— Лесть — проверенное средство, — благосклонно заулыбался он.

— Меня интересуют несколько имен и названий мест, но только одно из них о чем-то мне говорит. Это единственное связано с киноиндустрией, поэтому я предполагаю, что и остальные тоже.

— Сначала сообщите мне известное вам имя. Оно может послужить катализатором.

— Кларк Колверт.

— В данное время у него самые большие проблемы среди всех, кого я знаю, — злорадно сообщил Фредди. — Пять лет назад он смертельно боялся, что копы в любую минуту нагрянут во все те кинотеатры, которые осмеливались показывать его скабрезные фильмы. Сейчас почтенные владельцы киностудий шагнули гораздо дальше, чем он когда-либо мог мечтать. Теперь его фильмы в сравнении с их продукцией выглядят учебным пособием для сексуального воспитания дошколят.

— Я слышал, он подыскал себе нового спонсора, Херба Джейроффа.

— Джейроффа? — Фредди смущенно заерзал на стуле. — Это имя не вызывает у меня никаких ассоциаций.

— Давайте попробуем другие: Харпер или Бел-Эйр?

— Это не может быть Дейл Харпер, тот живет в Риме пару последних лет, к тому же до этого он жил в Пэлисейдс. — На гладком лбу Фредди появилось несколько морщинок. — Одно время был некий Эд Харпер, которого я знал. Независимый режиссер-документалист, совмещавший одновременно должности директора, оператора и драматурга. Если он до сих пор живет в Бел-Эйр, его богатая тетка наверняка умерла и оставила ему крупное состояние.

— Очень может быть, — кивнул я. — Что скажете о Трентоне из Венис?

— Это Уолтер Трентон, — без малейших сомнений объявил Фредди. — Удивлен, что он все еще жив. Ему, должно быть, теперь за восемьдесят. Руководил независимым кинопрокатом, зарабатывая гроши. Когда кому-то из ретроградов на Среднем Западе приходило в голову, что для его кинотеатра просто необходимо несколько «проверенных временем» хороших вестернов, каких теперь не выпустят, он посылал телеграмму Уолту. А через пару недель неустрашимый Том Микс уже скакал на своем мустанге. — Фредди одобрительно хохотнул. — Я всегда восторгался стариной Уолтом. Уникальный тип, никогда не прекращал делать то, что хотел, потому что у него просто не было времени выслушивать все логические рассуждения о том, почему это безнадежно.

— Вот и весь коротенький список, — сказал я, — благодарю за помощь, Фредди.

— В любое время. Мне всегда приятно думать о том, что я смогу обратиться к вам через пять минут после того, как грабану из ближайшего банка пять миллионов долларов, уверенный, что в течение последующих сорока восьми часов вы убедительно докажете, что это сделали копы, а я просто мальчик для битья.

— В любое время, Фредди… за пятьдесят процентов добычи.

— Вот чего я не выношу, это мелочности… Почему вы не уберетесь к чертовой матери отсюда, Холман?

— Еще один момент, — сказал я без особой надежды, — вы когда-нибудь слышали о шоу сестер Кашинг? Ничего выдающегося, но вроде бы последние несколько лет они выступали во многих клубах Майами.

— К сожалению…

Он развел руками.

— Обе девицы высоченного роста и соответствующего сложения, — не отставал я. — Недавно их дуэт распался, они даже взяли разные имена: Глория Старой и Джоди Риммел.

— Одну минуточку! Это же девушка, которую Дейвису Дейвису страшно хотелось подсунуть мне. Вы знаете Дейвиса? В данный момент он является одной из самых больших достопримечательностей города.

— «Если говорить о кино, то 1969 год был очень хорошим для карликов», — торжественно процитировал я.

— Вижу, вы его знаете, — закивал Фредди. — Он приводил ее показать мне пару месяцев назад. Крупная блондинка, сложенная как вы описали, но у нее полное отсутствие таланта, так что я не мог ее использовать.

— Я слышал разговоры о том, что она является звездой самой последней картины Колверта.

— Разве для этого нужен талант? — Он презрительно пожал плечами. — Все, что у нее было, — это смазливое личико и великолепная фигура. В наши дни почти решительно все, включая вашу почтенную бабушку, могут раздеться и произнести набор расхожих нежных обращений.

— Бедняжка Джоди, — произнес я сочувственно.

— Джоди? — Он с недоумением посмотрел на меня. — При чем тут Джоди? Я говорю о другой… — Он громко щелкнул пальцами. — О Глории Старой, вот о ком.

— Вы уверены?

— Обижаете, старина. Я всегда бываю уверен в отношении таланта!

— Глория Старой — блондинка?

— Правильно.

— И Дейвис Дейвис приводил ее к вам в офис?

— Снова правильно.

— Я не только сбит с толку, — промямлил я, — но также ошарашен и, возможно, околдован.

— Раньше или позднее это случается со всеми нами, Рик, — с чувством отозвался он. — Только нельзя забывать одной важной вещи: иди по жизни с широкой улыбкой на губах и ни на минуту не расставайся с тростью с вкладной шпагой, чтобы иметь возможность пронзить ею мерзавцев, встречающихся у тебя на пути, прежде чем они достанут тебя. Как говорит маленький человечек, даже если они будут крупнее!

Я утратил дар речи, услышав его трогательный совет. Пришлось закурить, чтобы прийти в себя.

Наконец я заговорил:

— Сделайте кое-что для меня, Фредди. За это я заплачу вам. Проверьте три имени: сестры Кашинг, Джоди Риммел, Глория Старой через свои связи в Майами, меня интересует, какого рода работу они там выполняли и когда.

— Для вас — решительно все, — учтиво согласился он. — А за ваши деньги даже срочно. Если вы согласны оплатить мое время и междугородные разговоры, я смогу предоставить вам достоверные сведения сегодня же вечером.

— Договорились. И еще раз спасибо, Фредди!

Анемичная секретарша посмотрела на меня поверх старомодных очков, когда я снова вернулся в приемную, и одарила подобием улыбки.

— Аманда Брайт. — Я печально покачал головой. — Я вот все думаю, сколько низменных и страстных желаний таится в вашей впалой груди.

— Это всего лишь оптический обман, — еле слышно проговорила она. — Особый покрой платья, потому что мне не хочется, чтобы мистер Хоффман получил правильное представление обо мне. Во всяком случае, не слишком быстро. Размер бюстгальтера у меня 36С. Но ношу я его только во время игры в теннис, потому что глупо себя чувствую, когда прыгающие груди бьют меня под подбородок. Но большинство моих страстных желаний более основательны, чем сама основа. Тем не менее я мечтаю, чтобы вы осуществили свою угрозу швырнуть меня на письменный стол и разделаться по-своему. Это так мило и старомодно звучит. Сейчас так никто не говорит…

— Сколько же мне лет, как вы думаете? — проворчал я.

— Примерно столько же, как, по вашему мнению, мне, — достаточно много.

Кончик ее розового язычка облизал верхнюю губу, которая, только сейчас я заметил, была короткой и пухлой.

— Вечером послезавтра, около восьми, меня вполне устроит, если это годится для вас. Я предпочитаю, чтобы мы поужинали у вас дома, поэтому возьму такси. Беверли-Хиллз самый подходящий антураж для вас, и я обещаю не украшать платье цветами, если это может вас скомпрометировать.

— Откуда вы узнали, где я живу? — изумился я.

— Я нашла данные о вас в конфиденциальных досье, которые имеются у мистера Хоффмана почти на всех, с массой компромата, надо сказать, о котором мне не полагается знать. Первый весьма существенный пункт — это что вы холостяк, конечно, а работа, которая обеспечивает вам роскошное существование, просто потрясающая. У меня дух захватывает и мурашки пробегают по спине. Так мы договорились, мистер Холман?

— Кто я такой, чтобы спорить? — пробормотал я.

— Я бы хотела старомодный ужин при свечах и под рыдающие звуки невидимых скрипок, — смущенно пояснила она. — А основным блюдом должен быть фазан. У меня безумно дорогостоящие вкусы, когда речь идет не о моих деньгах.

— Вы будете есть то, что вам дадут, — проворчал я, — и все хвалить.

— Выбирайте выражения, мистер Холман, — ее русалочьи глаза взирали на меня с укором, — или вы добьетесь того, что я отдамся вам прямо на тротуаре.