Это столетие было весьма важным для развития иудейского народа, потому что впервые он оказался под властью эллинистического государства. Такие государства представляли собой совершенно новое явление. Можно сказать, что еврейское сообщество частично порывает с привычным миром Востока, к которому оно генетически принадлежало, и сталкивается с миром эллинской, западной цивилизации — тем зародышем, который развился потом в цивилизацию европейскую. Однако для появления этого зародыша, как и в биологии, потребовалось оплодотворение западного мира цивилизацией восточной, выразителем и наследником которой стал иудаизм — религия иудейского народа.
Пребывание под властью Птолемеев оказало весьма значительное влияние на развитие иудейской цивилизации. Дело в том, что благоразумный реалист Птолемей выбрал себе самое ценное и надёжное из наследия Александра. Египет с его многотысячелетней оригинальной цивилизацией и семимиллионным трудолюбивым населением, привыкшим повиноваться одному владыке — фараону, был основным производителем зерна в Средиземноморье. Этому способствовало благоприятное положение страны в долине Нила, разливы которого прекрасно удобряли почву плодородным илом. Эти разливы были регулярными и предсказуемыми. Кроме того, многотысячелетняя традиция земледелия коренным образом улучшила методы обработки земли и позволила расширить её площадь за счёт искусственного орошения. Необходимая для существования речной земледельческой цивилизации сложная государственная организация, включавшая многочисленный квалифицированный аппарат чиновников и специалистов, работала безотказно при любом правительстве. Величественная и одновременно таинственно-мистическая религиозная система Египта прославляла богов с головами крокодила, ибиса, сокола и других диковинных существ и отлично служила поддержанию незыблемого порядка в стране. Огромные усыпальницы фараонов — пирамиды, величественные храмы, на каменных стенах которых были высечены иероглифы, гигантские статуи властителей и богов как бы свидетельствовали о том, что время в этой стране остановилось. Птолемеи просто стали очередной династией фараонов, изгнавшей ненавистных египтянам персов.
Столицей Египта стал новый город — Александрия Египетская, основанная Александром в 331 году до н.э.. Она была построена по новому плану с правильно расположенными широкими улицами и великолепными зданиями. Здесь Птолемеи, явившиеся для остального Египта в облике прежних фараонов, которых благословила и освятила старинная религия, основали подлинный великолепный оплот греко-эллинистической культуры. Город этот, единственный на всём гигантском пространстве от Индии до Ливии, стал реальным воплощением западной культуры. Его развитие, положение и историческая роль были уникальны не только для древности, но и для всего Старого Света, за исключением, может быть, столицы Российской империи Санкт-Петербурга. Все великие столицы мира, как древние Вавилон, Мемфис, Рим, Афины, Антиохия, Константинополь, так и новые — Париж, Лондон, Москва, возникали всё-таки на месте старинных поселений и всем преобразователям приходилось приспосабливаться к прежней планировке города и прежней социальной структуре его населения. Вероятно, больше всего подходят для сравнения с Александрией города американского Дальнего Запада. Однако и здесь нет единого плана великого и просвещённого правителя, повелевшего выбрать лучшее место в тогдашнем мире и создать город — богатейшую и красивейшую столицу, своего рода воплощённую в жизнь идею античного просвещённого абсолютизма.
Наверное и тогда, как и при Петре Великом, при Александре были скептики и протестующие против искусственного создания по прихоти «самодержавного властелина» где-то на топком берегу одного из рукавов Нила, на месте рыбачьей деревушки города-гиганта. Но оказалось, что Александрию Египетскую можно считать самым полезным и замечательным созданием Александра Македонского. Только основанием этого города, сыгравшего огромную роль в культурном развитии человечества, бывшего в течение 300 лет столицей эллинистического мира, а не человекоубийственными подвигами заслужил этот оставшийся юным герой благодарность потомков.
По приказу Александра архитектор Динократ Родосский составил смелый для того времени план города. Две широкие магистрали пересекали его под прямым углом с севера на юг и с запада на восток. Длина магистралей была около восьми километров, каждая с небывалой для античных городов шириной — 30 метров. При этом они были окаймлены тротуарами. Образовавшиеся четыре квартала пересекались меньшими, но также прямыми и ровными улицами. Удивительно другое — город, раскинувшийся на площади 100 квадратных километров, создавался не как крепость или военная столица, а как центр торговли, финансов, морских путешествий, ремесла, науки, изящных искусств, зрелищ, развлечений и наслаждений разного рода, от высоких умственных до грубых чувственных.
Город сразу строился как каменный, а царский дворец и роскошные общественные здания, храмы и даже дома богачей сразу были мраморными. Но даже не столь богатые жители города обитали в достаточно комфортабельных многоэтажных домах, в которых сдавались отдельные квартиры. Это было совершенно необычно для греческих городов, ведь даже в Афинах, а тем более в Риме того времени большинство горожан обитали в жалких домишках, которые уместнее назвать хижинами. Нарастающее изумление посетителя из провинции вызывал вид огромного порта, разделённого на военную и гражданскую гавани, огромных верфей и великолепного здания высокого (111 м) маяка. Огонь от горящих просмоленных дров на его вершине усиливался искусной системой зеркал. Оборудованное особым подъёмником, это творение архитектора Сострата Книдского было признано одним из чудес света.
Поражало и то, с какой быстротой возникла эта столица тогдашнего мира. Уже через 50 лет в городе насчитывалось около 300 тыс. жителей. Конечно, туда стекались самые подвижные и предприимчивые люди со всего эллинистического мира, часто не с лучшей репутацией. Поселялись в городе македонские и греческие ветераны, заслужившие от полководца обещанные деньги, земельную и иную собственность. Не обошлось, как и при основании российской столицы, без насильственного переселения людей из других мест. Известно, например, что один из первых эллинистических царей Египта Птолемей Сотер (305–282 г. н.э.) после взятия Иерусалима переселил в Александрию тысячи иудеев. Мы ещё вернёмся к этому сюжету, но пока отметим интеллектуальное величие столицы Птолемеев.
Воспользуемся красочным описанием историка эллинизма П. Левека. «Два первых Птолемея под влиянием Деметрия Фалерского (ученика Фефраста) дарят своей столице Мусей и Библиотеку. Мусей (буквально “святилище муз”, основанный Птолемеем Сотером, уже при Птолемее Филадельфе стал исследовательским центром. Учёные полностью обеспечивались щедростью монарха, и они имели там всё необходимое для работы — инструменты, коллекции, зоологический и ботанический сады. Библиотека, дополнение Мусея, всё время росла. Её фонды насчитывали 200 тысяч свитков после смерти Птеломея Филадельфа, купившего много книг (в том числе библиотеку Аристотеля)… Кроме того, Птолемей Филадельф открыл в Серапейоне вторую библиотеку, насчитывающую 50 тыс. свитков»{14}. В Александрии работали математики, Евклид составил уже в 300 году основы геометрии, Эратосфен создал современную географию и вычислил длину меридиана Земли, процветали медицина, архитектура и искусства.
Поскольку еврейский мир античности оказался гораздо теснее связан с Птолемеевским Египтом, точнее с Александрией Египетской, то следует указать хотя бы кратко экономико-социальные основы его процветания. Прежде всего, Александрия не считалось собственно Египтом, что хорошо отражает латинская фраза «Alexandria ad Aegyptum» («Александрия при Египте»).
Этот город сразу стал космополитическим центром, жившим прежде всего за счёт нещадной эксплуатации египетского феллаха. Социально-психологические установки египетского общества являлись порождением речной цивилизации долины Нила. Тысячелетнее освоение этой долины было возможно только при строгой централизации жизни всего общества и подчинения её циклам разлива этой реки. Только при полном послушании земледельческого населения иерархической бюрократии была возможна организованная жизнь всего общества, да и вообще в абсолютном послушании заключался залог самой жизни. Поэтому египетский феллах на протяжении многих поколений покорно возделывал землю, безропотно отдавал большую часть своего урожая владыкам страны, терпел унижения и удары бича за малейшие провинности от надсмотрщиков. Он не слишком замечал того, кто представляет персону бога, — фараона в далёкой столице страны. Возможно, этот бесконечный однообразный быт способствовал тому, что древние египтяне больше заботились о богах и мертвецах, чем о живых. Именно обязательные поставки зерна и других продуктов сельского хозяйства в столицу царства обеспечили процветание многоплеменного населения города.