- Вы использовали нечестный прием, сеньор Байссель!!! Верните мне шпагу и я покажу Вам настоящее фехтование!

   - Нечестный? В бою с англичанами и французами Вы тоже будете говорить, что они бьют Вас нечестно? Раз так, отберите свою шпагу у меня!

   С этими словами Байссель шагнул вперед и взмахнул шпагой, но неожиданно метнулся в сторону, развернул оружие плашмя и огрел своего противника по спине. Все изумленно ахнули, такого не ожидал никто. А дальше поединок превратился в фарс. Байссель начал гонять Саэнса по палубе, лупя его клинком и приговаривая по-английски.

   - Получай, немытая свинья!!! Это тебе за дуэль!!! Это за неуважение к цивилизованным людям!!! Это за оскорбление хозяев дома, где тебя приняли!!! Это за...

   Впрочем, вряд ли многие слышали Байсселя, так как напряженная тишина, стоявшая в начале поединка, сменилась гомерическим хохотом. Смеялись все. И испанцы, и тринидадцы и немцы. Смеялся также и гарант поединка - майор Мендоса. Уж чего только ему не пришлось повидать за время службы в испанской пехоте, но такой дуэли он еще ни разу не встречал. Исход уже ясен, но останавливать бой майор не торопился. Формальных причин для этого нет. Оба противника пока еще живы и не нарушают правила. А то, что один бегает по палубе, как заяц, а второй его гоняет и не желает добивать, а лупит плашмя шпагой по спине и по заднице... Ну что же, бывает. Правила этого не запрещают...

   В конце концов Байссель загнал своего противника на корму и прижал к леерам. Отступать еще дальше Саэнсу было уже некуда, поэтому он перебрался через леера и прыгнул за борт. Правила этого тоже не запрещали. Тут же раздался крик.

   - Человек за бортом!!!

   В воду полетел спасательный круг с линем. На моторной шлюпке "Тезея", стоявшей под бортом "Карлсруэ", запустили двигатель и она бросилась спасать утопающего, но не успела. Избитый и обессилевший Хуан Франсиско Саэнс, взмахнув пару раз руками, пошел ко дну. Мало кто умел плавать в то время даже среди моряков. А уж среди "паркетных" моряков - тем более.

   Перегнувшись через леера, Байссель осмотрел поверхность воды и не увидел своего противника. Подошедшая шлюпка покрутилась на месте, но нырять в поисках утонувшего никто не собирался. Выждав около пяти минут и убедившись, что дальше ждать бессмысленно, майор Мендоса извлек из кобуры револьвер и выстрелил в воздух, громко объявив.

   - Поединок закончен! Поздравляю Вас, лейтенант Байссель. Вам нужна помощь врача?

   - Благодарю, господин майор, не нужно. Надеюсь, больше среди экипажа "Сан Аугустина" нет обиженных? Никто больше не желает скрестить со мной шпаги?

   - Нет, если только Вы сами кого не вызовете.

   - У меня нет претензий к людям, добросовестно исполнявшим приказ своего командира, каким бы он ни был. Прошу Вас перевести всем мои слова.

   Мендоса перевел сказанное на испанский, что вызвало большое удивление у присутсвующих испанцев. Что ни говори, но эти пришельцы странные люди. Что одни, что другие. И чего они сцепились? Но теперь, вроде бы, все разногласия позади. На корме "Карлсруэ" развевается флаг Тринидада - белое поле с косым синим крестом, а на его палубе и во внутренних помещениях хозяйничают люди в пятнисто-зеленой одежде. Хвала Господу, что они не объединились и не стали воевать против Испании. А то, страшно даже представить, что бы началось в Новом Свете...

   Леонид подошел к уцелевшему участнику поединка и тоже поздравил.

   - Поздравляю Вас, лейтенант. Думаю, местные аристократы теперь поостерегутся с Вами связываться. Но где Вы так научились владеть шпагой? Причем старой тяжелой шпагой?

   - Благодарю,экселенц! Что касается шпаги, то ведь я тоже из аристокартии - из старинного рода графов Байссель. Меня этому учили с детства.

   - Но лихо Вы все устроили. Превратили дуэль в цирковое представление. Специально это сделали?

   - Да, экселенц. Если бы Вы знали, как иногда надоедают правила этикета. Надоедают до тошноты, когда следует даже с врагом вести себя строго определенным образом. Иначе, видите ли, общество не поймет. А этот Саэнс еще и обвинил меня в применении нечестных приемов! Вот я и сорвался, дал волю чувствам. Бандит, напавший под покровом ночи на тех, кто совсем недавно принимал его как дорогого гостя, другого не заслуживает. Пусть общество и будет со мной не согласно.

   - Не волнуйтесь, у н а с Вам никто ничего не скажет. А что об этом будут говорить в местном "обществе", н а с совершенно не волнует. Мы и так для этого "общества" - приспешники дьявола. Со всеми вытекающими обстоятельствами. И нас не трогают только потому, что знают - расправа будет быстрой, неотвратимой и беспощадной. Прецеденты уже были. Думаю, голландцы в Парамарибо и Виллемстаде вам подробно рассказали обо всех случаях. Поверьте, это правда. Разгром французов в заливе Париа, уничтожение эскадры Моргана в Пуэрто-Бельо, налет на Порт Ройял, уничтожение эскадры Сирла возле Тобаго, уничтожение английской эскадры адмирала Холмса возле Ямайки и как апофеоз всему - захват Ямайки и возвращение ее Испании фактически в обмен на Тринидад. Все это уже было, мы своим появлением сильно изменили ход истории. И что будет дальше, никто не знает. У Вас и Ваших товарищей появилась уникальная возможность - приложить руку к изменению истории. Неужели Вы никогда не мечтали о подобном?

   - Не буду обманывать, экселенц. Мечтал в детстве и юности.

   - Теперь Ваша мечта стала реальностью. Так используйте этот шанс. Что же касается мнения местного "общества", то в нашем времени есть поговорка на этот счет. Если перевести ее дословно на немецкий, то будет что-то вроде "Проблемы индейцев нисколько не влияют на половую жизнь шерифа".

   - Как?! Как Вы сказали?!

   Байссель согнулся от хохота, что не укрылось от окружающих. Но поскольку разговор велся на немецком и поблизости от собеседников никого не было, никто ничего и не понял.

   Тем не менее, прочие проблемы никуда не исчезли. "Карлсруэ" требовалось как можно скорее увести на Тринидад, подальше от любопытных и жадных до чужого добра соседей. Разделив пленных немцев на группы, моряки "Тезея" занимались с их помощью подготовкой крейсера к буксировке. Время еще было и Леонид решил как следует ознакомиться с трофеем. Взяв в качестве сопровождающих Ейнринга и Ковальчука, отправился осматривать корабль.

   Начать решили с рубки. Все здесь было необычным. Отсутствие многих приборов, к которым моряки XXI века уже привыкли и считают их само собой разумеющимися, не очень хороший обзор по сравнению с рубками гражданских судов, и в то же время предельная функциональность - ничего лишнего. Классика германского кораблестроения. Особенно заинтересовали штурманские инструменты, карты и навигационные пособия. Что ни говори, но для людей из XXI века подобные вещи - тоже история. Леонида заинтересовало, как же штурмана на "Карлсруэ" определяли место в море после "попадалова"? Ейнринг объяснил, так как сам этим и занимался.

   - Сначала, конечно, ничего не поняли. Утром из-за сплошной облачности определиться по звездам не удалось. Когда тучи несколько рассеялись и появилось Солнце, попробовали определить свое место, но получилась полная ерунда. Ведь хронометры уже показывали не время по Гринвичу, а бог знает что. Поэтому просто взяли курс к берегу и шли так до самого Суринама. А во время стоянки в Парамарибо определили истинный полдень и зная точные координаты этого места, вычислили время по Гринвичу. То есть решили задачу обратным ходом. Поэтому сейчас все хронометры у нас выставлены по гринвичскому времени, чего еще нет у аборигенов. Ведь хронометр будет изобретен гораздо позже.

   - Не будет. Мы его уже "изобрели" два года назад. Сейчас в Форте Росс испанские мастера изготавливают неплохие хронометры по образцу тех, что стоят на "Тезее". А как вы определялись после того, как вышли из Парамарибо?