- Какого хера ты тут делаешь? - вопрос сам собой слетает с губ. Его злость сменяется недоумением и тут же обидой.
- Вообще-то, я тут живу, - язвит, и дернув меня за ворот куртки, затаскивает внутрь.
- Ты Леху не видел? - ноги перестают держать вес моего тела. Падаю на небольшую сколоченную из старых досок обувницу и не решаюсь поднять на него глаза. А действительно, где может быть Леха? - Они с Алькой два дня назад ушли, и ни слуху ни духу... - что-то говорит еще, а мне от стыда перед ним, перед ребятами, так нестерпимо паршиво. И откуда во мне взялись эти чертовы чувства? Их же не было, я точно помню. Сам из себя с садистским удовольствие вырывал, отказывая в помощи всем и стараясь отдалиться, чтобы не привязаться к кому-то.
- Ты есть будешь?
- А? - так и не глядя на него, пялюсь куда-то вбок.
Блядь, Альку-то за что? Сет, сука, как же я его ненавижу. Девку-то зачем... Ярость, злость, бешенство, но упрямо продолжаю строить из себя безэмоциональное чмо.
- Есть, говорю, будешь? Там почти суп готов... правда с моей кровью. Но это ты виноват, нехер звонить, всегда же так заходил...
- Андрей, - зову его, не узнавая собственного голоса, - Я видел Леху и Альку, с ними все нормально... - вру напропалую, уже сейчас понимая, как круто завернулась моя случайная встреча с тем незнакомцем. - Ты не переживай...
- Пока ты не заговорил об этом, я и не переживал, - в момент напрягается и садится передо мной на корточки. - А что происходит? - все так же пытается выглядеть игривым и радушным, но вижу своими глазами как постепенно исчезает его улыбка, а глаза затопляет паника.
- Все нормально... - хочу его успокоить, но не знаю как.
- Какое, к хуям, нормально?! - начинает орать и дергает меня вверх за ворот куртки. - Где они?
- Они в гостях, - с губ срывается пьяная улыбка.
- Каких гостях? - набирает чей-то номер, ждет, кусает губы, все так же держа меня одной рукой. В кухне раздается трель Лехиного сотового, матерится, кидается на кухню, а я, не дожидаясь его возвращения, вываливаюсь на площадку, качаясь словно пьяный из стороны в сторону, и быстро сбегаю по ступенькам вниз. Холодный ветер ударяет в лицо, чувствую каждой клеточкой его ледяной порыв. А еще пахнет снегом. Этот едва уловимый морозный запах пробирается в легкие и стягивает их, вырывая из груди кашель и всхлипы от боли, прострелившей ребра, но вместо желанной белизны - все та же замерзшая грязь под ногами.
В голове одна мысль: "Я виноват!". Это моя вина, что подставил ребят. Это я, блядь, денег должен. Это все я! Так какого хера другие страдают из-за меня?
Взгляд Андрея все еще свеж в памяти: уставший, подавленный, злой. Он не простит меня, да мне и не нужно его прощение. Лишь бы вернуть тех, кто по воле случая "имел честь" водить со мной знакомство. Я не бегу, просто иду, уже примерно представляя сколько мне вот так пилить до гаражного комплекса. Поэтому ловлю попутку, хорошо хоть Сет не додумался обшарить карманы или попросту выкинуть вещи на помойку.
- Есть что-нибудь от головы? - спрашиваю у водилы, сидя на заднем сидении, устало откинув голову на спинку сидения. Вскоре мне прилетает пачка цитрамона, что уже неплохо. Проглатываю сразу три, и поблагодарив, на некоторое время отключаюсь от реальности.
- Эй! - из полусна меня выдергивает недовольный окрик таксиста. На уставшем лице отчетливо читается неприязнь и раздражение, поэтому, не задерживаясь, выбираюсь из салона авто, чтобы тут же проводить взглядом резво тронувшуюся с места тачку.
До гаражей иду бодрым шагом, головная боль начала отступать, чему я несказанно рад; после теплого салона машины холод чувствуется еще острее, но стараюсь не обращать на это внимание, потому что все мои мысли заняты поиском нужных гаражей. Перед тем, как отрубиться, я не слишком-то успел заметить отличительные признаки именно тех гаражей от всех остальных, которых тут пару сотен.
Накидываю на голову капюшон, шапку я потерял давно и теперь челка постоянно лезет в глаза, мешая видеть, да и уши мерзнут. Сколько сейчас? Градусов десять, а мне кажется, что все минус тридцать. Прогуливаясь между ровных рядов гаражей, стараюсь внимательно всматриваться в проемы...
- Че-то ты долго... - вздрагиваю от звука чужого голоса, спину тут же пробивают холодные мурашки, становится жутко и, сука, обидно.
Поворачиваюсь лицом к небольшой постройке, некогда бывшей то ли кафе, то ли мойкой, не разобрать из-за ее обветшалого и убогого вида. Мент сидит на хлипкой балке, спустив одну ногу вниз и не доставая больше полуметра до земли, а другую согнув в колене и облокотившись на нее подбородком.
- Быстро оклемался, я думал ты сдох, - заткнись, Ян, закрой свой поганый рот.
- Я живучий, чего не скажешь о тебе, - отрывает голову от колена, и опустив вторую ногу вниз, упирается руками позади себя, готовый в любую секунду спрыгнуть на землю. - Че не бежишь? - издевается, падла.
- А стоит? - склоняю голову вбок и скидываю капюшон, чтобы лучше его видеть.
- Как хочешь, - пожимает плечами и, все-таки спрыгнув, идет ко мне. - Но не уверен, что у тебя получится далеко убежать.
- Быстро бегаешь? - отступаю, ища пути для отхода.
- Очень, - скалится так, что акула обзавидуется, и подойдя ко мне, сжимает рукой куртку на груди и ближе подтаскивает к себе. Что-то ищет на моем лице, потом разочарованно вздыхает и отшвыривает меня к гаражу, о который уже привычно бьюсь головой.
- Вид у тебя жалкий, даже бить не хочется.
- Пиздец... - сползаю по стене и плюхаюсь прямо задницей на холодную землю.
- И как ты узнал, что я тут, и где наряд ментов по мою душу? - как же хочется курить.
- Найти тебя было слишком просто, даже не интересно, - отходит обратно, по пути прикуривая, словно издеваясь, достает что-то из-за палки, на которой сидел пару минут назад, и повернувшись ко мне, вытягивает руку вперед. - Не это искал?
Теряю дар речи, понимая, что если даже очень захочу - рюкзак отобрать не смогу. Силы до обидного неравны, а у меня даже ствола нет, чтобы грохнуть свидетеля и попытаться доставить груз, если он конечно все еще там.
- По твоему охуевше-звереющему взгляду могу предположить, что тебе очень нужен рюкзак. Зачем? Ты бы не стал так рисковать ради денег, - его интонация, расслабленная, но твердая, заставляет что-то внутри болезненно сжаться.
- Я должен обменять его на деньги, - не вижу смысла врать. Сейчас моя дальнейшая судьба и судьбы тех, кто вляпался во все это дерьмо из-за меня, в его руках.