Третья из изложенных позиций, связанная с квалификацией получения части взятки как оконченного преступления в виде получения взятки в крупном размере, также едва ли может быть поддержана, поскольку налицо объективное вменение лицу деяния, которое оно не успело совершить, а крупный размер в п. «г «ч. 4 ст. 290 УК указан не в виде цели преступления, а в виде признака, относящегося к объективной стороне преступления. Поэтому в этой ситуации, так же как и во всех ранее описанных, необходима квалификация в зависимости от направленности умысла — по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 290 УК.

Покушение возможно в преступлениях с формальным составом, в которых действия являются сложными, неодноактными. Так, формальными являются составы изнасилования (ст. 131 УК), клеветы (ст. 129 УК), дачи взятки (ст. 291 УК). Если при изнасиловании виновный применил насилие, однако половой акт еще не совершил, налицо покушение на изнасилование. Если виновный хотел распространить сведения, порочащие другое лицо, однако его информация не дошла до третьих лиц, налицо покушение на клевету. Если виновный передает взятку должностному лицу, однако должностное лицо отказывается ее принять, налицо покушение на дачу взятки. Возможно покушение и при совершении преступления с усеченным составом. Так, в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм»[187] указывается, что «в тех случаях, когда активные действия лица, направленные на создание устойчивой вооруженной группы в силу их своевременного пресечения правоохранительными органами либо по другим, не зависящим от этого лица обстоятельствам, не привели к возникновению банды, они должны быть квалифицированы как покушение на создание банды». То же можно сказать и о возможности покушения при организации незаконного вооруженного формирования (ст. 208 УК) или преступного сообщества (ст. 210 УК). В то же время при совершении иных преступлений с усеченным составом, например разбоя (ст. 162 УК), когда само действие составляет оконченный состав преступления, покушение невозможно[188].

Длящееся преступление, которое в соответствии с постановлением XXIІІ Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям»[189] (п. 1), можно определить «как действие или бездействие, сопряженное с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой уголовного преследования», используя тавтологию, «длится» на стадии оконченного преступления. К таким преступлениям можно отнести, например, побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи (ст. 313 УК), самовольное оставление части или места службы (ст. 337 УК), злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей (ст. 157 УК). Первоначальный момент действия или бездействия в этих преступлениях уже образует оконченный состав преступления. Поэтому утверждение некоторых авторов о том, что длящиеся преступления являются оконченными с момента прекращения преступного состояния[190], едва ли можно поддержать. Представляется, этими авторами производится смешение юридического и фактического момента окончания преступления. Юридически эти преступления окончены с первоначального момента действия (бездействия), а фактически — с прекращения преступного состояния по воле или вопреки воле лица.

Длящиеся преступления являются преступлениями с формальным составом, поэтому возможность покушения при длящихся преступлениях рассматривается по общим правилам о возможности покушения в преступлениях с формальным составом. Если деяние имеет сложный характер, покушение возможно. Так, лицо, собиравшееся совершить побег из места лишения свободы с помощью применения насилия над стражей, однако задержанное в пределах места лишения свободы, подлежит ответственности по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 313 УК за покушение на побег Продолжаемые преступления, к которым в соответствии с названным постановлением Пленума Верховного Суда СССР относятся преступления, «складывающиеся из ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление», являются оконченными с момента прекращения последнего преступного действия. Как справедливо отмечает А.П. Козлов[191], для продолжаемых преступлений характерен определенный умысел, жесткая конкретизация желаемого результата. Так, если кладовщик выносите территории склада запасные части для автомашины с тем, чтобы собрать дома автомобиль, в случае его задержания, когда он еще не успел вынести все детали, его действия подлежат квалификации как покушение на хищение на сумму, составляющую стоимость всех запасных частей автомобиля, а не на сумму, образующую стоимость похищенных деталей. В случае же, если работник магазина, пользуясь бесконтрольностью, систематически выносит продукты на небольшие суммы, ejo действия не могут быть расценены как продолжаемое преступление, а лишь как повторное мелкое хищение, даже в том случае, если совокупная стоимость продуктов образует размер, характерный для уголовно наказуемого хищения, поскольку в данном случае в сознании виновного изначально нет жесткой конкретизации желаемого результата.

Некоторые вопросы возникают при выяснении правил квалификации преступлений с альтернативными действиями (актами бездействия). При наличии в статье нескольких альтернативно указанных действий (актов бездействия) совершение хотя бы одного из них является достаточным для квалификации преступления как оконченного. В то же время совершение нескольких перечисленных в диспозиции действий также образует одно преступление, совокупности преступлений не образуется.

Какой должна быть квалификация действий лица, которое совершило одно или несколько из числа перечисленных действий, а какое-либо из действий не смогло довести до конца, например, приобрело, хранило, перевозило боеприпасы, а потом пыталось их сбыть, но было задержано? И в литературе, и в судебной практике подобные ситуации предлагается квалифицировать как оконченное преступление[192], т. е. по ч. 1 ст. 222 УК. Квалификация в подобной ситуации приобретения, хранения и перевозки боеприпасов по ч. 1 ст. 222 УК, а покушения на сбыт по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 222 УК приводила бы к нарушению логики дифференциации уголовной ответственности, поскольку при квалификации преступления как оконченного наказание назначается в пределах санкций ч. 1 ст. 222 УК, при назначении же наказания по совокупности требовалось бы применение ст. 69 УК, что привело бы к тому, что более опасный преступник, выполнивший полностью несколько альтернативных в составе преступления действий, получает преимущество перед менее опасным преступником, который одно из действий выполнил не в полном объеме.

Интерес представляет выяснение вопроса о том, возможна ли квалификация преступления как неоконченного, если виновному не удалось осуществить свое намерение о совершении преступления с квалифицированным составом. Если сознанием виновного охватываются квалифицирующие признаки, относящиеся к объекту и объективной стороне преступления, и его умысел был направлен на совершение преступления с этими квалифицирующими обстоятельствами, квалификация производится по направленности умысла. Так, если виновный хотел убить беременную женщину, однако это ему не удалось по причинам, от него не зависящим, необходима квалификация содеянного как покушение на убийство беременной женщины (ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК). Если виновный собирался совершить кражу в крупном размере, однако в нужное время в нужном месте имущества в крупном размере не оказалось, и он украл имущество на меньшую сумму, содеянное подлежит квалификации как покушение на хищение в крупном размере (ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 158 УК).