– Говорю тебе – он там так и лежит, как лежал!

Аделаиде страшно хотелось тот час же сбегать в лесополосу, чтоб убедиться в том, что Кощейка врёт. Но в такое время суток со двора отлучаться было запрещено строго-настрого!

Она еле дождалась утра. Но и утром слетать в лесополосу удалось не сразу. Маме надо было помочь «потянуть» бельё. Это чтоб пододеяльники лучше гладились, их два человека должны были тянуть в разные стороны и потом складывать. Мама тянула, Аделаида тянула, и это было похоже на школьную игру «перетягивание каната». Потом вытирали пыль, потом ещё надо было что-то сделать. Она попала в посадку только к полудню.

Что её поразило – дикая вонь. Воняло страшно, хуже мусорной кучи. Аделаида зажала нос, потому что ртом запах не чувствуешь, и раздвинула кусты.

Она действительно всё ещё была там – маленькая, полуметровая высохшая девочка с торчащей вверх пуповиной. Она была «плохой», потому что её мать не была замужем и спала с мужчиной. Она стала совершенно чёрного цвета, живот вздулся, это было ненормально и поэтому девочка воспринималась не как реальный человек, а как плохо сделанная кукла. В углу её глаза копошилась большая зелёная муха. Рот застыл полуоткрытым в последнем крике, а между худых, как щепки, разведённых ножек торчала обычная спичка. Именно там, где мама говорила, что у девочек «девственная плева» и «целомудрие», у неё торчала обычная спичка. Видимо, это кто-то из настоящих мужчин так удовлетворил совершенно естественное для жителя Города половое желание. Конечно, лежит голая, без трусов, с расставленными ногами… мёртвая… или тогда она была ещё живая?..

Через день новорождённая девочка пропала. Может, какая-то добрая душа её там же под кустом и закопала? Там в окне морга тоже лежало что-то неживое, завёрнутое в белую ткань. Но та ли это девочка, которую видела Аделаида, или уже другое «отродье испорченной женщины», которая «не смогла сдержать свою страсть», как говорила мама, – она не знала. Да, говорила же тогда Олька: чтобы забеременеть, не обязательно спать с мужем, можно просто с мужчиной. И вот эту девочку бросила та женщина, которая скорее всего спала не с мужем, а тот мужчина её не нашёл.

Ей потом часто снилось, что свёрточек в ведре шевелится, тянет к ней руки и просит его спасти.

«Я должна была умолять маму! Броситься при всех перед ней на колени! Плакать, обещать сделать всё, что она захочет, только бы не оставлять эту девочку там под кустом. Может, она пить хотела? Хотела, наверное, ведь на улице так жарко! Надо было никого не слушать, самой схватить её и бежать, бежать! Но куда?! Мама бы домой всё равно не пустила. Врачи не пустили в больницу…»

Интересно, если б тургеневская Ася без мужа родила, как настоящая испорченная, потому что она и есть испорченная, она бы бросила своего ребёнка одного в лесополосе? Она же «распущенная»! Смеялась во весь рот, бегала туда-сюда! Бросила бы? Или брат разрешил бы принести его домой? Или бы даже разрешил принести и эту чужую девочку?..

Глава 5

Время летело быстро.

Сёма оказался ну очень талантливым! Он уже плавал за сборную республики, и тренеры возлагали на него большие надежды. Сёма колесил по всей стране. Он совершенно неожиданно для Аделаиды то появлялся в квартире, то исчезал. Когда они не встречались несколько дней, она спрашивала у мамы:

– Мам! А где Сёма?

Мама очень удивлялась:

– Что, разве ты не знаешь?! Его же на сборы в Ужгород забрали!

Откуда она это могла знать? Разве Сёма когда-нибудь посвящал её в свои дела? Рассказывал что-нибудь о себе, о своих трудностях, о своих успехах? О нём говорили в команде, во дворе, потому что пол двора тоже ходило на плавание, родители дома говорили. Она слышала от одноклассников, что он уже улучшил свой результат на несколько секунд и скоро сделает первый разряд, что для его возраста очень и очень! Иногда соревнования проводились в их бассейне напротив дома. Аделаида в обязательном порядке их посещала, иногда даже пропускала уроки, и страшно любила запах сырой штукатурки, смешанный с запахом хлора. Медный купорос уже давно заменили хлором, и долгие годы потом именно этот запах ассоциировался у Аделаиды с чистотой и праздником. В такие дни все на неё смотрели с уважением, потому что знали, чья она сестра! И было так смешно, что именно тот Сёмка, который в голубых ползунках и белой жакетке ловил пухлыми пальчиками одуванчиковые парашюты, всё время промахивался, визжал и сердито топал ногами, теперь стоял на старте и все заранее знали, что он придёт первым!

Поболеть за сына в бассейн через дорогу мама иногда раньше ходила. Потом, видно, её стали утомлять крики болельщиков, шум воды. От выстрелов стартового пистолета она вздрагивала. Ей не нравился воздух в спорткомплексе, она говорила, что «задыхается». Мама даже и не «болела» особо. Она просто сидела в первом ряду с каменным лицом и сбрасывала с юбки капли, если кто-то её забрызгивал. Потом мама вовсе перестала ходить на соревнования. В соседний Большой Город за двадцать пять километров мама так ни разу и не попала. Когда у неё спрашивали: не поедет ли она, или как она относится к успехам своего сына, мама неизменно отвечала:

Ох! Подумаешь, занятие! Это так, для развлечения! Просто, чтоб ногами подрыгать! Разве мой сын не знает, что спорт – это развлечение?! Это же не может быть специальностью, не правда?! Как к этому можно серьёзно относиться?! Ну, плавает себе и пусть пока плавает, если ему нравится! Он окончит школу, поступит в институт…

– В физкультурный? – собеседник явно не ориентировался в ситуации.

– Ну-у-у!.. – мама мило и снисходительно улыбалась наивной недогадливости собеседника. – Ну, что вы! – говорила она в таких случаях. – Физкультурный институт я вообще вузом не считаю! Тренер – это что, специальность?! Мой сын будет инженером или врачом! – мама делала изящный жест.

– Но ведь ваш муж окончил Физкультурную академию! Разве это плохо?

– Ни-ээт! – гордо объявляла она, мотнув головой – Вы не в курсе! Мой муж сперва окончил «Физкультурный», но он понял, что всё это несерьёзно, выброшенные из жизни годы, и окончил ещё один институт!

– Так ведь он же по своей первой специальности работает?! Он же физкультуру преподаёт! – знакомый никак не мог уняться! Мама уже откровенно нервничала:

– Слушайте! Я вижу, вы не понимаете, когда с вами нормально говорят! Вам нравится – вот пусть ваш сын и поступает в «Физкультурный» или как он там называется! Ему там самое место!

– О! Если б я мог надеяться! Если б он показывал такие же результаты, как ваш сын!.. Я только делаю, что могу… Вот я его и вожу на машине два раза в день на тренировки за тридцать километров, а то пока он на автобусе доедет! И к шести утра подвожу, и к шести вечера. Вы знаете, иногда не получается с работой, приходится отпрашиваться…

– Извините, мне пора! – в маме явно зрела досада от такой одноклеточной примитивности чьего-то родителя.

Ещё у Сёмы прорезался прекрасный музыкальный слух. Несмотря на то, что аккордеон, на который он ходил, был давно продан, Сёма раздобыл где-то старую гитару и, приезжая домой, с переборами подбирал на ней всякие модные песни. Как Аделаиде хотелось попеть с ним вместе! А сколько песен она знала! У-у-у! И про «Стынут белые метели», и «Песня, моя песня». Только Сёма никогда, ни разу в жизни не сыграл ей то, что она просила Он мог сыграть всё, только не то, что просила Аделаида.

В один из приездов Сёме купили огромный бобинный магнитофон «Комета». Сёма у кого-то взял второй магнитофон и переписал себе кучу бобин групп с разными интересными названиями: «Назарет», «Дип пёпл». Безусловно, это были хорошие группы, но Аделаида не могла их много слушать. Это было слишком много, слишком громко и слишком резко. Она попросила Сёму записать ей ну очч-ч-чень популярную группу «АВВА». И вовсе не потому, что они были такими популярными, высокими, ухоженными. Было в их музыке что-то такое, от чего Аделаида замирала и совершенно терялась. Песни «АВВА» наполняли её изнутри не только самой прекрасной музыкой, но пространством, живыми красками, светом, которых в её родном сером Городе так не хватало. Особенно ей нравилась «Танцующая королева»! Конечно! Это она сама – танцующая королева! Лёгкая, нежная, почти воздушная. И нет в ней ни страшных килограммов, ни очков, ни перхоти. Совсем наоборот – стройная, длинноногая, со светлыми, прямыми волосами, почти как у Агнес из этой АВВА. Это она сама, почти не касаясь пола, раскинув руки летит навстречу…