Сотни парижских кайло расклеивали по стенам Парижа воззвание Лиги, призывавшее французов записываться в Лигу, чтобы бороться с врагами России, стремящимися нанести удар ее величию, и, прежде всего, с шайкой проходимцев, людей без отечества, нашедших приют во Франции и поставивших себе цель совершать в России убийства и экспроприации.
Воззвание приглашало всех бороться с этой шайкой всеми средствами, вплоть до террора. Эти воззвания были разосланы и по французской провинции и там нашли, кажется, некоторое сочувствие, и несколько десятков или даже сотен лиц прислали в Парижское бюро Лиги свои пятифранковые членские взносы. Счастье было так близко, так возможно… но сорвалось. Французский министр внутренних дел дал понять Рачковскому, что предприятие надо прекратить. Лицо, рассказавшее об этой авантюре, утверждает, что деньги (150 тысяч рублей) на нее были получены от дворцового коменданта Гессе. Рассказ этот, конечно, требует документального подтверждения, но дело в стиле Рачковского.
Такое углубление политического сыска, переходившее уже в прямое воздействие на общественное мнение Европы и призыв иностранцев к активной борьбе с русскими революционерами, не помешало Рачковскому расширять сферу своего влияния и пространственно: в июне 1896 года ему поручается организация политической агентуры и в Галиции, на что Министерство внутренних дел ассигнует 3 Тысячи рублей в год. Но здесь, вероятно, деятельность Рачковского не отличалась особой продуктивностью, и, забегая несколько вперед, мы приведем данные из доклада директора Департамента полиции Лопухина, представленного им министру внутренних дел 1 февраля 1903 года и касающегося организации агентуры в Галиции, Прусской Познани и в Силезии.
“С начала 80-х годов, - пишет Лопухин, - была организована на рациональных основаниях заграничная агентура, имевшая главным руководящим центром г. Париж, которая в течение многих лет тщетно пыталась поставить правильное наблюдение в Галиции, Прусской Познани и Силезии, но, к сожалению, местности эти, хотя и прилегающие непосредственно к русской границе, остались до сего времени без надлежащего надзора с точки зрения внутренней агентуры.
Неоднократно государственная полиция стремилась завязать сношения с тамошними полицейскими должностными лицами при посредстве пограничных жандармских офицеров, но получаемые от них сведения носили по большей части характер исторических справок или газетных статей. Между тем, не говоря уже о Вене, где функционируют студенческие революционные кружки, занимающиеся сбором денег на преступные предприятия и формированием транспортов нелегальных изданий, города Краков и Львов являются видными центрами национального и социалистического движения, причем в г. Львове с 1900 года образовалась новая группа, провозгласившая своей программой террористические принципы прежнего общества “Пролетариат”, эмиссары коей уже не раз приезжали с подложными паспортами в Привислинский край для установления связей со своими единомышленниками и преступной пропаганды среди рабочих; кроме того, нельзя обойти молчанием прусский город Тильзит с учрежденными в нем специальными книжными магазинами, которые торгуют исключительно польскими и латышскими произведениями печати, воспрещенными к ввозу в пределы империи; пользуясь отсутствием надзора со стороны русской государственной полиции, революционеры избрали названный город для формирования транспортов политической контрабанды и отправления оттуда на нашу границу.
В настоящее время благодаря деятельности агентуры на Балканском полуострове, в связи с вновь организованным Бессарабским розыскным отделением, можно признать полную обеспеченность русской границы со стороны Румынии и, таким образом, при общем стремлении оградить государство от всевозможных неожиданностей, казалось бы необходимым осветить деятельность революционеров, проживающих в соседних с ними Австро-Венгрии и Пруссии”.
Для правильной организации политической агентуры в поименованных выше странах было решено поручить ее не имеющему чина потомственному почетному гражданину Михаилу Ивановичу Гуровичу, занимавшемуся сыском в течение 12 лет - с 1890 до 1902 года, когда Гурович наконец был изобличен. Гурович был зачислен на службу с 1 января 1908 года, получил пособие в 500 рублей на переезд в Варшаву и аванс на агентуру в тысячу рублей, жалованья же ему было назначено 4200 в год. Мотивировка пребывания в Варшаве гуровича была следующая: “Ввиду того, что к ближайшим обязанностям Гуровича относится наблюдение как за социалистическим, так и национальным польским движением, главным центром коего в России является Варшава, то названный город избран для постоянного его жительства”.
Галицийская авантюра Гуровича продолжалась недолго - она была ликвидирована в 1904 году.
ДЕНЬГИ, ДЕНЬГИ, ДЕНЬГИ
Остановимся несколько на сотрудниках Гуровича. К 1 апреля 1903 года их было всего трое: какой-то варшавский сотрудник, петербургский сотрудник (вероятно, Говоров) и помощник полицейского надзирателя Василий Соркин.
К 1 июня число сотрудников возросло уже до восьми: кроме Соркина и Говорова, появляется сотрудница Зелинская в Лемберге, получавшая ничтожное жалованье в 25 рублей, Завадская в Кракове, Янович в Лемберге, некто В. М-ич, который с 10 января 1903 года по март на проезд за границу и содержание получил 100 рублей, редактор “Галичанина” в Лемберге, получивший 150 рублей, австрийский комиссар Медлер в Котовицах, Животовский Исаак в Варшаве, какой-то сотрудник в Екатеринославе, А. Ваганов, Соловкин. В июне появляется сотрудница Анисимова (Анна Чернявская), а в сентябре сотрудник Томашевский, направленный в Краков, и сотрудница Заболоцкая; в октябре Карл Заржецкий, МАдамоскйй (Адамский, Адамовский) и З.Висневская в Варшаве, в ноябре и декабре появляются еще новые сотрудники - Ковальская (Скербетэ) и Василевский, носивший кличку Рассоль.
Гурович трогательно заботился даже об образовании своих секретных сотрудников. Так, в октябре 1903 года им выдано сотруднице Заблоцкой в Кракове 4б рублей на уплату за слушание лекций на высших курсах Баринецко-го, членских взносов в “Сокол”, женской читальне; также в октябре было выдано сотруднику-Заржецкому 45 рублей для взноса платы за право слушания лекций в университете и посещение рисовальных классов академии художеств,
В марте-апреле 1904 года появляется среди сотрудников Гуровича старый соратник Рачковского Милевский.
1903 - 1904 годы уже входят в эпоху царствования следующего заграничного полицейского самодержца - Ратаева, и мы должны вернуться еще к Рачковскому и к организации им Берлинской политической агентуры.
7 декабря 1900 года директор Департамента полиции Зволянский обратился с докладом к министру внутренних дел, в котором, между прочим, говорит следующее:
“За последнее время революционные деятели разного направления, пользуясь сравнительной близостью г. Берлина к границе Российской империи, избрали этот город центром, куда стекается из разных европейских стран, преимущественно из Швейцарии, революционная и социал-демократическая литература, предназначенная для водворения в России через германскую границу. Это обстоятельство, а также имеющиеся в Департаменте полиции сведения об образовании в Берлине кружка лиц, преимущественно русских подданных, придерживающегося народовольческой программы, заставили Департамент полиции войти в соглашение с подлежащими германскими властями по вопросу об учреждении в Берлине особой агентуры из русских и иностранных агентов и филеров, по примеру Парижа и Лондона, для наблюдения за деятельностью проживающих в Берлине русских революционеров”.
Ныне заведующий иностранной агентурой Департамента статский советник Рачковский, получив разрешение германского правительства на устройство упомянутой агентуры и заручившись содействием подлежащих властей, представил проект организации агентуры в Берлине, по которому предполагается, на первое время, ограничиваться шестью агентами под ближайшим руководством сотрудника Рачковского г-на Г., которым предполагается назначить содержание в размере 300 марок в месяц каждому и 600 марок в месяц заведующему, а кроме того, на наем квартиры и все другие расходы по наблюдению 600 марок в месяц, а всего 3 тысячи марок в месяц.