Болдт решил на несколько часов взять камеру хранения под наблюдение, хотя сам предпочел не подъезжать слишком близко, пока не осмотрится. Остановившись в трех кварталах выше по улице, он выключил в машине рацию, а также сотовый, чтобы тот не зазвонил в самый неподходящий момент. Пейджер сержант оставил включенным, но переключил на вибратор.

Он припарковал машину на стоянке какой-то вертолетной компании, запер дверцы и продолжил путь пешком. Вывеска «Сохраняй-ка» смутно маячила в ста ярдах от него. Оптимизм, вновь появившийся, когда они нашли дом Гармана, и укрепившийся, когда Лофгрин определил тип чернил, теперь пронизывал адреналиновой дрожью. Однако с каждым шагом Болдт чувствовал себя неувереннее. Может быть, у Гармана тут хранится угнанный отцовский пикап, или устроена химическая лаборатория, или и то, и другое. Ячейки в камере хранения — идеальный анонимный адрес. Их использовали и наркоторговцы, и как мастерские по разборке угнанных машин, даже для хранения тел убитых — в общем, камеры хранения оказались весьма полезными для криминала. Мысль о том, что Гарман может хранить там неизвестно сколько ракетного топлива, не добавила Болдту решимости.

Он держался поближе к заборам и старался по возможности укрываться на автостоянках, чтобы не быть увиденным с Аэропорт-уэй — вдруг Гарман где-то рядом? Каким бы маловероятным ни казалось предположение, что Гарман находится в камере хранения, Болдт не мог сбрасывать этого со счетов. Подозреваемый уже несколько часов не появлялся дома. Поскольку ни о каком пожаре не сообщалось, Болдт решил, что, наверное, Дафна была права: Гарман заглотнул наживку, предложенную ему на автомойке. Значит, оставалась вероятность — пусть и крошечная, — что он готовит очередной поджог. А можно ли придумать для этого более подходящее место и время, чем камера хранения поздно ночью?

Звонок телефона наполнил Дафну тревогой. Она нерешительно протянула руку к трубке. Наконец на четвертом звонке она ответила:

— Алло?

— Могу ли я поговорить с Дафной Мэтьюз?

Она не знала, как ответить. Она исполняла роль Марианны Мартинелли, и ей пришло в голову, что Гарман может проверить личность жертвы, позвонив по телефону. Дафна не понимала, как он догадался, но решила не поддаваться на уловку.

— Меня зовут Марианна, — сказала она. — Я могу вам как-то помочь?

— Послушайте, мне нужна Дафна Мэтьюз. Я из Сиэтлского центра связи. Меня зовут Виктор. — Он сообщил ей номер.

Номер был ей знаком. Она перебила его:

— Это Мэтьюз, — ответила она, сгорая от нетерпения.

— Так да или нет? У меня странное сообщение для Дафны Мэтьюз. И скажу сразу, я вообще-то не привык исполнять роль посыльного, ясно?

— Лейтенант Мэтьюз, сиэтлская полиция. Можете проверить в отделении, если хотите.

— Сообщение от какого-то парнишки по имени Бен Сан…

— Давайте. — Дафна села, потому что у нее вдруг подкосились ноги.

Виктор зачитал ей слова Бена.

— У нас это есть и на записи, конечно, — добавил он.

— Адрес? У вас есть адрес? — истерически выкрикнула она.

— Само собой. — Он прочитал адрес.

— Аэропорт-уэй? — переспросила она, записывая адрес на столе единственно доступным способом: губной помадой. — Это что, какая-то контора?

— Мы даем только адреса, — сообщил он и еще раз повторил адрес.

Она написала на столе и имя: «Виктор».

Дафна выскочила из дома Сантори, не заботясь о том, видит ее кто-нибудь или нет. Машина завелась с первого раза, и тут же включился сотовый телефон. Шины завизжали, когда она рванула с места. Дафна набрала номер, который помнила наизусть, но решила не вызывать подкрепления, чтобы не подвергать мальчика риску, пока не выяснит, в чем дело. Ей требовалось поговорить с ним.

Наконец-то она хоть что-то сделает так, как надо.

Чем дольше Болдт обдумывал ситуацию, тем больше наполнялся адреналином и тем сильнее укреплялся в мысли, что Гарман вполне может быть в камере хранения. Он ускорил шаг, достал пистолет из кобуры, проверил патроны и положил его обратно.

Именно осмотр оружия привел его в замешательство. Из-за болезни Лиз он был обязан заботиться о собственном здоровье — ради детей. Он впервые понял, почему Лиз уговаривала его бросить оперативную работу. Как давно она знает о раке? Как давно она почувствовала? Дома его ждут дети, а он крадется по пустому промышленному шоссе, в одиночку, чтобы осмотреть камеру хранения, которая вполне может оказаться лабораторией серийного поджигателя. В таком свете его поведение казалось глупым. Черт бы побрал Шосвица, подумал он. По правилам требовалось подкрепление, в котором Болдт сейчас так нуждался.

Он нырнул в тень, открыл телефон и включил его. Было время ночной смены; несомненно, найдутся несколько детективов, которые сидят за столами и скучают, отсчитывая минуты. Ему нужны были четверо в штатском в обычных машинах. Причем немедленно — сию минуту.

Если уж браться за дело, так по всем правилам.

Он закрыл телефон, довольный своим решением.

В то же мгновение мимо пронеслась красная «хонда», замедлила ход и остановилась в четверти мили от камеры хранения. У Дафны тоже была красная «хонда», но теперь он был вынужден нехотя признать роль совпадений.

Когда из машины появилась женская фигура, Болдт сразу узнал ее даже на расстоянии и понял, что планы снова изменились.

Черт с ним, с подкреплением. Какого дьявола ей здесь понадобилось?

Болдт побежал к ней.

Глава шестьдесят восьмая

Бен притаился в укрытии, а Морда подошел к забору и потряс его. Раздался громкий лязг, после чего Морда обернулся и принялся вглядываться в темноту. Похоже, он все понял.

Он патрулировал территорию, как солдат: прошелся вдоль первого ряда ячеек, изредка прикладывая ухо к металлическим дверям, миновал Бена, который, задержав дыхание, не сводил с него единственного глаза. Человек со странным лицом прошел мимо, вроде бы занятый ячейками. Через пару минут он завернул за угол, и Бен понял, что Морда собирается проверить каждый ряд — всего их было десять или пятнадцать.

Он не решался броситься к забору, пока Морда патрулировал ячейки. Лишь несколько минут спустя, услышав знакомый звук закрывающейся двери, Бен решил, что Морда вернулся в здание. Он выждал еще несколько минут, каждой клеточкой ощущая напряжение. Все было тихо. Но вдруг его охватил ужас. А что если хлопок двери был уловкой? Если тот человек сделал так лишь для того, чтобы заставить Бена подумать, что теперь бежать к забору безопасно? Может, он только этого и ждет?

От этой мысли Бен замер на месте, посредине между двумя заборами, которые казались невероятно далекими.

Только когда красная «хонда» Дафны пронеслась мимо — она проехала мимо здания! — Бен решил, что надо что-то делать. Он побежал к забору, но, пробежав футов пятнадцать, снова спрятался в тени.

«Где же сотни полицейских машин, как в фильмах? Вертолеты? — думал он. — Всего одна машина? Дафна в одиночку? Может, служба 9-1-1 переврала сообщение?»

А что если Морда прячется и ждет, пока незваный гость снова полезет по забору? Что если он увидит ее? Что тогда?

Был только один выход: бежать прямо сейчас, пока еще есть шанс.

Бен не видел машины Дафны, но кинулся вправо, подальше от ворот, как можно дальше от того места, где в последний раз заметил человека, обогнул здание, пронесся мимо пристройки, повернул за угол — и угодил в объятия, сжавшие его, как тиски. «Дафна!» — подумал он. Но быстро оценил силу сжимавших его рук, поднял глаза и увидел белую лоснящуюся кожу и пустые глаза на страшном лице; мир завертелся. Зрение затуманилось, как в конце мультика, когда изображение превращается в яркую точку света. Для Бена концом этого света и началом непроглядной тьмы было сухое дуновение воздуха изо рта мужчины, державшего его.

— Ты? — ошарашенно воскликнул тот, как будто и он увидел призрака.