- Я на гарнитуре. Сука, куда прешь?!!! – орет этот монстр в ангельском обличии и снова жмет на сигнал. - Я че звоню, ты дома?
- Почти, - прикрываю глаза и откидываю голову на стену.
- Это как?
- Это значит, что я почти зашел в квартиру, - слышу недовольное сопение в трубку и не могу скрыть улыбки. – Ты, вообще, нахуя звонил?
- Соскучился. Приеду щас, - его обида неимоверно смешит, но после его слов на душе стало теплее.
Я не хочу этого, ни его тепла, ни заботы, ни его самого, но он, не слушая моих доводов, все-таки ворвался в мою жизнь.
- Через сколько?
- Часа полтора, чуть больше, по делам заскочу.
- Какие у тебя могут быть дела? – искренне удивляюсь.
- На тренировку надо. Все, некогда, - и сбросил вызов.
Какие мы деловые, однако.
С матами и уговорами самого себя, встаю на ноги, и все-таки поборов дверь, распахиваю ее настежь. Мне все еще кажется, что здесь пахнет им, его одеколоном. Скидываю ботинки, не утруждаюсь поставить их ровно, иду прямиком в ванную.
Искомый пузырек находится почти сразу. Я так и не переставил его на место, решив, что под ванной ему самое место. Конечно, могу пытаться переубедить себя, что так мне удобнее, но все дело в другом. Не хочу, чтобы пацан видел эту часть моей жизни. Мне не стыдно, я не намерен что-либо менять, уже свыкся с мыслью, что загнусь в одной из подворотен в нашем районе, просто не хочу, чтобы он знал, вот и все.
Кладу под язык сразу две таблетки. Скидываю с себя одежду и встаю под прохладные струи душа, смывая с тела усталость, пот и нервное напряжение. С трудом поборов сонливость, иду в комнату и замертво падаю на диван. Таблетки под языком уже растворились, пульс постепенно выровнялся. То болезненное чувство ломки отступает, погружаюсь в сон.
Стук в дверь доносится словно через плотную перегородку. Не то что вставать, мне даже глаза открывать лень. Когда стук перерастает в пинки ногами об мое имущество, все-таки открываю глаза и, не сдерживая себя в изощренных ругательствах, иду открывать тому счастливчику, который решил умереть в этот чудесный ясный день.
Этим кем-то оказывается мое недоразумение и проклятье одновременно.
- У тебя просто отвратительно помятый вид. Может, тебе утюг подарить? – это чудовище отталкивает меня в сторону и, не спрашивая разрешения, проходит в квартиру.
На пару минут задумывается, что-то кладет на тумбочку и все-таки разувается.
Глядя на его чуть склонившийся силуэт, слыша хриплые ругательства и видя эту соблазнительную полосочку оголенной поясницы, едва выглядывающую из-под футболки, не могу сдержать приступ не контролируемого сексуального влечения. Возможно, это последствия приема таблеток, скорее всего так и есть, но хочу его до безумия.
Закрываю дверь и сделав шаг вперед, как раз в тот момент, когда он выпрямился и стал снимать куртку, обхватываю его двумя руками за живот, вжимая спиной в себя. Он дергается от неожиданности и попытавшись вырваться, терпит поражение.
Склонив голову вниз, оголяет кусочек изящной шеи, куда я тут же впиваюсь зубами, слыша его болезненный хрип и маты.
- Придурок, вампир, пусти, нечисть.
Тут же зализываю пострадавшее местечко, покрываю шею невесомыми поцелуями, чувствуя, как он замер в моих руках.
- Мне в душ надо, я после тренировки, - попытка отстраниться провалилась сразу.
Не разворачивая его к себе, сдираю с него куртку и отбросив ее к двери, пробираюсь одной рукой к нему под футболкой, ощущая под пальцами все еще влажную кожу на животе, а другой сжимаю пах, едва сдержавшись, чтобы не сделать больнее.
- Пусти, ну? – просит он, неосознанно сильнее вжимаясь в меня, и трется своей упругой задницей о мой пах. Издевается, не иначе.
Шлепаю его по заднице, не сдерживая силу удара, и поймав его вскрик, разворачиваю лицо за подбородок, почти тону в увлажнившихся от боли, но с видимым желанием глазах, и целую его. Жадно, напористо, со всем тем неудержимым желанием, что так бурлит внутри меня, пульсирует по организму и никак не может найти выход.
Он отвечает, сильнее сжимая пальцы на моих бедрах, но все еще пытается вырваться.
Отстраняюсь, провожу носом линию вдоль изгиба шеи, вдыхая ни с чем несравнимый запах смеси все того же одеколона, его самого и легким оттенком пота, и просто плыву.
- Как же ты вкусно пахнешь, - рычу, и пока он глупо хлопал глазами, срываю с него одежду, оставив его в одних носках, снять которые просто не хватило терпения.
- Да пусти, блядь, Глеб, зверь… - его попытки вырваться лишь сильнее распаляют мое желание.
С трудом себя контролирую, но все-таки сумев взять эмоции под контроль, достаю из кармана джинсов презик и, чуть приспустив штаны, натягиваю его на член, морщась от болевых ощущений.
Прижав Вика к стене, подхватываю под бедра и вздергиваю вверх. Он по инерции обхватывает меня за поясницу ногами, а руками намертво вцепляется в плечи.
Как ему идет эта растерянность, нежелание подчиняться, глаза эти шальные, а блеск в них… Не могу терпеть, не хочу, хочу его. Сильно, сейчас, всего.
- Потерпи, - прошу почти ласково и, смочив пальцы слюной, сразу ввожу в него два, не растягивая, а скорее смазывая тугие стенки.
Он, видимо, осознав, что сейчас произойдет, успевает только открыть рот, но я тут же затыкаю его поцелуем.
Несмотря на то, что он не выглядит как хрупкая девица, да и тело в форме, все равно кажется таким маленьким и хрупким в моих руках. Дрожит, жмется к моей груди, рычит что-то бессвязное, и этим сводит меня с ума. Открытостью своей, нежеланием подчиняться, бешеной страстью. Сколько в нем всего?
На мгновение разрываю поцелуй и вытащив из него пальцы, смачиваю их еще раз слюной, обведя по кругу сжавшуюся пульсирующую дырочку, медленно вхожу в него.
Он замирает на выдохе, распахивает глаза, глядя куда-то в потолок. А я плыву, знаю, что ему больно. Стараюсь действовать как можно осторожнее, но та теснота и жар, окутывающие член, убийственно приятны.
Как только вхожу на всю длину, даю ему время передохнуть. Свободной рукой глажу бедра, ласкаю грудь, непрерывно покрывая поцелуями шею…
- Ты убиваешь меня своей нежностью, - слышится как из-под воды. Его голос до неприличия сел, но все те же издевательские нотки могут принадлежать только ему.