял в нерешительности, а затем пошел вслед за Питом и О’Брайеном.

Пит шел следом за О’Брайеном по коридору в ванную. Они прошли мимо комнаты Фрэнсис, которая была в нескольких футах от ванной. Конрад догнал их, когда О’Брайен уже поворачивал ручку двери ванной и толкнул дверь ногой.

— Стой здесь, — приказал он Питу и, включив свет, вошел в ванную.

Конрад обошел Пита и встал в дверях, наблюдая за О’Брайеном, который, оглянувшись через плечо, заметил его. Лишь громадным усилием воли О’Брайену удалось сохранить на лице бесстрастное выражение.

Открыв большой шкаф, он заглянул внутрь, затем прошел к занавескам душа. Его сердце билось так неистово, что ему было трудно дышать. Повернувшись широкой спиной к двери, он частично загородил занавески от взора Конрада. Затем он раздвинул их и заглянул вовнутрь. Несмотря на то, что он ожидал увидеть там Феррари, шок от взгляда убийцы был таким сильным, что сердце сержанта дрогнуло. Феррари, неподвижный, как статуя, держал в правой руке автоматический пистолет, направленный ему в живот. Какую-то долю секунды два человека смотрели друг на друга, затем О’Брайен отпустил занавеску и, отворачиваясь от внимательного взгляда Конрада, подошел к раковине и стал мыть руки.

От вспышки молнии, прошедшей через окно, ванная комната наполнилась ослепительно белым светом. Раздался гром.

Конрад вошел в ванную.

— Я тоже умоюсь, — сказал он. — Фу! С меня так и течет.

О’Брайен шагнул назад и как бы случайно оттеснил его от занавески душа.

— Думаешь, будет лить всю ночь? — спросил он, вытирая руки полотенцем.

Он изо всех сил старался говорить будто бы совсем небрежно, но Конрад снова заметил в его голосе напряженность.

— Не удивлюсь.

Он взял у О’Брайена полотенце и выглянул в окошко.

— Было бы неплохо поставить сюда еще одну решетку.

О’Брайену пришлось сделать над собой усилие, чтобы отвести взгляд от занавески.

— Думаешь, кто-нибудь через эту проскользнет? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал безразлично. — Зачем? Это невозможно.

Конрад направился к двери.

— Наверное, ты прав. — Он вышел в коридор. — О’кей, Вайнер, ступай.

Пит вошел в ванную комнату. Когда О’Брайен выходил, взгляды его и Пита встретились, и Пита словно бы ударило. «Что произошло с этим парнем? — подумал он. — Он похож на привидение». Пит вдруг почувствовал, как по нему пробежала холодная волна страха, будто бестелесный глас предупреждающе прошептал ему что-то на ухо. Он замер, не в силах сдвинуться с места. О’Брайен подошел к двери.

— Подождите… — заикаясь, произнес Пит. — Я думаю…

Раскат грома заглушил конец фразы, но О’Брайен увидел в его глазах жуткий страх. Он понял, что Пит собирается ему сказать: что он передумал и не хочет принимать ванну.

— Пошевеливайся! — рявкнул О’Брайен и вышел в коридор. — Я не собираюсь из-за тебя торчать здесь всю ночь.

Он захлопнул дверь, так как Пит снова начал что-то говорить.

— Эти проклятые негодяи думают, что они — пупы земли, если с ними обращаются по-человечески, — продолжал О’Брайен резким тоном, обращаясь к Конраду. — Каждый вечер ванная! Что он себе воображает, этот проклятый гангстер? — говоря это, О’Брайен прислонился к двери спиной, держась рукой за дверную ручку. Он чувствовал, что ручка поворачивается, а по внезапному движению двери понял, что Пит пытается открыть ее.

— Ты бы сходил посмотрел, все ли в порядке у девушки, — сказал О’Брайен Конраду. — Может быть, она боится?

Ему удалось удержать дверь, приложив всю свою силу. Пит неистово крутая дверную ручку.

— Там Мэдж, — ответил Конрад, закуривая сигарету. Он не заметил напряженного белого лица О’Брайена. — Я схожу туда немного позже.

Над домиком раздался еще один раскат грома, и О’Брайен услышал за дверью приглушенный вопль Пита.

— Что это? — спросил Конрад, поднимая глаза.

— Гром, — ответил О’Брайен. — А ты что думал?

Произнося это, он вдруг почувствовал, что давление на дверь прекратилось, затем резко-резко дернулась дверная ручка.

— А мне послышался чей-то крик, — сказал Конрад и двинулся по коридору.

Он остановился рядом с дверью в комнату Фрэнсис и прислушался. О’Брайен остался на месте. Сердце его билось неровно.

Раздался еще один удар грома. Шум дождя, стучавшего в окна, булькающая вода в водосточных трубах заглушали все другие звуки. Затем О’Брайен услышал слабый стон, донесшийся из-за двери ванной. Это был звук, от которого у него волосы зашевелились на голове. Он отступил от двери, вынул платок и вытер лицо.

Конрад вернулся назад к О’Брайену.

— У них все в порядке, болтают, будто сороки, — сказал он. Взглянув в белое напряженное лицо О’Брайена, он продолжал: — Ты выглядишь совсем больным, Том. Почему бы тебе не отправиться в постель? Я подожду здесь Вайнера.

— Ничего страшного, — отрезал О’Брайен. — Со мной все в порядке. Ради бога, ступай, ложись сам. Я тоже пойду спать, когда этот щенок закончит.

Конрад предложил сигарету, но О’Брайен покачал головой. Некоторое время они стояли, прислушиваясь к реву бури за окном. Затем Конрад спросил:

— Как твой сынишка, Том?

— В порядке, — ответил тот, испуганно взглянув на Конрада.

— Тебе чертовски повезло, понимаешь.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я всегда хотел иметь сына, но Дженни и слышать об этом не хочет. Она говорит, что это испортит ее фигуру.

— Может испортить, — согласился О’Брайен, едва ли сам понимая, что говорит. — Такие, как твоя жена, не хотят хлопот с детьми.

Конрад пожал плечами.

— А я хотел бы иметь сына и дочь.

О’Брайен вытер лицо носовым платком.

— Почему ты не идешь к себе? — спросил он, думая о том, сколько еще Конрад собирается торчать здесь, у двери ванной. — Если ты снова собираешься выходить в три, тебе надо поспать.

— Я не смогу заснуть в такую ночь. Сколько он собирается еще там сидеть?

— Обычно минут двадцать. Послушай, какой гром.

— Хотелось бы мне, чтобы эта девушка решилась заговорить, — сказал Конрад после того, как затих раскат грома. — Я совершенно уверен, что она видела Маурера.