– Пожалуй, для почтальона сейчас поздновато, но у некоторых такой маршрут, – отозвался Берт. – У него борода, и он в шортах, хотя уже декабрь, а так – обычный почтальон. Для района Залива, я имею в виду. А что с ним?

– У него две сумки. Одна – форменная сумка для почты, а другая – холщовый мешок на втором плече. Он вынимает корреспонденцию из одной сумки и что-то еще из другой и кладет в почтовые ящики. Это «что-то» – толстые коричневые пакеты четыре на семь, в каждом – какой-то комок. На каждый дом по пакету. Все пакеты одинаковые. Вон смотри: выходит человек, на собственную почту не смотрит, берет только толстый пакет.

Нервно постукивая пальцами по рулю, Берт спросил:

– И что? Это какая-нибудь реклама. У него так много почты, что он рассортировал ее на две сумки. А людям интересно, что там такое, может, пробный образец или что-то в этом духе.

– Я уже видела нескольких человек, которые не обращают внимания на свою корреспонденцию, а сразу хватают эти пакеты. Я подождала. Они никогда не выходят, чтобы забрать остальную почту.

– Ха! Лично я получил только рекламу пиццерии на Эль Собранте.

Лэси все следила за почтальоном, а он шел от дома к дому.

– Я ездила по окрестностям два дня, хотела убедиться. В некоторых районах это бывает, в других – нет, но чаще всего в северном конце. Но процесс распространяется, переходит с одного квартала на другие.

Берту становилось жарко. Снаружи завывал ветер, но окна машины были закрыты. Солнце висело почти над горизонтом, лучи его били прямо машине в лоб. Он опустил стекло и сказал:

– А теперь ты заставишь меня осмотреть такой пакет.

Лэси прочистила горло.

– Ну… Странно, что ты это сказал. Сама я украла шесть штук там, где людей не было дома.

Берт взглянул на нее и невольно рассмеялся.

– Ты воруешь почту Соединенных Штатов? Это, можно сказать, федеральное преступление, Лэси.

Она копалась в своей объемистой сумке.

– Может, и так. Только я не думаю, что это почта Соединенных Штатов. Вот смотри, Берт.

Она сунула ему три абсолютно одинаковых толстых пакета из коричневой бумаги. На каждом была марка и никакого обратного адреса, хотя закон теперь требовал, чтобы его указывали. Каждый пакет предназначался кому-нибудь на Кэндл-стрит: 333, 444, 555 и так далее.

– Никакой Кэндл-стрит нет, – сказала Лэси. – Я проверила. А номера домам не соответствуют. А посмотри на имена адресатов: Гэйбл, Эйбл, Сейбл, – и так далее. А номера домов…

– Глупость какая-то. Бутафория.

– Вот именно. Камуфляж. И даже не очень хороший. Но ему и не надо быть хорошим.

Берт разорвал обертку одного из пакетов. Внутри оказался небольшой механизм размером с каштан: компьютерный чип, соединенный с серебристым устройством в виде полусферы. Идентифицировать его Берт не смог. Он открыл следующий пакет. То же самое. Ни письма, ни записки.

– И как ты думаешь, что это такое? – спросил он.

– Понятия, черт возьми, не имею, Берт. Но посмотри-ка поближе. На нем нет ни клейма производителя, ни номера. Да и выглядит эта штука так, как будто ее изготовили вручную, правда?

– Вроде да. Господи! Думаешь, это маленькая бомба? – Он едва удержался от того, чтобы не вышвырнуть прибор из окна машины, но она сказала:

– Я возила одну такую штуку на пляж, пробовала взорвать. Швыряла в нее камнями, потом бросила парочку в костер. Ничего.

– Что? Лэси! Господи Боже мой! Да тебе могло оторвать голову!

– Ну знаешь… Я была практически уверена, что это не бомба. К тому же я отошла подальше.

– Послушай, давай сделаем простую вещь. Поедем и спросим почтового инспектора.

Лэси вздохнула:

– Да, знаешь, я уже пробовала. Поехала на почту, попросила, чтобы вызвали почтового инспектора. На меня там как-то странно посмотрели и отослали в кабинет к инспектору. Инспектор оказался абсолютно нормальным человеком, и вел он себя абсолютно нормально. – Лэси посмотрела на Берта серьезным взглядом. – И глядя на него, я испытала ужас… такой ужас, как никогда раньше. Как будто что-то внутри меня предупреждало: Ничего не говори ему об этом деле! И я не сказала. Сказала, что ошиблась, и ушла. – Она помолчала, следуя взглядом за кружащимся на капоте листом, потом спросила: – Ты считаешь, что я…

Берт посмотрел на конверт, на почтальона, на маленький механизм у себя на ладони.

– Нет, я не думаю, что ты… что ты все это придумала или тебе почудилось. Но я могу и сам обратиться к инспектору.

– Кстати, знаешь, – вдруг сменила тему Лэси, – в этом городе в последнее время необычно большое число людей обращается за психиатрической помощью. Они считают, что им что-то чудится. В последнюю неделю или две. Я в библиотеке случайно разговорилась с врачом. Спрашивала его про то, что видела Адэр – она мне рассказывала.

– Подожди-ка. Врач в библиотеке? Откуда ты знаешь, что он врач?

Лэси смутилась.

– Ну, он вроде как мной заинтересовался, а потом эта тема выплыла в разговоре.

– Я так и думал. И у вас получился прекрасный долгий разговор?

Берт поддразнивал Лэси, ну почти… Она бросила на него взгляд оскорбленной невинности.

– Ты не хочешь, чтобы я вела долгие разговоры с мужчинами, которые пытаются за мной ухаживать? Почему бы и нет, Берт?

– О, Господи. Ладно, продолжай.

– О'кей. Он рассказал, что врачей во всем городе просто одолевают люди, которым кажется, что они страдают от паранойи. Я сказала, что схожу в больницу и там спрошу, но он посоветовал этого не делать. И не захотел объяснить почему. Сказал, что сам начинает не доверять тамошним работникам. А потом он по-настоящему смутился и сказал: «Послушать меня, так у меня самого паранойя».

Берт наблюдал за почтальоном, тот снова вышел на улицу, уже ближе к его машине. Зашел еще в один дом, оказался еще ближе.

– Я бы пошел… и спросил его самого. Он-то должен знать. Я бы…

– И почему же ты не идешь?

Берт опустил глаза на конверт.

– Фальшивые адреса. И, честно сказать, кое-что еще. Думаю… будет лучше, если этот парень не узнает, что я интересуюсь.

Лэси кивнула:

– Я тоже боюсь его спрашивать. Берт включил мотор.

– Поехали. Надо попробовать разобраться, что это за машинка. Вероятно, найдется какое-нибудь банальное объяснение.

– Кого ты собираешься спрашивать?

Берт свернул на Квибра-Вэлли-роуд.

– Моргенталя из старшей школы.

– Гляди-ка, Адэр! С другом.

Лэси показала рукой, и Берт увидел, что они проезжают мимо ее племянницы и высокого сутулого парня с модной прической из торчащих дыбом волос, которого он не узнал. На обоих были огромного размера толстовки с капюшонами и свободно болтающиеся брюки.

– Останови, Берт.

Берт приткнулся к обочине, Лэси опустила стекло.

– Тетя Лэси! – Казалось, что Адэр искренне рада видеть Лэси.

– Вас не подвезти, ребята?

– Если можно. Это Вейлон. А это Берт и моя тетя Лэси.

Подростки забрались в машину. Адэр что-то буркнула насчет того, что ей надо поговорить с Лэси. Вейлон издал нечленораздельный звук, который при желании можно было принять за «Хай!».

– Прежде чем мы поедем, – начала Лэси, – я вот что хотела спросить: Вейлон, Адэр говорила, что ты очень хорошо разбираешься в электронике?

– Маленько, – пробурчал в ответ Вейлон. – Отец занимается электроникой, вот я и поднатаскался.

Лэси передала ему одно из устройств, которые они обнаружили в почтовых пакетах.

– Не знаешь, что это? Тут какая-то местная тайна, во всяком случае – для меня. Сотни этих штук доставляют в окрестные дома.

Вейлон взвесил маленькую полусферу на ладони, перевернул ее.

– Странно… Нет… Не совсем… То есть, я имею в виду, эта маленькая круглая часть вот здесь – видите, в отверстие входит проводок, – она выглядит как передатчик. Эта штука выглядит так, как будто она должна быть на чем-нибудь более мощном.

– И присылают в этих пакетах. – Лэси показала ему один из конвертов.

Он посмотрел и заявил серьезным тоном: