- Как его зовут?
- Неназываемый.
Мы снова молчим.
- Я согласен - говорю я после вздоха.
...
Я куда-то проваливаюсь, я куда-то лечу, лечу в полной темноте...
Последними остатками своего сознания я улавливаю его последние слова:
- Не беспокойся за Солнце. С ней все будет хорошо...
24. Верховный искин
Внимание, получены следующие сигналы:
1) Начат квест "Освобождение Неназываемого", отслеживаемый на максимальном приоритете. Остановка квеста невозможна.
2) В квесте участвует император Империи Солнца Ра, отслеживаемый на среднем приоритете.
Причина неподачи сигнала о попытке начала квеста?
1) Император Империи Солнца Ра является одним из ключевых участников квеста "Война за Европу".
2) В момент инициализации квеста "Освобождение Неназываемого" император Империи Солнца Ра находился в точке бифукации квеста "Война за Европу", в связи с чем его нахождение в данной точке было с 99,99% вероятностью отнесено к квесту "Война за Европу".
Действия:
1) В связи с невозможностью определить источник знаний императора Империи Солнца Ра о квесте "Освобождение Неназываемого", понизить вероятностный коридор стартовых условий начала квеста "Освобождение Неназываемого" до максимально низко возможного.
2) Поднять приоритет отслеживания императора Империи Солнца Ра до максимального.
Конец второй книги. Продолжение следует.
-- Книга 3. Найти бога
Часть 1
Ах, сколько будет разных
Сомнений и соблазнов,
Не забывай, что это жизнь,
Не детская игра.
Ты прочь гони соблазны,
Усвой закон негласный,
Иди, мой друг, всегда иди
Дорогою добра.
Ты прочь гони соблазны,
Усвой закон негласный,
Иди, мой друг, всегда иди
Дорогою добра.
/"Дорога добра", Энтин Ю./
1.
Пробуждение было мгновенным. Иначе быть и не могло - жар от подбирающегося ко мне со всех сторон огня был просто невыносим. Огня было много - деревянные избы, а я лежал именно в ней, прекрасно горят.
Сверху на мне лежал совсем свежий мужской труп, еще теплый, лежал так, как будто последним желанием умершего было защитить, укрыть меня от чего-то. Определить то, что это труп не составляло никакого труда, для этого достаточно было один раз взглянуть на его проломленную голову.
В этот момент я услышал звук падающего перегоревшего бревна, что-то там подпиравшего и сразу же за этим звуки того, что обвалилось после этого. Мне сразу стало очень больно и я закричал, закричал так, как не кричал, наверное, никогда. Да что там говорить - я уже даже и не помню когда в последний раз из моих глаз вообще катились слезы, а мой рот извергал такие жалобные звуки. Закричал, и сам удивился своему голосу. Закричал, и одновременно с этим мои глаза уставились на причину этой дикой боли, на это бревно, упавшее на мою правую руку, на единственный участок тела, который не прикрывался сверху трупом. Как не повезло - ну надо было этому бревну упасть именно сюда? Трупу, впрочем, тоже досталось, но как-то вскользь, да и ему, наверняка, уже без разницы, в отличие от меня. А мне было мучительно больно. И еще мне было страшно, страшно от того, что я не мог пошевелить своей правой рукой, от того, что я оказался в ловушке - ко мне приближался огонь, а моя придавленная рука не позволяла мне ни двинуться, ни уползти.
Но самым отвратительным было даже не это. Самым отвратительным в текущем моем положении было то, что я - младенец, младенец, которому, судя по всему, не больше нескольких лет и чье тело мне почти не подчиняется. Я не мог контролировал даже боль. Довершало картину то, что я не чувствовал и не мог воспользоваться никакой магией.
Я дернулся. Безуспешно. Балка была тяжелой. Я попробовал использовать все свое тело как рычаг, но балка даже не пошевелилась.
Совсем к безнадежному положение стало приближаться когда я почувствовал, что начинаю задыхаться.
Ни рядом, ни на самом трупе не было никакого оружия, да и откуда взяться оружию у простого деревенского мужика? Я потянулся к чужому рукаву и попытался оторвать от него кусок. Ткань еле слышно заскрипела, но не поддалась. Еле слышно, потому что все вокруг перекрывал шум полыхающего дерева и еще, где-то на грани восприятия, где-то там, на улице, я, временами, слышал женские крики.
Я начал шарить свободной рукой по трупу - пусто, совсем пусто.
Бросил взгляд на шкалу здоровья и замер. Только сейчас до меня дошло, что весь интерфейс пропал. Я что попал в живой мир? Или просто все заблокировано? Но почему? Что за... Это что, значит лучше не умирать? Приехали...
Я начал дергать ткань с удвоенным рвением - ткань поддалась. Я тут же смочил ее в крови трупа и обмотал вокруг своего лица, задрав голову назад, освобождая, таким образом, свою здоровую руку, прижимая конец этой ткани головой так, чтобы она не могла оттуда упасть.
В этот момент где-то сбоку особенно ярко полыхнуло пламя, в свете которого я увидел блеск проломленном черепе. Я потянулся рукой и тут же отдернул ее обратно - эта штуковина была очень острой. Повернув ладонь я занес ее с другой, тупой, стороны и потянул ее на себя, но она совсем не хотела оттуда вылазить. Она поддалась только после нескольких минут раскачивания ее из стороны в сторону, показавшихся мне, в этом аду, вечностью. Через мгновение я уже рассматривал ее в своей левой руке, в этом дыму, концентрация которого стала уже просто невыносимой - создавалось впечатление, что воздух плывет - я осматривал этот осколок от боевого топора, в несколько раз больше моей ладони.
Я медленно провернул голову в одну сторону, потом в другую. Это было непросто сделать, ведь я продолжал прижимать затылком смоченную ткань. Отпускать ткань было нельзя - без нее я просто задохнусь.
Потом я как будто выпал, на мгновение потеряв сознание. А может и нет, может мне просто показалось.
Голова прояснилась и возникла отчетливая мысль, что если я задержусь здесь еще даже на пять минут, то для меня все будет кончено.
Я посмотрел на свою придавленную, обездвиженную правую руку. Перевел взгляд на осколок в руке, и, глубоко вздохнул, окончательно приняв это очень непростое для себя решение.
Дальнейшее воспринималось мною как в тумане, наверное мое сознание благоразумно отключилось, и я двигался на каком-то автомате, при помощи возникшей внутри меня силы, которую некоторые называют волей: