Инна с Жаком, обнявшись, направились к дому.

Инна испытывала невероятное волнение, наблюдая за прибывающими гостями Клотильды. Она уже знала от Жака, что в основном будут люди искусства, которые достаточно легко сходятся по роду деятельности с незнакомыми людьми, и Инне нечего их стесняться, а надо быть просто естественной. Нет необходимости всерьез принимать их разговоры, в основном все они говорят только о себе. Достаточно парой реплик высказать свое одобрение, а еще лучше просто слушать и переходить от одной группы к другой. «Попорхай по залу, улыбнись каждому, и все будет хорошо», — советовал Жак.

Несмотря на успокаивающие слова жениха, Инна ужасно волновалась. Но Клотильда так мило и непосредственно представляла своих гостей, что Инна даже не удивлялась, услышав имя известного ей писателя или знаменитой певицы. А умопомрачительные модели в замысловатых вечерних туалетах, сопровождающие почтенных продюсеров, воспринимались Инной как детали хорошо подобранной икебаны, а не существа из плоти и крови. Но все-таки чувствовалось, что все эти люди пришли не только покрасоваться и лишний раз попасть на страницы светской хроники — им действительно интересно общаться. И, конечно, объединяющим всех ядром была Клотильда.

Казалось, ее любили все, и сердце ее было открыто для всех, Инна почти не сомневалась, что для многих из присутствующих Клотильда нередко была самой доверительной утешительницей. Оптимизм, юношеский задор, доброта и надежность, плюс очарование и шарм — вот что такое Клотильда. Ее невозможно не любить и дико представить себе, что кто-то может позавидовать ей или причинить неприятности. В Иннином представлении такой и должна быть настоящая француженка. И чтобы она ни надела (хотя платье на ней сейчас казалось воплощением элегантности), Клотильда не могла бы остаться незамеченной даже среди молоденьких старлеток. Талант, искренность, юмор и ум, а возраст? Сколько лет Клотильде, подумала Инна, глядя на нее. Та стояла рядом с каким-то жутко богатым греком, и они оживленно обсуждали предстоящую регату в Австралии, на которою грек выставил свою команду, а Клотильда обещала выкроить время между выступлениями и обязательно присутствовать.

В это время Жак подошел к Инне, чтобы представить ее импозантному седовласому мужчине почти двухметрового роста, который с приветливой улыбкой наблюдал за их приближением.

— Мадмуазель Инна, я с удовольствием представляю вам своего самого строгого преподавателя. Декан исторического факультета Сорбонны, кавалер ордена Почетного легиона месье Анри Горнак. Он очень хотел познакомиться с вами.

— Я польщена вашим вниманием, — проговорила Инна.

— Не бойтесь, я не буду задавать вопросов о жизни в теперешней России, у меня достаточно информации и чисто служебной, и от друзей. Я ведь с детства знаком и дружен со многими эмигрантами «первой волны» из России. Простите старика, но мне небезразлична судьба Жака, я до сих пор сожалею, что он не стал серьезно заниматься наукой. А как вы относитесь к продолжению обучения?

Вопрос Анри застал Инну буквально врасплох, ей некогда было даже обдумать свой ответ. Уже потом она догадалась, что и вопрос, и последовавшее за ним предложение были еще одним сюрпризом Жака, который неназойливо направлял ее жизнь в новое русло.

— Мне всегда доставляла наслаждение учеба, — призналась Инна. — Наверное, при возможности я бы училась и училась. Вероятно, это чисто женское любопытство или своего рода мазохизм, но вы не поверите, я даже экзамены всегда сдавала с наслаждением, — рассмеялась Инна и отпила глоток «Шато-Марго» из своего бокала.

— Ловлю на слове, мадмуазель, надеюсь, мы в другой обстановке вернемся к этой теме, а Жак организует вам поездку в Сорбонну. Вдруг вы найдете возможность утолить свое любопытство.

В это время послышались звуки струнного квартета, и все гости вышли на освещенную террасу, где друзья Клотильды решили устроить для нее маленький концерт. Жак с Инной сидели рядом, а две скрипки, альт и виолончель говорили за них о любви, печали и радости.

Прием, несмотря на непринужденную атмосферу, утомил ее. Инне казалось, что все смотрят на нее и обсуждают, хотя после утреннего посещения вместе с Клотильдой салона красоты Инна выглядела безупречно, а платье от модного кутюрье сидело на ней как вторая кожа, выгодно подчеркивая все достоинства девушки. Инну знакомили с гостями, она обменивалась с ними любезностями и, к сожалению, забывала от волнения и имена гостей, и их реплики. «Надо потом подробно расспросить обо всех у Жака, чтобы впоследствии не попасть впросак», — решила Инна.

Сначала Инна не поверила глазам, увидев рядом с Жепеном Алексея, того самого, что принес ей в Москве известие о смерти Андрея. Неужели этот вестник смерти будет появляться перед ней в любом краю? Таких совпадений не бывает, это злой рок, опять ее ждет какое-то страшное известие. Может быть, это все-таки не он?..

Стараясь скрыть охвативший ее ужас, Инна обходила с подносом гостей Жака, предлагая им бокалы с вином. Она настолько одеревенела, что ее руки даже не дрожали. Наконец Инна вынуждена была приблизиться к Жепену, оживленно беседующему о чем-то с Алексеем на незнакомом Инне языке. Сомнений не оставалось — это он, ночной гость из далекой Москвы.

— Мадмуазель, позвольте представить вам моего старого партнера, господина Алексея Шишкова, он из России, а ваш покорный слуга, дядюшка Жепен, уже все уши прожужжал, расхваливая вас.

Алексей поцеловал Инне руку, и тень улыбки скользнула по его лицу.

— О, там, кажется, собираются затеять игру, — засуетился Жепен, — позвольте вас оставить, надеюсь, вы не будете скучать. — И инспектор исчез.

Инна не знала, что ей делать: бежать, прятаться, звать на помощь? Алексей понял ее состояние и успокаивающе произнес:

— Не волнуйся, ты все правильно сделала, хорошо, что передала материалы в Интерпол.

Инна удивленно взглянула на него — откуда он это знает?

— Почему же вы раньше всех не переловили, если такие осведомленные?

— А как ты думаешь, ловят и торговцев, и поставщиков, и товар? И в облавы случайно попадают, а чаще конкуренты друг на друга наводят. В основном мелочь, конечно, попадается, для плана, так сказать. Бывает и товар исчезает, бывает, но кто-то почти всегда руку на этом греет. Андрей и набрел на одного из таких ментов, сын его проболтался любимому учителю. И Андрей стал копать дальше, сначала из чистого любопытства, а потом, видно, подумал, что хитрее всех. В результате и источник утечки товара помог найти мафии, и сам по уши в дерьме увяз. Ему ведь пришлось под видом курьера ехать в Среднюю Азию, а он решил, что и от мафии деньги получит, и благородным останется. Ну и Климчук туда же: «Я их выведу на чистую воду, репортажи века». Так, всего лишь по краешку прошли и то, ты же видела, какие люди в деле заинтересованы. И сейчас чуть-чуть тронут, а информацию приберегут, особенно о наших — пригодится еще. Поэтому советую забыть об этом деле и радуйтесь, что живы остались. И никаких дискет ты не видела, ничего не читала, никому не посылала. И вообще, это был просто набросок для сценария, и, как пишут в титрах, все события и имена вымышленные.

— А как же быть с цыганочкой? Девочка ведь расскажет, что передала мне конверт.

— Кстати, уже рассказала, вышли на нее твои «друзья». А ты думала, почему у тебя все время перетряхивали вещи? Только не узнали они, что было в том конверте, может, ерунда какая. И смех и грех, ведь конверт они нашли, а ты туда фотографии положила, — наверное, машинально. Они, должно быть, всю голову сломали, что же это за ценность такая, может, места сняты, где тайники или еще что.

— А я и не заметила, что они пропали.

— Где уж тебе было, такая жизнь вокруг — кино, одним словом, — лукаво улыбнулся Алексей.

— Что же мне теперь делать? — спросила Инна.

— Живи, люби, но ничего не рассказывай, никому и никогда!

— Даже Жаку? — удивилась Инна.

— А ему тем более, зачем? Надеюсь, что ни тебя, ни Жака никто больше не потревожит. Счастливо оставаться, а у меня через два часа самолет. Прощай, сестренка, береги себя и будь счастлива. За себя, за Андрея, а может, и за меня.