Но еще раньше восстание казаков началось в более отдаленных станицах. Первой поднялась станица Суворовская, и с присоединившимися к ней несколькими другими станицами была освобождена окружная станица Нижне-Чирская, в которой 19 марта был избран окружной атаман, большевики изгнаны и ликвидирован военно-революционный совет, в который входили представители местной интеллигенции…
От восставших направлялись гонцы с просьбой о помощи в отряд генерала Попова, который к тому времени отдельными отрядами разбросан был в Сальских зимовниках. Отряд „степняков“ генерала Попова в условиях начинающегося восстания казаков, на вооружении которых было только холодное оружие и незначительное количество сохранившихся винтовок, приобрел значение не только морального фактора, но и становился основной вооруженной, хорошо организованной воинской частью.
На собранном военном совещании было принято решение идти на помощь восставшим, и 8 апреля отряды прибыли в станицу Константиновскую. Генерал Попов был избран походным атаманом всех восставших войск, и началась организация разрозненных станичных отрядов в правильные войсковые объединения.
Угроза большевиков была со всех сторон, и поэтому вооруженные части казаков были разделены на несколько отрядов и заняли позиции в разных направлениях. Занятый Новочеркасск из-за плохо организованной обороны 5 апреля снова был занят большевиками.
Казаки отошли в сторону станицы Заплавской. Там под начальством полковника Денисова, под председательством которого было образовано и Временное донское правительство, собралось до 6 с половиной тысяч бойцов при шести орудиях и 30 пулеметах.
Штаб к началу апреля перешел в станицу Раздорную. Здесь произошла встреча генерала Попова с полковником Денисовым и приняты были решения об управлении восставшей частью Дона. Возглавляющим восставших казаков был признан генерал Попов, и намечен был план созыва членов Круга спасения Дона.
Новочеркасск занимался все же красными, и с севера сильную угрозу составляла Александро-Грушевская группа, где Ворошиловым формировалась Красная армия из разбитых германскими войсками беглецов, шахтеров и добровольцев из местного населения.
Перед командованием восставших казаков встал вопрос выбора направления главного удара. Заплавская группа предлагала первые усилия направить на занятие Новочеркасска, а штаб походного атамана ставил первой задачей очистку Александро-Грушевского района, дабы не ставить Новочеркасск под угрозу напора с этой стороны и со стороны Ростова.
Александро-Грушевская армия красных выступила в сторону Харькова против наступающих германцев, была снова разбита, германцы заняли Бахмут и 11 апреля находились в 60 км от границ Донской области. Германская армия по договору с советской властью, заняв Украину, решила обеспечить свои фланги и двинула войска для занятия Крыма и на северо-восток с целью захвата центральных железнодорожных узлов: Воронежа, Миллерово, Ростова.
Красные части были поставлены под давление с двух сторон: наступавшей с запада германской армии и восставших станиц казаков — и всеми средствами старались обеспечить себе свободное движение на восток. Особенно тревожное положение создавалось для красных, сгруппировавшихся в Ростове и занимавших Новочеркасск.
17 апреля сильные части красных повели наступление на Заплавскую группу казаков. Казаки разбили красных и захватили восемь орудий, пять тысяч снарядов и двести тысяч патронов, что в условиях отсутствия средств вооружения имело важное значение.
После успешного отражения красных 17 апреля со стороны Заплавской группы казаков было принято решение атаковать Новочеркасск.
23 апреля казаки, перейдя в наступление со стороны Заплавской станицы, снова заняли Новочеркасск. Однако требовались большие усилия для его удержания. Красные под давлением германцев, отступая перед ними, вели сильный напор, и казачьи части через день принуждены были отступить на окраины Новочеркасска, в сторону его предместья — Хатунка.
Но в этот критический момент помощь казакам пришла со стороны, откуда ее никто не мог ожидать, — от совершенно посторонних случайных сил, оказавшихся в этом районе. Случайность эта была связана с наступлением германцев.
Казаками на второй день после занятия Новочеркасска был послан разъезд в сторону Ростова, подходя к которому он встретил входившие с другой стороны германские части. Через день на Новочеркасск хлынули бегущие перед германцами советские войска, старавшиеся пробиться на юг. Под напором бегущих красных казаки стали отходить на окраину Новочеркасска, но в это время…»
Полковник Денисов разместил свой штаб на окраине Хатунки, заняв под него небольшое кирпичное здание местной церковно-приходской школы. Он в бинокль рассматривал картину боя, который шел впереди от него менее чем в полверсты. С передовой то и дело прибывали посыльные. Их донесения порадовать не могли.
— Кривлянский атаман просит поддержки. Людей не надо, нужны патроны. Они в станичных сотнях на исходе.
— Передай атаману, что дам только по десятку на винтовку. Пусть бережет их. И держится…
— Есаул Парамонов докладывает: противника остановил, но матросский отряд захватил крайние дома хутора.
— Отбейте их назад…
— Сотник Мельников разведал, что красные опять кучковаться начали вон в той балке у дороги. Готовят, говорит, новую атаку на Хатунку.
— Молодец, сотник! Сейчас прикажу из трехдюймовки послать туда полдюжины снарядов…
— Сотни кривлянцев отходят к Хатунке.
— Вижу. Скачи к атаману, пусть его казаки занимают позицию вон на той крайней улочке. Видишь?
— Вижу.
— Тогда скачи к кривлянцам…
Батареи красных, стоявших в Новочеркасске, на его высотах, осыпали Хатунку снарядами, которых не жалели. То там, то здесь вспыхивали пожары: загорались дома, сараи, скотные дворы, дворовые постройки… Жители с криками пытались потушить то, что спасти было уже невозможно.
Денисов войну видел и знал. Он сам был артиллеристом, окончившим Михайловское артиллерийское училище и начинавшим офицерскую службу в одной из донских казачьих батарей. Великую войну закончил командиром 11-го донского казачьего полка. Понимая настрой артиллерии противника, сказал своим адъютантам:
— Если они до вечера не сожгут снарядами Хатунку дотла, то мы эту ночь ее удержим. От Новочеркасска не уйдем.
— А завтра, Святослав Варламович?
— Завтра мы, если и дальше так пойдет дело, к обеду расстреляем последние запасы наших патронов. Слышите — пулеметы бьют только с их стороны.
— Но генерал Попов должен же подать помощь нам в Хатунке?
— Должен, не должен. Он сам четвертый день не выходит из боя со своими «степняками».
— Однако помощь, как сказано в донесении, нам сюда уже послана.
— Верно, послана. Только сотни станицы Багаевской сами-то имеют патронов с гулькин нос… Смотрите, что там по дороге от Ростова?
— Мотоциклист, Святослав Варламович. Как несется. И прямо в Хатунку, на нас.
— Скачи один к заставе. Разузнай, в чем дело, кто он и откуда…
Через полчаса запыленный с головы до ног мотоциклист, с наганом в кобуре и в погонах подпоручика, предстал перед полковником Денисовым, представился:
— Подпоручик Варламов.
— Кто вы?
— Мотоциклист команды разведчиков 1-й русской добровольческой бригады полковника Дроздовского.
— Откуда вы взялись здесь? Мы о вас ничего не знаем.
— Пришли походом с Румынского фронта. Из Ясс Взяли ночью Ростов и потеряли его. Там немцы.
— Вас прислал ко мне полковник Дроздовский?
— Точно так. Он приказал мне доставить пакет старшему командиру казачьих частей, которые ведут бой в Новочеркасске.
— Значит, мне, я — полковник Денисов. Давайте пакет, подпоручик.
Содержание короткой записки, наброшенной карандашом на блокнотном листке, было следующее:
«Я с отрядом подхожу к Каменному Броду. Отдаю себя и мой отряд в Ваше распоряжение и, если обстановка требует, могу выслать немедленно две горные батареи с конным прикрытием Задачу артиллерии и проводника высылайте.