Поташев вышел из-за стола, сославшись на головную боль, и, усевшись в свою машину, помчался по пустым улицам в единственное место, которое, как он понял теперь с предельной ясностью, было невероятно важным для него, – к дому Лизы.

Еще в Венеции они обменялись адресами, и он записал его в телефон. Теперь он сидел в своем джипе и смотрел на темные окна в квартире своей бывшей возлюбленной: «Конечно, она встречает Новый год в какой-нибудь большой компании. Там много мужчин, которые любуются ею, и наверняка она пришла на праздник не одна, а с каким-нибудь субъектом, который ухаживает за ней!»

Он сидел в своем белом джипе, злился на себя, на свою глупость. «Почему я не решился пригласить ее на встречу Нового года в ресторан к Портосу? Почему я упорно отгонял эту мысль, когда она начинала брезжить в предпраздничной суете? Ведь в последнее время, когда она мне звонила по поводу этих картин, этих подделок, которые накупила Марта Топчий, разговор с ней был мне неизъяснимо приятен. Но я с ослиным упорством не хотел признать тот факт, что я ее люблю! И она единственная женщина, роман с которой я помню во всех деталях. Единственная, о ком я так часто думаю. До сих пор я пытался затолкать подальше свои чувства к ней. Я забаррикадировался работой, я прикрылся друзьями, я крутил интрижки со всеми женщинами, какие видели во мне сексуальный объект. Господи, чего я только не делал, лишь бы не вспоминать, не тосковать, не думать о ней. Временами у меня даже получалось. Когда было слишком много работы или когда нужно было решать текущие проблемы. Но все равно, на краю сознания, перед сном, во сне или утром, передо мной вставало ее милое лицо, и ничего с этим поделать было нельзя…»

Не придумав ничего лучше, Алексей написал Лизе поздравительную sms’ку и поехал домой. Дома он встал под душ, после душа сразу лег в постель и заснул как убитый. Ему приснилась Лиза, она танцевала либертанго в алом платье.

А в это время Лизавета Раневская встречала Новый год в кругу близких людей. На бывшей даче, ставшей теперь благоустроенным загородным домиком, собралась компания из четырех человек и одной собаки. Мама и папа Раневские, сама Лиза, Игорь Сидоров и такса Агата наслаждались семейным праздником.

Агата – чуткая девочка, тактичная и вместе с тем игривая, прекрасно понимала, что в доме праздник, и потому ни на минуту не позволила членам своей стаи ощутить одиночество. Она, как обычно, изобразила воротничок на шее Лизы, затем перебралась к папе и маме по очереди, а затем посмотрела на Игоря, дескать, разрешаешь? Он протянул к ней руку. Нужно отдать должное доктору, который во всем стремился к чистоте и стерильности: никто даже не заметил той работы над собой, какую проделал хирург. Такса была первой собакой, получившей доступ к телу Сидорова. И она тут же вскарабкалась к нему на шею.

– Знаешь, Агата! Перед тобой совершенно невозможно устоять! – повернул к ней свое лицо обычно невозмутимый хирург. – Эта шелковая такса заключает в себе значительно больше собачьих качеств, чем может поместиться в ее маленьком теле! – пошутил он, и семья заулыбалась.

Потому что таксочка была явным барометром симпатий внутри этой маленькой компании. После вкусных салатов, отбивных и картофельного пюре, после солений собственного приготовления, пирогов и холодца – изобилие новогодней трапезы уступило место части развлекательной. Родители подготовили настоящий домашний «капустник», в котором полноценным участником была и Агата. Гвоздем программы стала пародия на передачу «Давай поженимся», где любимую актрису Ларису Гузееву замечательно изображала Маргарита Николаевна. Она сыпала фразочками ведущей брачного шоу, а зрители покатывались со смеху.

– Если бы я увидела Брэда Питта, я бы тоже вела себя, как идиотка!

– «Замужем» не значит «мертвая»!

– У тебя ноги уже кончились, а платье еще не началось!

– Думала оргазм, а оказалось – астма.

– …и принц где-то начесывает хвост белого коня и к вам не торопится…

– Ох! И помотало же тебя по чужим кроватям!

Лиза, у которой от смеха потекла тушь, взмолилась:

– Мама! Остановись, а то я описаюсь сейчас!

Очень довольная произведенным эффектом, Маргарита Николаевна сообщила голосом конферансье:

– А теперь, дети мои, танцы до и после упаду!

Настроение у всех было отличное, и поэтому танцевали задорно-быстрые и медленные танцы, меняясь партнерами.

Была только одна небольшая неувязочка. Дело в том, что Лиза Раневская не употребляла шампанского. Ее организм почему-то воспринимал этот некрепкий напиток как средство сужения сосудов. Другими словами, у нее после шампанского всегда адски болела голова. Причем не на следующее утро, как у многих, а буквально через пару-тройку часов. Родители знали эту особенность своего ребенка и были крайне удивлены, когда увидели, что их чадо пьет уже третий бокал мускатного шампанского. Конечно, напиток был не абы какой, а настоящий «Асти Мартини», принесенный Сидоровым в качестве презента к новогоднему столу. Однако некоторая тревога уже появилась в глазах старших Раневских.

– Мапа! – тут же отреагировала на переглядывание родителей Лизавета. – Вы должны знать, что это шампанское изготовлено из отборного винограда сорта белый мускат! Разве такое высококачественное шампанское может мне повредить? – Она обезоруживающе улыбнулась родителям.

– Я что-то пропустил? – проявил профессиональный интерес доктор.

– Ничего особенного. Просто у Лизы после шампанского обычно сильно болит голова, – объяснил Александр Кириллович.

– Ох, простите! Я не знал! – смутился Сидоров.

– О! Это пустяки! – Раневская-младшая посмотрела на своего поклонника успокаивающим взглядом. – Думаю, по случаю Нового года головная боль отменяется!

Затем вся компания во главе с Агатой вышла во двор и стала наряжать игрушками небольшую елочку, посаженную папой Раневским еще прошлой осенью, специально по просьбе Маргариты Николаевны, которая мечтала именно о такой встрече Нового года.

Разбрелись по комнатам уже на рассвете. Игорю и Лизе постелили в Лизиной комнате на втором этаже, где до Венеции молодые часто оставались ночевать. Лиза, если и была против, никак этого не показала. Пока молодая женщина была в ванной, ее мобильный пикнул sms’кой. Сидоров машинально взял телефон в руки и увидел, от кого пришло новогоднее поздравление. Его благодушное настроение исчезло, и ревность к сопернику, из-за которого он почти потерял любимую женщину, накрыла его с головой. Он удалил сообщение из телефона Лизы и достал из внутреннего кармана пиджака бархатную коробочку с колечком. По его задумке, именно в эту новогоднюю ночь он сделает Лизе официальное предложение, и, если они подадут заявление в ЗАГС в первые дни нового года, то свадьба состоится уже весной, не позднее марта.

Лиза появилась в симпатичной трикотажной пижамке розового цвета в мелкий цветочек. Ее влажные волосы были обернуты полотенцем. Без макияжа, с бледным личиком и в этой детской пижаме, она напомнила Игорю маленькую девочку, которую хотелось защищать и никому не давать в обиду. Он протянул своей избраннице красную велюровую коробочку. Лиза ее открыла и, достав кольцо, примерила его на безымянный палец. Она включила настольную лампу, потому что света небольшой люстры было мало, чтоб рассмотреть подарок. Колечко было из белого золота, в нем сиял маленький бриллиант. Льдистый свет от камня заиграл на стенах комнаты. Девушка посмотрела на своего «верного рыцаря в белом халате» (как в шутку называла его Маргарита Николаевна), а вслух сказала:

– Есть такая примета! Как встретишь Новый год, так и проведешь! Если я правильно поняла, ты…

– Я прошу твоей руки и, по возможности, всего остального! – пошутил Игорь, у которого от волнения пересохло во рту.

– Как ты считаешь, мне следует сразу согласиться или для порядка сказать: «Я должна подумать! Такие решения не принимаются наспех»? – Лиза смотрела на Сидорова, улыбаясь, несмотря на начинающуюся головную боль.