1975 – Опросы общественного мнения свидетельствуют о том, что большинство шведов против развития атомной энергетики в стране (23 января). Соглашение между правительством и обеими «партиями середины» (Центром и Народной партией) о снижении государственного подоходного налога и повышении косвенных налогов (4 марта). Ларс Вернер сменяет К. Х. Херманссона на посту председателя Левой партии–коммунистов (март). Улоф Пальме называет чехословацкого руководителя Густава Гусака «ставленником диктатуры» в связи с преследованиями бывшего партийного лидера Александра Дубчека (19 апреля). Члены западногерманской террористической группы Баадер–Майнхоф занимают западногерманское посольство в Стокгольме. В результате драматических событий погибают три человека (24 апреля). Риксдаг принимает решение о том, что увеличение потребления энергии не должно превышать 2 % в год (28 мая). Работа экономиста ЦОПШ Рудольфа Мейднера о фондах трудящихся: часть доходов предприятий предлагается отчислять в фонды трудящихся, управление и собственность, таким образом, должна перейти к коллективам трудящихся. Лидер Народной партии Гуннар Хелен уходит с поста, его занимает Пер Альмарк (7 ноября).

Смена правительств и период низкой конъюнктуры

(1976–1982)

Новое трехпартийное правительство все годы пребывания у власти сталкивалось с двумя проблемами: атомные электростанции и спад в экономике. Последняя из них заставила правительство создать своего рода «скорую помощь» для предприятий, попавших в кризисную ситуацию. Всей судостроительной отрасли угрожало закрытие вследствие иностранной конкуренции и изменений на рынке. С помощью больших кредитов правительству удалось на время предотвратить кризис.

С точки зрения идеологии новое правительство вряд ли претендовало на то, чтобы менять систему. Оно, как и социал-демократы, приоритетными считало социальную политику и политику регулирования /294/ рынка труда. Уменьшение прибылей заставляло его прибегать к значительным кредитам для выравнивания бюджетного дефицита. Чтобы поднять конкурентоспособность экспортных отраслей промышленности, в августе 1977 года на 10 % была девальвирована крона.

Жесткая позиция Турбьёрна Фельдина в области атомной энергетики привела к тому, что буржуазное правительство пережило острый кризис сразу же после выборов, когда решался вопрос о пуске новой атомной электростанции. Предложение буржуазных партий могло провалиться еще до формирования какого-либо правительства. Фельдин был вынужден пойти на компромисс, последствия этого будут сказываться в течение всех лет существования кабинета. «Я не смог остаться верным своей позиции», – так он сам позднее охарактеризовал свой поступок. В дальнейшем действия правительства периодически парализовали внутренние противоречия в решении проблем атомной энергетики. В октябре 1978 года сотрудничеству буржуазных партий приходит конец. Бесконечные требования Партии центра в связи с пуском новой станции привели к тому, что правые и Народная партия просто-напросто не смогли далее сотрудничать с ней. В результате Народная партия сформировала правительство меньшинства во главе с лидером партии Улой Ульстеном в качестве премьер-министра. В определенном отношении оно оказалось более дееспособным, чем ранее существовавшее трехпартийное.

Несмотря на внутренние противоречия, буржуазным партиям удалось победить на выборах 1979 года. Но их перевес составил теперь лишь один мандат. Было сформировано новое трехпартийное правительство, но то незначительное большинство, которое существовало в риксдаге, означало, что он теряет влияние по сравнению с периодом правления правительства меньшинства. Авария на атомной станции в Харрисбурге в США в 1979 году вновь напомнила об опасности, которую несут атомные станции. Партии смогли прийти к соглашению о проведении всенародного референдума по этому вопросу. Три разных направления боролись за голоса избирателей.

• Первое представляла Умеренная коалиционная партия и организации, отстаивающие интересы атомной промышленности. Ее сторонники выступали за то, чтобы уже запланированные атомные электростанции были построены и действовали в течение предусмотренного времени эксплуатации.

• Второе поддерживали социал-демократы и Народная партия. Они выдвинули свою альтернативу, которая, однако, по замыс- /295/ лу, мало отличалась от позиции сторонников атомных электростанций. Сначала строительство, потом ликвидация – таков был ее смысл.

• Третье направление представляли Партия центра, ЛПК и различные организации по охране окружающей среды, которые выступали резко против атомных электростанций.

Голосование по этому вопросу, состоявшееся 23 марта 1980 года, принесло победу сторонникам направления, боровшегося за осторожное использование станций – 39,1 % голосов, третье (ликвидаторское) – 38,7 %, первое – 18,9 %. После референдума проблема атомных станций быстро сошла с повестки дня политической жизни. Позже в риксдаге было принято решение об увеличении числа атомных реакторов до 12 единиц.

С точки зрения буржуазных кругов, высокие налоги были главным символом «несвободы», существующей в Швеции. Основным в списке требований, выдвигавшихся буржуазными партиями, уже давно стояло уменьшение маргинальных налогов, которые из-за инфляции быстро росли даже на небольшие доходы. В 1981 году «партиям середины» (Центр и Народная партия) удалось достичь соглашения с социал-демократами о снижении этих налогов (оно получило в народе название «чудесная ночь»). Представители Умеренной коалиционной партии сочли, что их оставили в стороне и вышли из правительства. Буржуазное правительство распалось. Полагали, что новые выборы не за горами, однако вместо этого Партия центра и Народная партия сформировали коалиционное правительство, которое располагало 102 из 349 мандатов риксдага. Оно находилось у власти до выборов.

Социал-демократы вновь у власти

(1982–1991)

Выборы 1982 года стали свидетельством того, что избиратели устали от расколов в буржуазном лагере и его неспособности энергично взяться за решение экономических проблем. Социал-демократическое правительство Улофа Пальме с Челль-Улофом Фельдтом в качестве министра финансов резко стартовало, сразу же девальвировав шведскую крону на 16 %. Это был отчаянный шаг, но он произвел впечатление решительного действия. Правительство заявило, что будет проводить политику «третьего пути», которая означала сокращение расходов, но не в социальной сфере. Признавая, что политический /296/ курс все же будет болезненным, правительство провело повышение некоторых налогов. Новая политика, которая в противоположность успешным рецептам 1930-х годов исходила из необходимости получения как можно большего количества средств в государственную казну и снижения потребления, породила разногласия в рядах социал-демократии. Часть ее считала, что попытки экономии средств в кризисной ситуации имели неблагоприятный результат с точки зрения политики распределения.

Прежде чем социал-демократы смогли начать проведение этой политики, они должны были избавиться от наследия 1970-х годов – проблемы фондов трудящихся. Усилия социал-демократов, начиная с 1930-х годов, были направлены на создание благоприятных условий для развития частнокапиталистического производства. Одновременно партия стремилась сдержать рост частной собственности и проводить политику распределения, ставящую целью достижение равенства. Эти векторы было нелегко соединить вместе. Стимул к получению прибыли следовало все время соотносить с возможностями взимания налогов. Нельзя было допускать такого сильного увеличения потребления, которое вело бы к снижению покупательной способности денег. Социал-демократы пытались смягчить эту напряженность.

Уже в 1950-х годах в качестве основополагающего принципа действий на рынке труда была выдвинута политика солидарности в области заработной платы. Нельзя было допустить слишком большой разницы в доходах между различными группами трудящихся, иначе существовала опасность раскола внутри ЦОПШ. Политика солидарности в области заработной платы порождала проблемы в связи с тем, что трудящиеся малодоходных фирм получали надбавку, в то время как работники на высокодоходных предприятиях были вынуждены сдерживать свои требования повышения заработной платы. Это приводило к тому, что прибыли наиболее рентабельных предприятий быстро увеличивались, что вело к наращиванию собственности. В 1975 году экономист ЦОПШ Рудольф Мейднер написал работу, в которой предложил решение этой проблемы. По его мнению, нужно было бы создать коллективные фонды трудящихся, в которые поступали бы «сверхприбыли», и тем самым политика солидарности в области заработной платы была бы спасена. Однако Мейднер пошел дальше. Средства фондов должны были превращаться в акции, и, таким образом, постепенно экономика переходила из рук частных собственников в коллективное владение фондов. Предложение Мейднера было революционным, однако создается впечатление, что ни в ЦОПШ, ни в социал-демократической партии снача- /297/ ла не осознали этого. Буржуазные партии в принципе были не против различных вариантов деления прибыли, но решительно против того, чтобы эти средства оказались в коллективном владении. Предложение Мейднера рассматривалось, как попытка сделать Швецию неким подобием восточноевропейских государств. Под впечатлением бурной реакции со стороны буржуазных кругов, социал-демократия стала открещиваться от первоначального проекта, но то, как она обсуждала проблему фондов трудящихся, создавало впечатление нерешительности и отсутствия руководящего начала. В 1983 году правительство представило выхолощенный законопроект, и было не ясно, какова же его цель. Тем не менее, напуганные им буржуазные партии выступили с протестами. Противодействие фондам трудящихся привело к мобилизации буржуазных кругов, по масштабам сопоставимой лишь с Крестьянским походом 1914 года. Перед голосованием в риксдаге 4 октября 1983 года 75 тыс. демонстрантов вышли на площадь перед зданием риксдага («движение 4 октября»). Фонды трудящихся стали самой большой политико-стратегической ошибкой социал-демократии в послевоенное время. Общественный контракт, на котором основывалась шведская модель, был расторгнут, буржуазные круги активизировались и переняли формы борьбы рабочего движения, взаимопонимание по проблемам политики благосостояния было нарушено, экономическая демократия похоронена. Социал-демократия преступила идеологические границы. По выражению одного из авторов, она стала партией «без внутреннего компаса». Для профсоюзного движения фонды трудящихся стали пиком могущества и прологом упадка. /298/