Знаменательно утверждение Давыдова: «Огромна наша мать Россия! Изобилие средств ее дорого

уже стоит многим народам, посягавшим на ее честь и существование; но не знают еще они всех

слоев лавы, покоящихся на дне ее... Еще Россия не подымалась во весь исполинский рост свой, и

горе ее неприятелям, если она когда-нибудь поднимется» (III, 11). В работе 1836 г. «Мысли при

известии о неудачном предприятии на Константину французских войск». Давыдов размышляет об

особенностях русского национального характера. «Можно смело сказать, что нет народа менее

завистливого нашего; в нем, по крайней мере, не было доныне заметно той несправедливости,

которая, вследствие тайной ненависти и зависти, увлекает некоторые нации к преувеличению

недостатков своих врагов и к прославлению своих собственных добродетелей. Напротив того,

русские не только не унижают знаменитых подвигов, совершенных их неприятелями, но они

первые разглашают и превозносят их... Так поступила Россия в войне с Карлом XII, из которой она

извлекла много полезных для себя уроков. Так поступила она в войне с Наполеоном,

поучительными действиями которого она также воспользовалась» (III, 128). Давыдов утверждает,

что «мы, русские, по природе нашей чужды тайной ненависти к кому-либо; самые обстоятельства,

среди которых мы находимся, не допускают в нас этого низкого и недостойного чувства» (III, 132).

Давыдова глубоко возмущала предвзятая оценка России, распространенная в Западной Европе.

Размышляя об этом на берегах Волги, он с гневом пишет: «Кто из нас не заметит явной и

всеобщей ненависти к России чужеземных историков, журналистов и большей части писателей?

Везде, где коснутся они России, ее государей, вождей, народа и войска, везде возводят на них

клеветы. Не благоразумнее ли поступили бы враги наши, если бы к общему ополчению гортаней и

перьев присоединили бы и логику» (III, 133). С горечью он отмечал, что в нашей отечественной

литературе мало жизнеописаний людей, которыми Россия вправе гордиться. Живя в нашем крае,

Давыдов немало сделал, чтобы донести до потомков славные подвиги русских военачальников.

В 1837 г. Д. В. Давыдов начинает хлопотать о переносе праха героя Бородина князя

Багратиона, покоившегося в селе Симы, имении князей Голицыных во Владимирской губернии,

88 В. Г. Белинский. Собрание сочинений. В 9 тт. Т. 3. М., 1978. С. 176.

либо на Бородинское поле, либо в Александровскую лавру рядом с Суворовым. Незадолго до

смерти в письме от 20 марта 1839 г. к своему двоюродному брату генералу А. П. Ермолову

Давыдов сообщает, что еще 3 октября 1837 г. подал записку, в которой излагал просьбу царю о

перезахоронении Багратиона и что император заверил – прах Багратиона будет перенесен на

Бородинское поле.

Сам Давыдов придавал большое значение своим военным запискам: в утверждении

истинного взгляда на события 1812 года, в прославлении подвига русских полководцев он видел

свой долг. Знаменательно, что в письме к А. И. Михайловскому-Данилевскому от 22 декабря 1835

г. он сообщает, что вздумал все вырученные деньги за сочинения «употреблять на прибавку

жалований учителям и на покупку книг детям... Мне хочется, чтоб в совершенном возрасте сыновей

моих, они знали, что на воспитание их употреблены были не одне деньги пшеничные, но и те,

которые я приобретал головою. Это, может быть, послужит им примером, ибо хороший пример

действительнее всякого наставления» (III, 214).

В нашем крае Д. В. Давыдов создал свои наиболее значительные произведения 1830-х гг.

Это военные записки «О партизанской войне», «Занятие Дрездена», «Мороз ли истребил

французскую армию в 1812 году?», «Мысли при известии о неудачном предприятии на

Константину французских войск» и воспоминания о замечательных русских военачальниках. Здесь

же были созданы стихотворения «Бородинское поле», «Душенька», «Послание Зайцевскому»,

«Челобитная», «Вальс», «Речка», «О! Кто, скажи ты мне, кто ты...», «Современная песня» и многие

другие. Бесспорно, что на их создание немалое влияние оказало общение писателя с поволжскими

жителями.

Умер Д. В. Давыдов 22 апреля 1839 г. на 55 году жизни в селе Верхняя Маза.

А. С. Пушкин

Осенью 1833 г. великий писатель проехал по Поволжью. Цель поездки -сбор сведений о

восстании Емельяна Пугачева. Ехал он в своей коляске, меняя на станциях лошадей. Вопрос о

пребывании А. С. Пушкина в Самарском крае дискуссионен. Предмет спора – был ли он в самой

Самаре, если проехал мимо, то по какой дороге. В письмах к жене он называет места, где

побывал. Это Нижний Новгород, Казань, Симбирск, Оренбург. В записных книжках Пушкина есть

запись: «...Дом Пустынникова, Смышляевка». Тогда Смышляевка была первой станцией, где после

Самары меняли лошадей, и через нее же проходило несколько дорог. Бесспорно, что поэт пробыл

несколько дней в Борской крепости, побывал он и в имении Н. М. Языкова. Большинство

исследователей склонны считать, что Пушкин миновал город, проехав по окраинам губернии.

«История Пугачева», написанная по результатам поездки, включает в себя ряд материалов,

собранных Пушкиным в селах самарского Заволжья.

Страницы дореволюционных газет Самары и материалы местного областного архива

доносят до нас то, как относились к поэту жители нашего города в XIX веке.

В 1887 г. Россия отмечала 50-летие со дня смерти великого поэта. «Самарская газета» в

номере за 29 января 1887 г. поместила ряд материалов, посвященных этой дате. Это несколько

небольших заметок, рассматривающих историю публикаций объявления о смерти поэта, и

размышления о его творчестве. Здесь же помещено стихотворение самарского поэта П. Мертваго

«Памяти бессмертного поэта». Думаем, что текст его заинтересует и современного читателя.

Полвека промчалось с тех пор, как угас

Безвременно гений могучий;

Народную жизнь осветил он для нас,

Блеснувши звездою падучей.

Скончался поэт, но меж нами живет

Он вечно в бессмертных твореньях,

Его не забудет наш русский народ

Во многих еще поколеньях.

Всю прелесть поэзии русской родной,

Постигнувши русской душою,

Как будто источник с живою водой,

Открыл он нам мощной рукою.

Любви беззаветной в нем к Руси святой

Горело священное пламя,

Высоко и гордо пред целой толпой

Он поднял родимое знамя.

Восстав против чуждых нам пришлых идей,

Навязанных нам убеждений,

Он вывел впервые нам русских людей,

Дал виды знакомых явлений.

Живучие типы он создал для нас,

Отбившись от взглядов рутинных:

Евгений Онегин живет и сейчас

Во всех наших светских гостиных.

И русского слова глубокий тайник

Он первый вполне оценил и постиг:

Из речи топорной и скучной

Он стих оживленный и звучный

Оставил в наследье грядущим векам, –

Учителем мудрым явился он нам!..

Полвека промчалось со дня рокового,

Как смолкло поэта могучее слово;

Полвека промчалось, как сам он угас,

Но светоч, им данный, не меркнет меж нас.

100-летний юбилей великого национального поэта имел большой резонанс в России.

Самарские газеты систематически помещали сообщения о том, что проходят пушкинские дни в

стране и за рубежом. В Самаре была составлена большая программа празднеств. В № 108 за 25

мая «Самарской газеты» на второй странице было помещено огромное объявление о том, что 27

мая в 2 часа дня в городском театре будет дано Юбилейное, в память рождения великого поэта А.

С. Пушкина, народное литературно-музыкальное утро. Программа была очень обширная. На сцене

стоял бюст А. С. Пушкина, декорированный пальмами и цветами. После чтения стихотворения

«Памятник» предполагалось возложение к бюсту венков и исполнение хором железнодорожных