— Мы оповестили наших собратьев, — тихо проговорила принцесса, — скоро они будут здесь.

Не прошло и пяти минут, как решетки стали открываться, брамины и жрицы Бовани появились со всех сторон. Впереди жриц шла Жюбэ. Она приблизилась к небольшой группе людей, стоявших с покрытыми головами, и, поклонившись им, спросила:

— Кто из вас ударил в колокол?

Джелла выступила вперед:

— Я, ваша царица!

Жюбэ благоговейно распростерлась перед ней и, взяв край ее одежды, поднесла к своим губам.

Это выражение покорности было принято Джеллой по-царски.

— Что угодно возлюбленной дочери богини? — спросила Жюбэ. — Пусть она скажет, пусть она повелевает.

— Накануне окончания священного дела, начатого нашими отцами, — отвечала Джелла, — я хочу предоставить вот им, — она указала рукой на пришедших с ней, — доказательства того, что мы продолжаем пользоваться покровительством богини Бовани. Пусть они осмотрят таинственные залоги нашего могущества, которые находятся в нашем святилище…

Верховная жрица указала рукой на сооружение из красного мрамора, увенчанное стальным куполом и отделенное от остального храма непроходимым рвом.

— Царица, — сказала она с торжественной медлительностью, как бы давая слушающим время проникнуть в глубину ее слов. — Вот святилище, оно перед вами. И окружено рвом, на дне которого день и ночь текут воды Ганга, священной реки. Дни сменяются ночами и наоборот, но наше наблюдающее око не смыкается ни на минуту. Священные залоги, доверенные нашему наблюдению, не покинут святилище до того дня, который определен свыше.

— Какой же это день? — спросила Джелла.

— Тот, когда богиня Бовани отдаст покрывало и кольцо человеку, избранному ею, который благодаря этому станет ее представителем на Земле.

— Когда наступит этот день?

Жюбэ молчала.

— Завтра или через тысячу лет? — вновь спросила принцесса.

— Одна богиня могла бы ответить на этот вопрос, — сказала Жюбэ и жестом выразила свое полнейшее бессилие в этом деле.

— Жрица Жюбэ, вы настоящая хранительница священных залогов, — ответила Джелла.

— Я только исполняю свой долг. Страшная смерть ожидает безумца, который попытается проникнуть в святилище.

— Страшная, неминуемая? — сказала Джелла с сильным ударением на последнем слове.

— Конечно. Бездна — это еще не единственное препятствие, являющееся преградой на пути в святилище.

— Какое же еще?

Жюбэ указала на плиту из красного мрамора, на которую некоторое время назад нажал Суниаси, и проговорила:

— Если нога святотатца ступит на эту плиту, колокола зазвонят, и мы все соберемся по тревоге. О ней вы знаете, о других не знает никто.

Затем, указав на плиту черного цвета, находившуюся недалеко от красной, она продолжала:

— Если же он наступит на эту плиту, пол провалится под ним, и он упадет в бездонную пропасть… Но вот еще одна плита, под ней отравленные ножи. Везде опасность! Повсюду наказание! Скажите, разве может сюда кто-то проникнуть?

— Нет! — прошептала Джелла.

— О, священные залоги хорошо оберегаются, — сказала Жюбэ. — Индия может быть спокойна, они не исчезнут и будут защищать ее всегда.

— Жрица, покажите нам священные залоги! — проговорила Джелла спустя минуту. — Я — повелительница и приказываю вам сделать это!

— Повинуюсь.

Около края рва стояло черное мраморное изваяние индийского божества, которое изображало лошадь с тремя собачьими головами. Жрица взяла одну из этих голов, среднюю, и повернула ее. Одновременно с этим брамин по знаку главной жрицы нажал на пружину, скрытую в пьедестале статуи. Мгновенно решетка, окружавшая сооружение, отворилась, не произведя ни малейшего шума, и медная дверь легла поперек рва, образовав мост через него.

Жюбэ, твердо ступая, перешла по этому мосту и достигла сооружения, вход в которое был закрыт второй, внутренней дверью.

Она обернулась.

— Преклонитесь! — воскликнула она. — Преклонитесь перед богиней Бовани!

XXII. СВЯЩЕННЫЕ ЗАЛОГИ

Все опустились на колени. Увидев это, Жюбэ надавила на еще одну пружину. Дверь отворилась, и взорам всех собравшихся открылась внутренняя часть святилища, которая была ярко освещена. В середине этого святилища на розовом гранитном пьедестале располагалась статуя богини Бовани, полностью закрытая покрывалом огненного цвета с золотыми украшениями. Своды над ней были мрачны и безмолвны.

Всех охватил суеверный страх. Принцесса выпрямилась первая. Увидев ярко освещенное святое место, она торжественно воскликнула:

— Смотрите! Вот покрывало богини, наша общая защита!

— Сыны Бовани! — обратилась ко всем главная жрица. — Только одному избранному позволено коснуться этого покрывала без риска погибнуть на месте. Под покрывалом сверкает кольцо. Начинайте борьбу смело, потому что та, которая придает силу и обеспечивает победу, идет рука об руку с нами и покровительствует нам. Она вслед за мной повторяет: смерть англичанам!

Дикая радость охватила принцессу, и она заговорила:

— Собратья по общему, великому, священному делу! Вникните в смысл моих слов и будьте готовы на все. Не пройдет и трех дней, как заблещут кинжалы и засвистят арканы… Поняли ли вы меня?

— Поняли! — ответили общим голосом индусы, и мрачная торжественность слышалась в их голосах.

— Послезавтра ночью, когда над вершиной Серых гор заблестит звезда богини Кали, мы должны собраться в том месте, о котором я сообщу завтра.

— Мы придем все!

Один из индусов подал знак, означающий, что он хочет что-то сказать.

— Мы готовы выслушать твою речь, собрат.

— Нам надо вооружить толпу людей. Многие из них не вооружены ничем, кроме своей храбрости, — заявил он мрачным тоном. — У них нет золота, чтобы купить оружие.

— Это справедливо, — зашумели вокруг.

— Золото для этого, — сказала Джелла, — вы получите немедленно.

Потом она обратилась к главной жрице:

— Жюбэ, снимите камень, скрывающий наши сокровища, и достаньте сколько надо.

— Повинуюсь, — ответила жрица.

Она наклонилась к ступеням из красного мрамора, которые служили входом в святилище; железное кольцо было в одной из них. Жюбэ с усилием потянула его на себя. Ступень сдвинулась и повернулась поперек. Открылось углубление, наполненное маленькими кожаными мешками с монетами.

Жюбэ брала мешки не считая. Все они были одинаковой величины и вмещали в себя, по-видимому, до двух тысяч золотых монет каждый. Мешки Жюбэ складывала на одну из ступеней.

Джелла следила за ее движениями и бормотала с торжеством:

— А! Ненавистное племя, англичане, вы не знаете, что в самом центре Бенареса скрыто сокровище, которое будет орудием уничтожения всех вас.

— Не достаточно ли? — спросила Жюбэ.

Принцесса с тем же вопросом обратилась к индусам.

— Этого хватит, — ответил Суниаси.

— Тогда возьмите золото и распорядитесь им как нужно, — и Джелла указала на мешки.

— Благодарю от имени всех собратьев, — проговорил Суниаси.

— Будьте же готовы все! — напомнила принцесса.

— Будем, клянемся!

— Теперь наступает конец борьбы исподтишка, конец отдельных действий. Их заменит всеобщее истребление. Через три дня мы будем присутствовать при последнем вздохе Ост-Индской компании, через три дня земля тамерлидов послужит общей могилой для всех ненавистных англичан.

— Через три дня, — повторили индусы.

— Закройте святилище! — приказала принцесса.

Жюбэ покинула святилище и, перейдя мост, подошла к подножию колонны с изображением животного. Она вновь повернула голову его, только в обратную сторону. Медная дверь немедленно закрылась, решетка затворилась, и все предметы, возбуждавшие удивление, исчезли как мираж.

— Теперь нам следует удалиться, — сказал Дургаль-Саиб.

— Вы забыли о необходимости удостовериться, что никто не подслушал нас и не обнаружил священные тайны богини Бовани. Обнажите кинжалы, собратья, осмотрите галереи и без пощады поразите всякого, кто осмелился присутствовать здесь, не имея на то права.