— Когда ты… э-э… пропал, твои остались у президента. Они ведь тоже знаменитости. Отсвет твоей славы и все такое…

— Но… Та-ак. Хьюго, кто тебя послал за нами? Президент?

— Нет. Просто естественная реакция командования. Президент в отъезде. Она сейчас где-то на «Севере-10», на нашей новой базе. Склады, заводы и прочее.

— Значит, она не слышала моей передачи?

— Возможно. — Шиллинг легонько ткнул кулаком в грудь Гарамонда. — Что и говорить, нелестно ты охарактеризовал родной «Старфлайт», всыпал по первое число. Теперь, небось, и сам не рад. Но не переживай, все понимают, как тебе досталось. Объяснишь, что немного занесло на радостях. Сгоряча и не такое можно выдать.

Гарамонд судорожно вздохнул.

— В Бичхэд-Сити уже есть аэропланы или какой-нибудь другой быстрый транспорт?

— Руки не дошли. Все силы сосредоточены на постройке домов и автомобилей.

— Сколько времени понадобится Лиз, чтобы вернуться в Октагон?

— Трудно сказать. Машины, которые они делают, не рассчитаны на высокую скорость. Часов восемь.

— А сколько займет наш полет?

— Ну-у, с учетом состояния мистера О'Хейгана, примерно пять часов.

— Поторопись, Хьюго, — сказал Гарамонд. — Я должен опередить президента, а у нее фора в несколько часов.

Шиллинг взглянул на информационный монитор. Цветные колонки цифр подтверждали, что катер загерметизирован и вот-вот будет готов к старту.

— Будут сильные перегрузки, а у нас больной…

— Он не станет возражать. Хочешь, спроси у него сам.

— Не понимаю.

— Даже если я скажу, что решается вопрос жизни и смерти?

— Я бы тебе не поверил. Хотя… — Шиллинг ободряюще подмигнул и, включив канал бортовой связи, приказал пилоту гнать обратно со всей допустимой, чтобы только не повредить здоровью старика, скоростью.

Гарамонд попытался расслабиться в антиперегрузочном кресле и пожалел, что не может довериться старому приятелю. Бесхитростный и добрый Шиллинг питал глубокое почтение к начальству. Трудно представить, как он отнесется к попытке убедить его, что всесильная Элизабет — психопатка, которая с наслаждением прикончит невинную женщину и семилетнего ребенка. Он закрыл глаза, но сосущий страх не ослабевал.

Прошло полчаса. Гарамонда вдруг озарило.

— Как ты думаешь, нас будут встречать? Я имею в виду торжественную встречу.

— Наверняка, — ответил Шиллинг. — Твое имя не сходит с уст. После исчезновения «Биссендорфа» один репортер организовал кампанию в прессе, пытаясь убедить начальство в необходимости поисковой экспедиции. Но все считали, что у вас нет шансов остаться в живых. Приблизительно один на десять тысяч. Кампания провалилась, никто так и не раскачался.

Гарамонд совсем забыл о репортере.

— Ты говорил, мои жена и сын тоже знамениты. Значит, их тоже должны допустить на церемонию? Можешь похлопотать об этом?

— Не вижу препятствий. Президентский флагман напрямую связан с Октагоном. Попробую через него.

Капитан Шиллинг пробормотал в микрофон своего скафандра позывные, подождал, затем начал долгий диалог с кем-то из штаба. Тон явно накалялся. Наконец Шиллинг откинулся на спинку кресла, с минуту пыхтел, и, чуть поостыв, повернулся к Гарамонду.

— Извини, Вэнс.

— Что тебе сказали?

— Как видно, президент еще с базы распорядилась по телефону, чтобы твои дожидались тебя в Октагоне. Элизабет сейчас едет туда. Из штаба не могут с ней связаться, поэтому невозможно получить разрешение на поездку твоей жены в город. Я ничего не понимаю.

— Зато я, кажется, понимаю, — тихо произнес Гарамонд.

С трудом преодолевая многократную силу тяжести, Гарамонд доплелся до тесного тамбура. Катер тормозил. В загерметизированном скафандра не хватало воздуха. Не успели щелкнуть зажимы стыковочного дока, а капитан уже раздраил люк и, после загоревшегося зеленого сигнала, шагнул в L-образный тоннель.

В зале прибытия его сразу окружила плотная толпа. Он откинул шлем и оглох от приветственного рева. Люди тянулись к нему, хлопали по плечам, спине, рвали на сувениры трубки, датчики и наружные антенны скафандра. Позади людской стены стояли операторы с голокамерами. Пытаясь сосредоточиться на поисках знакомого лица в бурлящей массе, капитан пожалел, что рядом нет Клиффа Нейпира. Тот вмиг бы сообразил, к кому из множества больших чинов «Старфлайта», встречавших здесь, можно обратиться за помощью. Минутное замешательство прошло, как только он заметил продиравшегося к нему рано поседевшего молодого человека. Колберт Мейсон!

— Капитан Гарамонд! — завопил Мейсон, стараясь перекричать общий шум.

— Нет слов, насколько я…

Гарамонд жестом прервал его.

— Потом поговорим! У вас есть машина?

— Стоит на площади.

— Мне нужно срочно исчезнуть.

Мейсон заколебался.

— Но там вас ждет служебная машина…

— Колберт, ты помнишь наше знакомство? Тебе тогда срочно понадобились колеса, и я…

— Ни слова больше! Идем.

Пригнув голову, Мейсон врезался в толпу, и стесненный неудобным скафандром Гарамонд поплелся за ним. Минуту спустя они благополучно выбрались на улицу и оказались возле белого фургона с оранжевой надписью «Агентство новостей Обоих Миров». Мейсон запустил двигатель и тронул с места.

— Куда едем?

— В Октагон. Гони! Выжми из машины все, на что она способна.

— О'кей, только я туда не вхож. Охранники мне не обрадуются и машину не пропустят.

— Мне они тем более не обрадуются. Как-нибудь прорвемся.

Пока автомобиль мчался через промышленную окраину, Гарамонд возился с застежками скафандра.

— Ваш корабль сровнял тут все с землей, но они все восстановили. И так же безобразно.

— По-другому не умеют.

— Вы можете сказать, что происходит?

— Простите, Колберт, пока не могу, — подумав, ответил Гарамонд.

— Я теряюсь в догадках.

— Что бы ни случилось, можете смело рассчитывать на сенсацию.

— Черт, я ведь и без того знаю немало. Я спросил… просто как друг.

— Ценю вашу дружбу, но не вправе обвинять кого-либо, без стопроцентной уверенности.

— Понятно, — произнес Мейсон. — Через десять минут будем на месте.

Оставшуюся часть пути капитан продолжал сражаться со скафандром. В тесноте кабины это было нелегким делом, зато отвлекало и помогало справиться с накатывающим страхом. Когда он закончил свое сражение, перед ними на холме уже возникло восьмиугольное здание штаб-квартиры «Старфлайта». Показался периметр ограды, вдоль которого прохаживались часовые. С севера к Октагону подходила еще одна дорога, и по ней, оставляя за собой хвост шафрановой пыли, мчался автомобиль с черно-серебряным гербом на дверце. Гарамонд не мог его видеть, но ему этого и не требовалось. Ему снова сдавило тисками грудь. Он затаил дыхание, подобрался и молча поглядел на массивные створки ворот. Фургон начал притормаживать. Из караульной будки показался охранник.

— Не сбрасывай скорость, — сказал капитан. — Тарань!

Мейсон покачал головой.

— Для таких ворот нужен танк. Мы разобьемся всмятку. Будем договариваться, чтобы нас пустили.

— Договариваться?.. — Гарамонд бросил взгляд на север. Вторая машина летела вперед. — Мое время истекло.

Капитан выпрыгнул на ходу и бросился к будке, у которой стоял охранник в солнцезащитных очках и с лучевым автоматом через плечо. Бдительный страж ворот молча смерил взглядом грязные обноски капитанского мундира.

— По какому делу? — спросил он, подавая знак двум своим, товарищам.

— Я капитан Разведфлота Гарамонд. Немедленно откройте ворота и пропустите нас.

Челюсть у охранника отвалилась.

— Не знаю, смогу ли сделать это даже для вас, капитан, — придя в себя, ответил он.

— Вам известно, кто я?

— Конечно, капитан. По-моему, вы… величайший из смертных! Но это, к сожалению, не меняет дела. Я могу впускать только при наличии пропуска или с разрешения моего начальства.

— Пропуск? — Он с улыбкой показал на клубы пыли уже в километре от северных ворот. — Вот мой пропуск. В той машине едет президент Линдстром. Специально, чтобы встретиться со мной.