— Имеются более конкретные предложения? — Теперь вопрос прозвучал слева.

— Естественно, — джентльмен кивнул в сторону спросившего, выражая лёгкую признательность за своевременный вопрос. — Нам следует отправлять для русских больше переселенцев с криминальными наклонностями и соответствующим прошлым. В России сейчас пытаются навести хоть какой–то порядок после годов полного беззакония, потому нет недостатка в потенциальных кандидатах на переселение. Дайте указания нашим агентам на той стороне, пусть упростят процедуру и снизят требования. Ещё раз стоит пройтись по тюрьмам, освободив их от части контингента с большими сроками заключения, перекинув его сюда. Не так уж дорого это обойдётся орденскому бюджету. Такие меры значительно усилят естественный противовес русской военно–промышленной группировке, представляющей для нас потенциальную угрозу. Вторым важным начинанием считаю внедрение в неё нашей агентуры, чего сейчас сильно не хватает. Мы практически ничего не знаем, что у них происходит и какие принимаются решения. Достаточно много русских специалистов сейчас работает на нас, в основном на должностях младших клерков. Грамотные, работоспособные, дисциплинированные и совершенно не избалованные, как некоторые другие, с чьими капризами нередко приходится мириться. Стоит смелее продвигать инициативных работников по карьерной лестнице, дабы они тянули за собой и доверенных людей. Из их числа мы сможем набрать потенциальных информаторов, агентов внедрения, и со временем сформировать подконтрольную нам альтернативу для вытягивания наиболее деятельных русских переселенцев из сферы влияния наших конкурентов.

Снова появился лёгкий шум в зале, предложенный вариант казался достаточно перспективным, хотя у некоторых вызывал неприятные воспоминания из прошлого. Жесткое противостояние Запада и Советского Союза многим хотелось навсегда забыть после одержанной ими победы в холодной войне. А теперь вдруг приходилось вспоминать старое наследство уже в собственном мире.

— Я, в целом, не возражаю! — Твёрдо заявили с противоположной стороны стола. — Однако требую сохранить и даже усилить ограничения на поставку промышленного оборудования для русского анклава, а также внимательно следить за поставками им тяжелого оружия.

— Тогда постарайся как–либо озаботиться выявлением именно их запросов, а не чьих–то ещё, — с лёгкой улыбкой заметил солидный джентльмен.

Остальные собравшиеся молчаливо выразили согласие с подобными предложениями, ибо на самом деле сейчас их сильнее заботили совершенно иные вопросы.

— Давайте, наконец, перейдём к тому, ради чего мы оторвались от других важных дел, — подал голос другой немолодой джентльмен, до того момента молчаливо потягивавший вино из фужера, пребывая в своих мыслях.

Тема роста влияния русских его мало заботила. Более того, он получал часть своего дохода от контактов его контрагентов именно с ними. Несмотря на свой внушительный возраст проявившийся сединой в волосах и многочисленными мелкими морщинами вокруг глаз, выглядел этот мужчина по–настоящему властно, хотя старался по возможности оставаться в тени других. Но именно он сейчас выступал главным инициатором собрания и до сего момента терпеливо ждал, пока желающие обсудят менее значимые для него темы, создавая нужный настрой уже для серьёзного разговора. Взглянув в сторону сидящего напротив него высокого джентльмена с заметной военной выправкой, он отставил бокал на стол, заявив:

— Мне хочется услышать действительные объяснения, касающиеся срыва важнейшей операции по перехвату контроля над южной континентальной дорогой и оттеснению южно–африканского национального анклава от морского побережья и с последующей изоляцией его на материке. В некоторые детали операции были посвящены все присутствующие ещё на стадии её планирования. Два года усиленной подготовки, значительные даже по земным меркам финансовые затраты, привлечение лучших профессионалов, как местных, так и перекинутых со «Старой Земли», и в конечном итоге финальную фазу рушат наши же военно–морские силы, влезшие куда им не следовало, причём в самый неподходящий момент. Вот объясни мне, Джекоб, зачем ты отправил туда корвет? Только не надо рассказывать про каких–то пиратов, сомневаюсь, что они могут как–либо пересекаться с твоими интересами. Я смог обнаружить хорошо заметённые мусором следы действий твоих людей в последнее время, — между тем продолжил он говорить и следить за эмоциональной реакцией высокого джентльмена напротив себя. — Ты чем–то сильно озадачился с момента произошедшей на одной из наших баз по приёму переселенцев аварии и теперь словно за кем–то гонишься, не особо считаясь с чужими интересами, в первую очередь моими. В существование живых личных врагов во всех мирах я не поверю. А когда истинный адепт науки и технического прогресса вдруг начинает суетиться, легко переступая устные и не только договорённости, мне сразу хочется узнать, что он хочет от всех нас утаить, — казалось бы, ровное и спокойное лицо, но морщинки вокруг глаз и губ показывали плохо скрываемое ехидство.

Высокий джентльмен с заметной военной выправкой не торопился отвечать и даже не демонстрировал заметного волнения, холодно взглянув на своего дальнего родственника, публично высказавшего ему серьёзную претензию. Тот верно выбрал формат, собрав тех, кто способен обеспечить ему серьёзную поддержку. Если бы тот устроил исключительно личную встречу, то вряд ли смог продавить его твёрдую позицию. Созданное прикрытие не являлось идеальным, однако вполне позволяло пустить ищеек по ложному следу и заставить ходить кругами. Хоть он и желал сохранить свою находку в секрете, однако её потенциальный масштаб… да, произошедшие события теперь нельзя списывать лишь только на цепочку досадных случайностей, накладок и сбоев. Система! Везде, куда, так или иначе, попадал интересующий его человек, вдруг начинали происходить необычные события и рушиться надёжные планы. Мир буквально восстанавливал справедливость, которую собравшиеся в этом зале господа привыкли легко ломать ради своих частных интересов. «Катализатор справедливости!» — промелькнувшая неожиданная догадка отразилась на лице дрогнувшим мускулом, — «и почему в своих размышлениях я изначально позабыл учесть возможное влияние глубинных родовых корней?» — заданный мысленно вопрос теперь являлся чисто риторическим. Более можно не скрывать от внимательно смотрящих на него заинтересованных господ само существование ценного беглеца, однако совсем не обязательно раскрывать им его настоящую тайну, о которой он сам только что догадался. Да и вообще стоит временно отойти в сторону. Если догадки верны — то всё необходимое его «партнёры» прекрасно сделают за него. А их неизбежные потери доставят ему лично немного удовольствия.

— С большой долей уверенности могу заявить о появлении в зоне нашего внимания потенциального первопроходца, — после негромких слов в зале установилась продолжительная тишина.

Идут уже четвёртые сутки нашего скитания в пустых и бескрайних степях Дагомеи. Впрочем, та пустота опасно обманчива. Всегда есть риск нарваться на кого–либо, случайно или не очень. По рассказам Рогнеды, лучше принципиально не приближаться к зоне сплошных тропических лесов, раскинувшихся вдоль морского берега и вдающихся где на сто, а где и все двести километров в сторону континента. Поблизости от них слишком много кочующих негритянских банд. Оседлых бандитов, периодически устраивающих набеги на соседей, тоже хватает. В тех краях вообще сложно сказать, кто бандит, а кто мирный пейзанин. Выделяются лишь голые рабы, копошащиеся на полях и огородах под присмотром хорошо вооруженной охраны. Граница леса и степи плотно заселена людьми и давно поделена между отдельными племенами и местными князьками. Передел зон влияния, набери и перестрелки друг с другом у них самое обычное дело, несмотря на дефицит патронов. Когда их совсем нет — в ход идут луки, духовые трубки с отравленными дротиками, а также холодное оружие. Дерутся негры с завидным ожесточением. Они неплохо умеют воевать в привычной для себя среде и с привычным противником. Таким же, как они сами. А всяким левым путникам типа нас к ним лучше не попадаться на глаза, дабы не стать лёгкой добычей. В саванне же техническая оснащённость и современное огнестрельное оружие даёт значительное преимущество. Короткая автоматная очередь из перелеска обычно вынуждает кочевую банду на колёсах отказаться от прежних намерений и убраться подальше от опасного места. Своеобразный знак — «занято, гостям не рады». Впрочем, здесь есть и свои правила кочевой торговли, позволяющие покупателям и продавцам физически не пересекаться. О сделке сначала договариваются по радио на определённых каналах, затем устраивают тайники с товаром и закладки с деньгами, сообщая приметы тайников потенциальным контрагентам. Такая торговля занятие весьма небезопасное, могут легко кинуть с оплатой, да и попасть в засаду при подходе к чужой закладке тоже легче простого. Потому мы сейчас старательно учимся оставаться невидимками и вообще всему жизненно необходимому для выживания во враждебном окружении. Осваиваем имеющуюся технику, пока на это хватает свободного времени. Днём ведём активную разведку с помощью перехвата радиопереговоров и осмотра ближайших пространств с воздуха. Уточняем свои карты, нанося на них множество важных пометок. Прячемся там, где искать станут в самую последнюю очередь. Есть веские причины для такого поведения, а малая авиация серьёзно выручает и позволяет экономить топливо для машин. Саванна заселена разнообразными хищными зверями и так похожими на них людьми, и незаметно проходить мимо всех их нам пока удается только за счёт превосходящей технической оснащённости. Влезать в драки категорически не хочется, ибо любые повреждения техники для нас могут стать фатальными. Нас, кстати, активно ищут, правда, мы так и не поняли из перехваченных переговоров кто конкретно. Лишь озвученные внешние приметы машин не оставляли сомнений, что речь шла именно о нашей небольшой группе. Информация явно ушла от юаровцев, что совсем не придавало уверенности в надёжности их как союзников. Рогнеда сильно ругалась, сидя на радиоперехвате. Пару раз пытался связаться по радио с господином Серждио, дабы обрисовать ему текущую ситуацию, однако получил ответ о его отсутствии в зоне доступа и просьбе связаться позднее.