Наблюдения за поведением льдов ведутся и в тихих

кабинетах, в которых на письменных столах лежат разноцветные

карты с нарисованной на них ледовой обстановкой. Сведения о ней

только что принес радиотелеграф, связывающий кабинет с

полярной станцией, экспедицией, судном и самолетом. И вполне

понятно чувство гордости за успехи нашей науки, когда ученые,

рассчитав возможные изменения льдов, указывают время

выхода судов на трассу и путь следования их в обход наиболее

тяжелых скоплений льда. Эти скопления там, в Арктике, только-

начали свое наступление на судоходную трассу, а здесь

на .расстоянии нескольких тысяч километров, в Ленинграде или

Москве, ученые уже показали его будущий путь и пытаются

предусмотреть те затруднения, с которыми придется бороться

кораблям.

Но не всегда еще наука может предусмотреть все изменения

обстановки и возникающие затруднения. Как и в каждой

молодой науке, здесь еще много нерешенных вопросов.

Есть и другие научные задачи в области географии,

геофизики и океанологии, над решением которых работают ученые.

Только наша система, ознаменовавшаяся расцветом

социалистической науки и техники, победой передового

материалистического мировоззрения, обеспечит их разгадку.

В последние годы капиталистические страны внезапно

обрели интерес к полярным областям. Но зарубежные экспедиции

не похожи на обычные научные экспедиции. После окончания

второй мировой войны канадские, американские, английские

отряды отправляются в арктические и антарктические воды,

совершают большие походы по снежно-ледяным пустыням. Эти

отряды преследуют не научные цели, а военно-испытательные,

чуждые делу мира и прогресса. Империалисты посылают на

север солдат вместо исследователей.

Американские подводные лодки, самолеты и ледоколы

появляются в полярных областях с целью тренировки личного

состава, проверки снаряжения и вооружения.

Зарубежная, буржуазная наука берет на себя

неблагодарную задачу освоения северных пространств, как полярных

военных театров. Например, один «исследователь» предложил

использовать подводные лодки для подхода к северным берегам

нашей Родины и выпуска с этих лодок реактивных снарядов...

Там, где мы готовим торжество научной мысли, торжество

коллективного труда, направленного на благо человечества,

империалисты, под флагом науки, изучают применение

разрушительных средств ведения войны.

Можно не сомневаться в том, что соревнование двух

различных систем приведет к победе идей, отстаиваемых

демократической наукой. Дело чести советских полярников — продолжать

свой благородный труд, показывая всему миру успехи

организованного коллективного наступления на суровую природу

Заполярья.

Суровый арктический климат, бедная тундровая природа и

безлюдье Крайнего Севера привели к тому, что побережье

Северного Ледовитого океана долгое время оставалось не

исследованным, за исключением участка, смежного с северной

частью Атлантического океана.

Побережья Баренцова и Белого морей посещались русскими

промышленниками (новгородцами), повидимому еще в X и

XI веках. К сожалению, записей об этих первых путешествиях

не сохранилось, и имена первых мореплавателей невозможно

восстановить. Такие записи имеются, начиная с конца XI века.

В XII веке появились уже письменные показания о

существовании русских поселков на Севере. Русские кочи бороздили

бурные воды полярных морей и проникали далеко на север от

берегов. Морские сообщения были уже тогда довольно

оживленными.

На берегу Белого моря поморы и новгородцы много сот

лет назад добывали слюду и вывозили ее в глубь страны, в

Москву. Беломорская слюда, которую использовали в то время

вместо оконного стекла, шла и за границу под названием

мусковита.

Житье на Кольском полуострове в то время было

неспокойное: частенько на русские поселки нападали шведы и

норвежцы с целью грабежа, и на побережье вспыхивали короткие, но

кровопролитные бои.

В одной из старинных записок сохранился рассказ о

разбойничьем набеге шведов в ночь под рождество в 1589 году на

русский монастырь в Печенгском заливе (на Мурманском

побережье). Во время этого набега было убито и сожжено 116

человек, в том числе много женщин и детей. Запись заканчивается

так:

«Всех их шведы сожгли вместе с монастырем... Сожгли

также поселок под названием Викид, где была монастырская

гавань, все карбасы и лодки, а находившиеся в гавани суда

порубили на части. .. И так от монастыря не осталось ни

одного строения, кроме бани да двух землянок, находившихся

на двух маленьких островках, куда шведы не могли

проникнуть. ..»

Русские поморы упорно защищали свою землю, строились

вновь и нередко ответными морскими набегами наказывали

колонии грабителей.

Острова Шпицбергена (Свальбарда),1 расположенные в

восьмистах километрах от материка, посещались русскими еще

до того, как они были заново открыты голландцами в XVI веке.

Известна поморская семья Старостиных, которая в течение

нескольких поколений, начиная с XV века, охотилась на

Шпицбергенских островах. Последний промышленник из рода

Старостиных прожил на Шпицбергене более тридцати лет и умер

Ныне принадлежит Норвегии,

.

в 1826 году там же. В честь его мыс у входа в Айсфьорд !

назван мысом Старостиным. Следы русских становищ имеются на

берегах не только западного, но и восточного Шпицбергена.

Однажды — это было летом 1743 года — к восточному

берегу Шпицбергена пригнало ветром и льдами промысловое

судно. Четверо поморов — Алексей Химков, Иван Химков,

Степан Шарапов и Федор Веригин — высадились на берег, чтобы

найти избушку. Они разыскали ее и переночевали в избушке,

а наутро обнаружили, что их судно бесследно исчезло. Вместе

с оставшимся экипажем, при перемене ветра, оно было

подхвачено льдами и вынесено в море, где и погибло. Отважные

поморы, оставшиеся без запасов пищи и без снаряжения (с собой

у них были топор, нож, котелок, трут с огнивом, ружье с

несколькими патронами, которое вскоре уже не могло быть

использовано), не растерялись. Соорудив из обломков досок, из

найденных гвоздей простое оружие — лук, копья, — они стали

жить охотой и благополучно прожили шесть лет. Только один

из них не вынес однообразной жизни и пищи, заболел цынгой и

умер; остальные были сняты с острова в 1749 году случайно

забредшим сюда судном и доставлены на родину. Жизнь этих

людей среди суровой, негостеприимной природы — настоящий

подвиг, который намного ярче и сильнее приключений

вымышленного Робинзона Крузо на роскошном тропическом острове.

1 На берегу одной из бухт Айсфьорда расположен советский угольный

рудник и поселок Баренцбург.

Плавание судов в бурных и холодных северных морях было

трудным и опасным делом. Поморы не имели ни морских карт,

ни точных мореходных инструментов. Суда делались из дерева

и на деревянных креплениях. Не мудрено, что не все

промышленники возвращались благополучно из далеких рейсов.

В пустынном разбушевавшемся море, когда расшатавшееся

судно захлебывалось водой, не от кого было ждать помощи.

Только крепость рук, верность глаза, знание моря и морская

сноровка могли спасти мореходов от гибели.

Поморы поколениями накапливали опыт мореходного

искусства. В перерывах между рейсами, сидя в избе у крохотного