Вместе с подчиненными он подхватил связанного безумца, и они вышли. Ни Питер, ни Ричард не захотели ехать с ним. Между тем от группки мужчин отделился один, долговязый, и неловко обратился к Харрисону:

– Что делает маршал – это его забота, но мы все готовы помочь вам чем можем. Вы ведь, наверное, хотите собрать отряд и прочесать местность, чтобы найти Миддлтона?

– Спасибо, нет. – Харрисон невольно сказал это слишком резко. – Ваша помощь будет заключаться в том, чтобы убраться отсюда. Я буду работать один, по-своему, с чем и согласился маршал.

Группка мужчин в оскорбленном молчании разошлась, и Джим Эллисон, слегка поколебавшись, последовал за ними. Когда все, кроме братьев и детектива, покинули дом, Харрисон обратился к Питеру:

– Ну как, пойдем на кладбище?

Тот вздрогнул.

– Но это же страшный риск! Ведь теперь Миддлтон, и это ясно каждому, не остановится ни перед чем.

– И он прав. – Ричард расхохотался. Его рот горько искривился, в глазах сквозила насмешка, а на лице лежала печать страданий. – Мы никогда не прекращали травить Миддлтона. Джон обманул его из-за последнего клочка земли – вот потому Джоэл его и убил. За что мы, по сути, ему благодарны!

– Что за вздор! – воскликнул Питер.

Ричард с горечью усмехнулся:

– Ты гнусный лицемер. Мы просто хищные звери, все мы, Уилкинсоны… как и эта тварь! – Он злобно пнул мертвую крысу. – Мы все терпеть не могли друг друга. Ты рад, что Солли свихнулся. И рад, что умер Джон. Теперь остался разве что я, а у меня неладно с сердцем. Ну что, давай смотри и дальше на меня такими глазами! Я не дурак. Как там у Шекспира в «Тите Андронике»: «Частенько, вырыв из могилы трупы, перед дверьми друзей я ставил их…»

– Да ты и сам, похоже, спятил! – Питер вскочил в ярости.

– Я? – Ричард был почти в исступлении. – А что, если голову Джону отрезал ты? Как докажешь, что это не так? Ты ведь знал, что Солли страдает неврозом, что потрясение сведет его с ума! А вчера ты побывал на кладбище…

Лицо Питера исказилось гневом. Усилием воли овладев собой, он негромко сказал:

– Ты не в себе, братец.

– Саул и Джон тебя ненавидели! – прорычал Ричард. – Знаю почему. Потому что когда та нефтяная компания завела разговор об аренде нашей фермы в Уайлд-Ривер, ты отказался. Если бы ты не упрямился, мы были бы уже богаты!

– Ты прекрасно знаешь, почему я не хочу сдавать ее в аренду, – отрезал Питер. – Они там все разроют, уничтожат ценную посевную землю, возможно, ничего не найдут, но лишат нас стабильной прибыли. А это не то что всякие там авантюры с нефтью!

– Ну да, ты говоришь именно это, – усмехнулся Ричард. – Но что, если это лишь завеса? Допустим, ты желаешь стать единственным наследником этой земли – и нефтяным миллионером, без дележа между братьями…

Харрисон перебил его:

– Мы собираемся заниматься делом? Или будем всю ночь сплетничать?

– Нет, не будем! – Питер повернулся спиной к брату. – Сейчас я отведу вас на кладбище. Уж лучше столкнуться с Джоэлом Миддлтоном ночью, чем слушать бред этого рехнувшегося…

– Зато я не собираюсь туда идти, – прорычал Ричард. – Там, в темноте, ты легко сможешь избавиться от оставшегося наследника. Переночую у Джима Эллисона.

Он открыл дверь и скрылся во мраке.

Питер взял голову Джона и, невольно вздрогнув, завернул ее в ткань.

– Вы заметили, как хорошо сохранилось лицо? – прошептал он. – Казалось бы, за три дня… Я понесу ее и верну в могилу, где ей и место.

– А дохлую крысу я выброшу, – сказал Харрисон и, повернувшись, вдруг замер. – Чертова тварь куда-то делась!

Питер Уилкинсон, устремив взгляд вниз, побледнел.

– Вот это место! – шепотом сказал он. – Она лежала тут мертвой, вы раздавили ее! Ну не могла же она прийти в себя и сбежать?!

– Ну ладно, хватит об этом. – Харрисон счел загадку слишком несущественной, чтобы тратить на нее внимание.

При тусклом свете свечей была явственно видна усталость в глазах Питера.

– Это кладбищенская крыса, – тихо сказал он. – Я никогда их не видел в жилом доме в городе. Среди индейцев о них ходили странные истории! Послушать индейцев, так это вообще не звери, а злые демоны-людоеды: после того как крыса обглодает труп человека, умершего не своей смертью, в нее вселяется его дух!

– Да ну, ерунда!

Харрисон задул свечу. Но подумал при этом: в конце концов, ведь труп крысы действительно исчез. Не могла же она уползти…

Звезды виднелись в просветах между облаками. Несмотря на ночное время, было душно. Узкая, прорезанная колеями дорога, ведущая на запад в горы, оказалась скверной. И все же Питер Уилкинсон отлично вел старый «форд» второй модели, так что домов позади вскоре уже не было видно, только густые заросли слева и ограда из колючей проволоки справа.

Внезапно Питер нарушил молчание:

– С чего вдруг эта крыса появилась в нашем доме? Их уйма в лесах вдоль ручьев и на каждом сельском кладбище на холмах. Но я ни разу не видел ни одной в деревне. Наверно, когда Миддлтон нес голову, она увязалась за ним…

Автомобиль накренился, и Харрисон невольно выругался. Раздался визг тормозов, «форд» остановился.

– Прокололись, – буркнул Питер. – Ничего, шину поменять можно быстро. А вы пока следите за лесом: Джоэл Миддлтон может скрываться где угодно…

Да, несомненно, это был хороший совет. В то время как Питер боролся с домкратом, Харрисон замер между машиной и ближайшим участком зарослей, держа пистолет в руке. Ночной ветер раскачивал кроны деревьев. Один раз Харрисону показалось, что он заметил блеск крохотных глаз между стволами.

– Ну вот, наконец-то, – объявил Питер. – Времени у нас ушло немало, но зато теперь…

– Слушайте! – резко сказал Харрисон, напрягшись.

С запада внезапно донесся крик, выражавший не то боль, не то ужас. Затем в нескольких сотнях ярдов от них послышался треск ветвей, будто кто-то ломился сквозь кусты. Харрисон вмиг перескочил через изгородь и помчался навстречу источнику звуков.

– Помогите! Помогите! – раздался вопль ужаса. – Господи! Помогите кто-нибудь!

– Сюда! – крикнул Харрисон, выскочив на открытое место.

Невидимый беглец, услышав его, сменил, очевидно, направление. Шум шагов приблизился… и вдруг раздался страшный крик, силуэт беглеца на противоположной стороне поляны покачнулся и, опрокинувшись, рухнул вниз головой.

В тусклом свете был виден кто-то, слабо корчащийся на земле, а сзади – еще один, совсем темный силуэт. Харрисон заметил отблеск стали, услышал звук удара и вскинул пистолет. Звук выстрела заставил преследователя скользнуть в кусты, и детектив бросился за ним, чувствуя странный холодок при воспоминании о том, что успел увидеть при свете вспышки.

Он присел у кустов и взглянул туда, дальше. Темная фигура появилась и исчезла, не оставив после себя никакого следа, кроме стонущего человека на поляне.

Харрисон склонился над ним и достал фонарик. Перед ним был старик – дикий, неопрятный, с седыми волосами и бородой. Борода его была окрашена кровью. Кровь сочилась и из глубокой раны на спине.

– Кто это сделал? – настойчиво спросил Харрисон, понимая, что бесполезно пытаться остановить кровотечение. Старик умирал. – Джоэл Миддлтон?

– Не может быть! – Питер приблизился к ним. – Это старый Джош Салливан, приятель Джоэла. Он наполовину сумасшедший, но, насколько я знаю, был очень дружен с Джоэлом и давал ему советы.

– Джоэл Миддлтон… – прошептал старик. – Я хотел найти его, чтобы рассказать о смерти Джона…

– Где прячется Джоэл? – задал вопрос детектив все так же требовательно.

Салливан закашлялся, сплюнул кровью – и из последних сил отрицательно мотнул головой.

– Вы ничего не услышите от меня! – Он бросил на Питера взгляд, который был, казалось, уже взглядом мертвеца. – Ты тащишь голову своего брата обратно в могилу, Питер Уилкинсон? Берегись, иначе сам попадешь туда же, прежде чем закончится эта ночь! Будь проклято все ваше семейство! Дьявол присвоит ваши души, а кладбищенские крысы съедят вашу плоть! Призрак мертвецов ходит по ночам!