три экземпляра последнего вида.

13—18 ноября. За эти дни я поймал четырех альбатросов (трех

с черным клювом, одного Puffinus); за недостатком места не

стал сдирать с них шкурку.

Капских голубей мы больше не видим. Вблизи судна теперь

обычно держатся: большой альбатрос, альбатросы с черным

и с желтым клювом, капская курочка, гигантский

буревестник (Prion puffinus), китовые птицы и два маленьких

буревестника.

Вчера вечером, 18 ноября, я видел нескольких альбатросов,

покачивающихся на воде.

25 ноября. Видны несколько больших альбатросов. За

последнюю неделю встретилось порядочное количество белоголовых

буревестников и какая-то черная птица, полет которой

напоминает полет ласточки; по сравнению с последней она в два раза

больше. Капские курочки и волнорезы (топорки) почти совсем

исчезли. Вчера поймал большого альбатроса.

26 ноября. Забыл упомянуть, что 17-го мы поймали четырех

альбатросов, двух с желтым и двух с черным клювом и однога

Puffirms. Одного альбатроса мы выпустили, прикрепив к шее

цинковую пластинку, на которой была указана дата и название

судна.

27 ноября. Видна Тасмания. Одновременно с землей заметили

несколько новых птиц, которые раньше мне никогда не

встречались,—чернохвостого альбатроса, птицу=ювцу, глупышей из

вида Sula australis и двух чаек, из которых одна напоминала Larus

marinus, а другая очень походила на Larus tridactylus, но имела

розовые лапки и клюв. На следующее утро мы бросили якорь

в бухте Приключений. Здесь я видел много больших бакланов

и несколько чаек.

17 декабря. Вернулись из Хобарта и вновь стал|и на якорь

в бухте Приключений.

18 декабря. Ходил сегодня по побережью, собрал много

моллюсков и водорослей.

Пристрелили несколько птиц. Пройдя остров пингвинов,

пристали к суше, где видели много попугаев.

Наблюдали также, как белоголовая скопа выловила большую

рыбу. Одновременно видели множество морских сорок,

питавшихся устрицами.

20 декабря. В море встретили сегодня глупыша,

буревестников и альбатросов.

21 декабря. Птиц видно мало. Попадались лишь те, что и

вчера, и, кроме того, один альбатрос с желтым клювом.

23 декабря. Сегодня видели несколько альбатросов,

буревестников и в том числе гигантского; ни один глупыш не

попался.

24 декабря. Теже виды птиц, что и вчера. Кроме того,

несколько белоголовых буревестников, много альбатросов темных

и с желтым клювом.

Поймали трех альбатросов, в том числе двух темных. Птиц,

отпустили на свободу, снабдив их цинковыми пластинками.

25 декабря. Те же птицы, что и раньше. Больших

альбатросов нет, но сегодня заметили одну птицу вида Lestris.

26 декабря. Черных буревестников не видно; попадались

те же птицы, что и вчера, несколько альбатросов с черным

клювом и несколько пингвинов.

27 декабря. В первую половину дня видели несколько

пингвинов. Они играли перед судном, как резвягДиеся

дельфины.

28 декабря. Наблюдали обычного вида птиц, с которыми

уже встречались. Видели большого альбатроса и гигантского

буревестника, который следовал за нами весь день. Вокруг

судна летали также малый буревестник с белой грудкой,

несколько глупышей и темных альбатросов.

29 декабря. Утром заметили несколько глупышей. Вчера

во второй половине дня нас сопровождали альбатрос с желтым

клювом и Prion vitattus. Мы достигли 26° южной широты.

30 декабря. Во льдах. Тут мы встретили двух новых птиц

белую и темную, величиной с капского голубя. Старый приятель

Daption появился опять. Кроме этих птиц, наблюдал также

следующие виды: Diomedea fuliginosa, Diomedea melanophrys,

Cymodroma grallaria, Fregella melanogaster, Oceanites oceanicus,

Estrelata lessoni, Prion vitattus. Последняя—единственная

птица, которая продолжает оставаться с нами во льдах;

другие из прежних спутников покинули нас еще до того, как мы

увидели лед.

Сегодня заметили несколько китов. Между прочим, едва лишь

войдя в пояс льдов, видели одного очень большого кита.

Некоторые льдины желтого цвета. Сначала я думал, что

это зависит от минеральной пыли; впоследствии обнаружилось,

что такую окраску придают им водоросли.

31 декабря. В 3 часа утра меня разбудил Борхгревинк. Он

зашел в каюту взять ружье и патроны—на льду вблизи судна

лежал белый тюлень.

Я поспешил выйти на палубу, но, пока поднялся, животное

скрылось. В воде заметили коричневого тюленя; в тот момент,

когда я прицелился, он нырнул и больше не появлялся.

Борхгревинк, который был всю ночь на палубе, отправился отдыхать,

но попросил меня следить, не появятся ли тюлени; их мясо

могло нам очень пригодиться на корм собакам. Я оставался

на капитанском мостике до 5 часов утра, но так и не увидел

ни одного тюленя. Потом пошел спать, попросив второго

штурмана разбудить меня, если появится хоть один тюлень. Не успел

я натянуть на себя шерстяное одеяло, как один из лапландцев

прибежал с криком: «Гансон, на льду лежит тюлень».

Я спрыгнул с койки, поспешно оделся, впопыхах схватил

старое ружье с медными патронами и острогу для тюленей и

бросился на палубу. Я взял двух человек, и мы стали грести

на лодке к тюленю, стараясь прятаться за ледяным

выступом, поднимавшимся над льдиной, на которой находилось

животное.

Приблизившись, мы разглядели, что это белый тюлень—самец.

Животное лежало на довольно большой льдине. Пристав

к ней, я стал подкрадываться к тюленю под укрытием ледяного

выступа, вскинул ружье, но оно дало несколько осечек. Заметив,

что тюлень задвигался, я отбросил старое ружье и бросился

на зверя с острогой. Тюлень хотел увернуться, но я нанес ему

удар. Острога скользнула по голове. Тюлень быстро повернулся,

как будто хотел броситься на меня. Я застрял по колени в снегу,

отскочить не мог, поэтому нанес зверю еще один удар острием.

Удар пришелся по затылку, но произвел на тюленя мало

впечатления.

Острие все же так прочно застряло в затылке, что я не в

состоянии был подтянуть острогу к себе. Выбравшись из снега,

я прыгнул тюленю на спину. Началась борьба, еще более

ожесточенная, чем вначале. Животное извернулось и подмяло меня под

себя. К счастью, ему не удавалось вонзить в меня зубы, поскольку

я крепко держал застрявшую в нем острогу. Тюлень еще раз

перевернулся, и я вынужден был последовать за ним. Наконец,

мне удалось стать на ноги и еще раз ударить зверя по голове.

В эту минуту ко мне на помощь подоспел один из матросов.

Он стал бить тюленя багром по носу, пока не убил его. Весь день

после этой битвы я себя чувствовал неважно, ибо, сказать по

правде, повозиться со взрослым большим тюленем не такой

уж пустяк.

Едва я подремал с полчаса на койке, как меня снова

разбудили криком: «Тюлень на льду». На этот раз я захватил с собой

охотничье ружье со взрывными пулями. Этот тюлень—морской

леопард (самка)—был еще больше предыдущего и составлял

в длину 10 футов 7 дюймов. Судя по поведению животного, ему

никогда не приходилось иметь дело с превосходящим

противником. Когда я достиг льдины, на которой тюлень устроил

свою резиденцию, он медленно поднял голову и равнодушно

посмотрел на меня. Вероятно, зверь принял меня за пингвина

или за какое-либо другое существо низшего порядка, потому

что опять тотчас же улегся на покой. Посланная из ружья пуля

обеспечила ему быструю кончину. Мы перетащили мертвое

животное в лодку и перевезли на корабль. Туша зверя заняла

в лодке все свободное место.

В тот же день Борхгревинк застрелил спавшего на льдине