— Вроде бы расставлены все точки над «і», картинка из разрозненных кусочков сложена, — хмыкнул я. — Если Эннан стоит снаружи, почему бы не пригласить его к нам? Ведь у него уже могли начаться желудочные колики!

— Вы правы, Дон там. — Джастис пару раз кивнула головой. Ее сапфировые глаза приобрели внезапно злобное выражение. — В действительности вы вовсе не такой умник-разумник, как воображаете. Неужели вы до сих пор не уяснили, что решительно во всем имеется икс-фактор?

Этакий малюсенький, непредсказуемый кусочек, который поможет тебе преуспеть в любом деле, если только ты им правильно воспользуешься.

— Если он хочет болтаться за дверью до того момента, когда сюда приедут полицейские, меня это вполне устраивает, — заметил я.

— Никаких полицейских не будет, — сообщила она доверительно. — В то время как вы старались разобраться во мне, думаете, я не делала того же в отношении вас? Вы и Дон Эннан составите великолепную пару. У него тщеславие профессионального убийцы, ну а вы сейчас, Эл, играете роль армии, состоящей из единственного бойца, потому что психологически вы просто не способны действовать иначе!

— Таким образом, мы имеем максимальную ничью? — спросил я. — Эннан ждет в коридоре, а я — здесь. Что ж, никаких проблем, у меня имеется удобное кресло.

— Мне очень жаль вас, Эл! Честное слово, жаль! — Ее голос вновь превратился в чисто женское призывное мурлыканье. — Я бы очень хотела в последний разок побывать в ваших объятиях — надо сказать, с вами мне было очень даже хорошо, — но я не могу рисковать. Так что, дорогой, я вынуждена поставить на карту свой икс-фактор, чтобы в известной мере помочь Дону выиграть эту партию. Не забывайте об этом, Эл. — Она слегка повысила голос: — Ладно, Дон, мы закончили наши разговоры.

Я слегка повернулся, чтобы лучше видеть дверь и одновременно краешком глаза следить за Джастис, затем приподнял свой «тридцать восьмой». Теперь я нацелил пистолет на дверь, так что можно было провести от его дула невидимую линию примерно на высоте солнечного сплетения Эннана.

— Лейтенант! — Из коридора донесся слабенький голосок, который правильнее было бы назвать приглушенным воплем. — Пожалуйста, не стреляйте.

Из-за дверного косяка выглянуло перепуганное лицо Чейри Кордовер.

— Он прижал пистолет к моей спине, — прошептала она. — Говорит, что, если вы не отдадите ей свое оружие, — она кивнула в сторону Джастис, — он меня застрелит.

— Прострелю в нескольких местах, лейтенант, — послышался приятный голос Эннана. — Раны будут несмертельны, но, несомненно, весьма болезненны, потому что я хочу, чтобы она кричала, а вы уже слышали ее визг. Молящая о помощи девушка всегда толкает мужчину на рыцарские поступки, вы согласны со мной?

На мгновение он замолчал, зато застонала Чейри.

— Ужасно худосочная особа, на ней не так-то много мякоти, — задумчиво продолжал Эннан. — Наверное, мне лучше всего прострелить ей левую ягодицу: рана сама по себе не опасная, но достаточно чувствительная. Каково ваше мнение, лейтенант?

Я подумал о том, что проклятый икс-фактор оказался сильнее меня и продолжать сопротивление не имеет смысла. Вне всякого сомнения, Эннан не шутил, хотя, возможно, и получал удовольствие от этой словесной пытки: садизм ведь может быть различным.

Я переложил пистолет из правой руки в левую и протянул его Джастис дулом вперед.

— Благодарю вас, Эл, — презрительно фыркнула она, забирая оружие. — Для полицейского — непозволительная роскошь иметь джентльменские инстинкты, но я их высоко ценю у мужчин.

Чейри, спотыкаясь, вошла в кабинет. Следом за ней шагнул Эннан — по-прежнему в темных очках.

— Что вы собираетесь с ними делать? — хриплым голосом спросил Кендалл.

— Предоставить им дорогое место вечного упокоения на «Бьютифул висте», что еще? — сразу же ответила Джастис. — Им придется поделить наш роскошный, обитый атласом гроб, достаточно просторный для двоих. Уверена, они не будут возражать, когда станут забивать крышку, потому что к этому моменту они оба будут уже мертвы.

— Вы не можете! — забормотал Кендалл. — Это же хладнокровное убийство!

— Что мне больше всего нравится в вас, Рейф, так это то, что вы такой сообразительный! — Голос Джастис неожиданно зазвучал твердо и властно. — Вбейте себе в тупую голову: вы увязли в этом деле по самую шею точно так же, как и мы. Чего вы хотите? Встать на защиту слабых, как новоявленный Дон Кихот, и, вероятно, провести десять лет жизни в тюрьме? Или же вы предпочитаете и дальше поучать людей в своем Храме любви? Только решайте быстрее, потому что, возможно, нам придется заказывать еще один гроб.

— Я… я не знаю… — Он посмотрел на меня и тут же отвел глаза. — Вы должны убить и девушку?

— В особенности девушку, — подтвердила Джастис. — Продажная сучка, предательница и вертихвостка! Она одновременно водила за нос Чака и Мэгнасона, затем, когда на сцене появился лейтенант, нервы у нее натянулись, как струна на гитаре. Она собиралась донести на Чака, но допустила ошибку, явившись к вдове Мэгнасона за помощью. Все, чего она добилась от Гейл, была твердо заученная реакция, которую я прочно вбила той в ее одурманенную «психоделиковую» голову! Гейл тут же ухитрилась позвонить мне по телефону и рассказала, что произошло. Я вызвала Чака, и Дон отправился за мерзавкой на катафалке. Рейф, вы все еще можете выбирать: двоих укладывать в гроб или постараться втиснуть троих?

— Я… ух… полагаю, это их собственная вина, — пробормотал он дрожащим голосом. — Я ничего тут не могу поделать.

— Временно запри их в «психоделиковом» зале, — приказала Эннану Джастис. — Чак приедет позднее на катафалке. Они тем временем могут примериться к своему новому постоянному жилищу, освоить его габариты. — В ее глазах появилось какое-то отсутствующее выражение, когда она взглянула на меня. — Меня не будет при вашей кончине: я не выношу вида крови. Так что счастливого пути, Эл, куда бы вы ни направлялись!

— Ну, пошли! — грубо прикрикнул Эннан и дал такого пинка Чейри, что та, вылетев в коридор, лишь чудом не свалилась на пол.

Мы двигались небольшой процессией: Чейри шествовала первой, за ней — я, а замыкающим был Эннан. Я обдумывал сотни способов отнять у него пистолет по пути в «психоделиковый» зал, но ни один из них не давал мне шанса остаться в живых.

Таким образом мы подошли к «терапевтической» в той же последовательности. Эннан велел Чейри зайти и включить свет. Она подчинилась, и через минуту по стенам зала завертелся калейдоскоп меняющихся цветов.

— Не тот выключатель, идиотка! — заорал он. — Рядом с этим!

Она выключила первый и нажала на второй. Помещение залил приятный янтарный свет, который придал обитому атласом гробу вид чего-то раскаленного из Дантова Ада.

— Входите, коп! — повысил голос Эннан. — Я запру дверь снаружи. А когда вы услышите, как ключ снова поворачивается в замке, то знайте, пришло время читать молитвы. — Он хохотнул противненьким голосом. — Если вам наскучит долгое ожидание, то можете использовать этот гроб в качестве ложа любви. Так сказать, последнее земное удовольствие…

Я шагнул в зал и медленно повернулся к нему. С руками, прижатыми к бокам.

— Одно небольшое одолжение? — попросил я очень вежливо.

— Например?

— У меня кончились сигареты.

— Это скверно. — Его тонкие губы изогнулись в издевательской улыбке. — Я думаю, сейчас подходящее время бросить курить, лейтенант. Может быть, таким образом вы продлите свою жизнь на целых пять минут.

Мое левое плечо было частично скрыто от него дверной коробкой. Пока мы разговаривали, мне удалось приподнять его на пару дюймов. Оставалось преодолеть еще один дюйм, но я не мог торопиться, понимая, что, если сделаю резкое движение, он тут же, не задумываясь, всадит в меня все пули подряд.

— Ладно, — вздохнул я. — Раз нет сигарет, ничего не поделаешь. Тогда хоть удовлетворите мое любопытство. Каким образом вы добрались до Мэгнасона?

— Его заметил Лайон, когда тот пробирался сквозь камыши, — мрачно ухмыльнулся он. — По всей вероятности, Хэнк воображал, что Лайон по скудоумию не перепрятал товар в другое место после того, как он сбежал. В общем, Лайон мне позвонил, и я туда поехал. Добрался, когда было уже темно, около одиннадцати ночи. Лайон был уверен, что Хэнк все еще находился где-то там, среди камышей, но не знал, где именно. Мы взяли сильный фонарик на лодку и начали продираться сквозь заросли возле берега. Я понимал, что Хэнк трус в душе, давно уже паникует, боится, что мы услышим, как он выбирается из тростников. Действительно, минут через двадцать мы услышали его где-то в сотне ярдов от себя: он поднял такой шум, будто там находился целый полк солдат. Мы направили лодку к тому месту и тут чуть было не умерли от смеха. Он заблудился в камышах, был по грудь в жидкой грязи. Его явно засасывало. Лайон предложил оставить его там: пусть себе утонет, — но мне это показалось рискованным. После того как мы ушли бы, какой-нибудь болван мог услыхать его вопли и прибежать к нему на помощь. Поэтому мы все же забрали его в лодку. Я держал его под прицелом, а Лайон сидел на веслах. Мы плыли по открытой воде к его дому. И тут Хэнк совершил черт знает какую глупость! — Лицо Эннана выразило негодование. — Он вообразил что сам доплывет до берега, и вскочил на ноги с явным намерением нырнуть через борт.