— Ты меня на понт не бери, гражданин начальник, — в том же духе, с легкой ухмылкой сказал Герасименко. — Нет валюты, нет дела. У тебя доказательства есть? Улики есть? Ничего у тебя нет… Ну, давай, веди своего Жорика, посмотрим, что он скажет.

И, довольный собой, Коля приосанился и закинул ногу на ногу. (Тоже любил он на досуге те самые советские детективы посмотреть, вот и не прошла любовь даром, пригодилась в реальной ситуации.)

Лейтенант нахмурился, потер подбородок тонкими холеными пальцами.

— Ах вот ты как заговорил, — наконец тихо сказал он и добавил, уже громче: — Ну ладно, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Сиди здесь и не двигайся, понял?!

С этими словами он вдруг встал и вышел из кабинета. А взамен в дверях появился рядовой, который был на задержании. Глянув на Колю хмурым взглядом, рядовой поправил кобуру и отвернулся.

Зазвенела тишина. Время потекло медленнее.

Первые минуты, не обращая внимания на надсмотрщика, Николай прощупывал мозгами возможные пути побега. Но как он ни крутил, ничего путного не выходило. (Этаж третий, на окне решетка, опять же, конвоир рядом.) Меж тем, запястья в наручниках все больше напоминали о себе непереносимым нытьем.

Когда уже мысли совсем сбились, в кабинете появились двое, а рядовой исчез. Поднадоевший лейтенант пропустил вперед низкорослого типа в кожанке, средних лет брюнета с решеткой морщин на лбу.

Последний скинул куртку на спинку и оказался в сером вязаном свитере простого покроя. В следующее мгновение гость по-хозяйски сел за стол опера и уставился на Колю пронзительными серыми глазами.

— Ну-с, гражданин, — низким голосом начал он, — рассказывайте, кто вы, что вы?

Лейтенант сел в углу и притаился.

— Послушайте, — Коля доверительно наклонился вперед, — я вижу, вы человек толковый и более важный. Мне уже усталось этому лейтенанту объяснять. Это какая-то ошибка, у меня никогда не было валюты. Да и у вас нет доказательств.

Морщинистый слегка улыбнулся, только улыбка у него получилась какой-то корявой, но, впрочем, так вышло лишь из-за особого строения рта.

— Допустим, в чем-то вы и правы, — кивнул он. — Однако меня сейчас больше интересует вот что. Какой такой странный документ вы показывали лейтенанту, когда убегали на автомобиле ВАЗ. Кстати, его угон мы вам точно пришьем, можете не сомневаться.

Коля свел брови. Ах вот, значит, как?! Ну ладно. Тогда мы пойдем другим путем.

— Я показывал паспорт из будущего. Вы ведь из КГБ? (Гость неопределенно кивнул.) Ну так вот… (Николай вздохнул.) Понимаете, я могу оказать вам неоценимую помощь во всем. Вообще во всем. Я располагаю информацией о будущем. Потому что… Я прибыл оттуда!

— Очень интересно, — спокойно сказал человек в штатском. — На машине времени, что ли?

— Да нет же, посредством Кунгурской пещеры. Ну, это долго объяснять. Вы же знаете про тот самый документ, очень странный. Это же прямое доказательство!

— Да-да, очень интересно было бы взглянуть, — согласился морщинистый тип. — Он у вас при себе?

Его серые глаза впились в Герасименко.

— К сожалению, в этот раз не захватил, — посетовал Коля.

— Ну ладно, поверю на слово. И какой же год у вас там сейчас, в будущем?

— Две тысячи тринадцатый, — сообщил Коля.

— Ух ты, тридцать лет вперед! — штатский поднял глаза и насмешливо поглядел на Колю. — И как же у вас там обстановка в мире? Советский Союз доминирует? Ядерная война не случилась?

— Представьте, войны нет. Вот только Советский Союз…

Коля задумался. Ибо повод появился серьезный. Выложить правду-матку или соврать?

— Что Советский Союз? — хором спросили служащие.

Но Колю так подмывало открыть им глаза, что он не выдержал.

— Развалился Союз. В тысяча девятьсот девяносто первом. Восемь лет вам осталось.

— Как развалился? — возбужденно привстал со стула лейтенант. — Да это сущий бред же, Кирыч! Он тут нам лапшу на уши вешает, а мы!..

Кирыч успокаивающе приподнял руку ладонью вперед.

— Ну-ка, гражданин, расскажи-ка подробнее, каким образом он развалился.

Николай опять вздохнул.

— В общих чертах это получилось так. Экономическая система, которая у вас уже трещит по швам, в конец износилась. Когда к власти пришел Горбачев…

— Кто, Горбачев? — перебил морщинистый. — Хкгм. Ну, продолжай.

— Так вот, Михал Сергеич пытался перестроить систему, перестройка, гласность, демократия… Но у него ничего не получилось. Это так, грубо говоря. А потом его вообще отстранили от власти. Только республики в это время уже наплевали на Союз. Затем состоялся путч, потом Россия стала жить сама по себе, а республики отдельно.

— Подожди-к, а куда Андропов-то делся? — подал голос лейтенант.

— Умрет скоро ваш Андропов. Совсем немного ему осталось. С полгода, не больше.

Лейтенант как-то странно крякнул, а штатский привстал.

— Черт возьми, все это уже слишком. Короче, Серега, я его забираю.

И с этими словами он вышел из-за стола, накинул кожанку, сделал два шага и подхватил Колю под мышкой.

— Поехали.

— Как же? Вот так вот? — недовольно пробормотал Сергей, но тут же махнул рукой. — А! Делайте, как знаете. Я предвидел, что этим все кончится.

Николая вывели из отделения в сопровождении сержанта с автоматом и морщинолобого кагэбэшника Кирыча. Веял ветерок, под фонарем мелькали неясные тени. Неподалеку стояла черная Волга.

— Коля! Коленька, куда они тебя? — неожиданно услыхал Герасименко сбоку и обернулся.

Люба в кофточке и брюках, словно призрак в ночи, взбежала на крыльцо отделения. Сержант отгородил от нее Николая:

— Гражданочка, посторонитесь!

Кирыч тоже отвлекся. В ту же секунду Герасименко понял, что более удачного момента ему уж не представится. Подло пихнув плечом сержанта прямо на Любу: «Прости, милая!» — Николай бросился бежать в противоположную от девушки сторону.

— Стой, гад! — вскрикнул Кирыч и кинулся следом.

Люба завизжала и вцепилась в сержанта. Тот запыхтел:

— Да отпустите вы! Ну-ка прекратите срочно!

Меж тем Коля доскакал до конца дома и резко метнулся во дворы. Однако скованные руки помешали хорошенько разогнаться, поэтому Кирыч уже почти настиг жертву. Казалось, еще мгновение, и кагэбэшник схватит Колю за шкирку, как школяра, или подставит подножку, и Коля плачевно рухнет на землю.

Герасименко дышал как паровая машина. Сцепленные впереди руки мешали держать равновесие. Затылком Коля чувствовал, будто кагэбэшник уже тянется к нему. Надежда таяла с каждой секундой. Сердце прыгало в горло. Глаза едва различали впереди горку детского песочка.

Коля предпринял отчаянный шаг. Плюхнувшись в песок на колени, перекатившись кубарем, он резко сгреб между ладонями горсть песчинок. И как только подскочил Кирыч, Коля повернулся и выпростал вперед сцепленные руки, постаравшись сыпануть на преследователя как можно больше песка.

Это подействовало. Кирыч на мгновение замер, тогда Коля ребром наручников дал ему под дых, Кирыч как-то коротко промычал, и тут же Герасименко опять сорвался в бег.

— Стой, сука, стрелять буду! — выкрикнул кагэбэшник.

Коля не поверил. Впереди замаячили отдаленно знакомые железные гаражи, да-да, когда-то в детстве он побывал тут пару раз, все выглядело именно так! Коля метнулся в узкий проход, воняющий мочой, и принялся петлять между металлическими коробками. Вскоре ему удалось запутать след.

Герасименко остановился где-то на узком пятачке меж двух гаражей и отдышался. Слегка надкушенная луна фонарем подсвечивала местность. Коля прислушался. Неподалеку осторожно хрустели по траве подошвы Кирыча. Коля постарался сдержать дыхание. Осмотрелся. И тут ему в голову пришла гениальная мысль.

Гараж, за углом которого он стоял, имел почти плоскую крышу, до которой можно было дотянуться рукой. Коля и дотянулся — только наручниками. Ими же уцепился за выступающий кронштейн, носочками с выправкой скалолаза уперся в болтики на стене, из последних сил подтянулся и — уже не помня себя, выкарабкался на середину крыши.