Продолжая свои прикосновения вниз по моему позвоночнику, Миллер пальцами накрывает ягодицы, затем кромку бедер, вниз, вниз, вниз до тех пор, пока он не опускается на колени позади меня. Я сейчас взорвусь. Слушаюсь, но полна вопросов, спокойна и схожу с ума… полна жизни и таю в его руках.

- Ливи, я не уверен, что двадцати четырех часов достаточно, - шепчет он, вырисовывая круги по моей щиколотке. Закрываю глаза и стараюсь отвлечься от слов, которые хочу сказать. Это не поможет. Он возбужден, вот и все – минутная слабость.

Кончик этого чертова пальца обжигает голень, пока не замирает на задней стороне коленной чашечки. Ноги подкашиваются.

- Миллер, - выдыхаю, скользя ладонями по зеркальной поверхности.

- Ммм, - мурлычет он, заменив палец своим языком, хитро проводя дорожку вдоль моего бедра к ягодице. Впивается в нее зубами, сжимая плоть и всасывая….сильно.

- Пожалуйста, - умоляю я. Делаю то, что, клялась, никогда себе не позволять. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

- Пожалуйста, что? – он на моей спине теперь, продвигаясь вдоль позвоночника, лижет, посасывает и кусает во время своего путешествия. – Скажи мне, чего ты хочешь.

- Тебя, – я задыхаюсь. – Я хочу тебя. – Смущения как не бывало, но сладкая тяжесть снова растет, жар несется по венам, не оставляя места стыду.

- Как и я хочу тебя.

- Можешь взять меня, – поворачиваю голову, когда он накрывает мой затылок и усиливает хватку, нахожу ясный взгляд, синее тропических вод.

- Не могу понять, как что-то настолько красивое может быть таким чистым, – он осматривает мое лицо, удивляясь румянцу, оставленному жаром его взгляда. – Спасибо тебе. – Целует меня безумно нежно, его руки хозяйничают везде, пока не опускаются вниз по моим, в шоколаде, и не накрывает ладонями мои стиснутые кулаки.

Я знаю ответ на его вопрос, но он не спрашивает прямо, так что я избегаю лишних слов. Это не то, о чем идет речь. Для него это удовлетворение своей похоти. Для меня это способ решить проблему, которую сама себе нашла – я должна продолжать говорить себе это.

- Повернись, чтобы я мог тебя видеть, - говорит мне в губы, помогая развернуться. Когда моя покрытая шоколадом спина оказывается прижатой к холодильнику, он делает шаг назад и осматривает меня с ног до головы. Я не смущаюсь, потому что слишком занята, рассматривая гору покрытого шоколадом совершенства – широкие плечи, упругая талия и сильные бедра…толстый, длинный пенис, стоящий в паху. У меня слюнки текут, глаза прикованы к одной этой области, несмотря на обильное количество других твердых совершенных частей тела, которыми мог бы насытиться мой взгляд. Хочу попробовать Миллера на вкус.

Мои глаза врезаются в его, когда он подходит ко мне, и видят как обычно бесстрастное, ничего не выражающее лицо:

- Где витают мысли в этой голове? – спрашивает он, потянувшись вниз и с силой сжимая свой член, что притягивает вниз мой взгляд и выбивает из легких весь воздух. Кашляю, выдыхая.

Теперь я нервничаю, и отсутствие ответа ясно об этом свидетельствует. Глупо, но я не хочу его разочаровывать. Уверена, огромное количество сладких губ обхватывали его, но держу пари, все они знали, что делали.

- Я….могу…это, - заикаюсь и хожу вокруг да около, так что, он берет инициативу в свои руки, зарываясь лицом в изгиб моей шеи. - Тебе нужно стать еще более раскрепощенной. Я думал, мы кое-чего достигли.

- Так и есть.

Он отпускает меня, слабую и едва стоящую на ногах, и разрывает упаковку презерватива, быстро его раскатывая. Мне это не нравится. Как будто это преступление, скрывать такую красоту.

- Я правда хочу, чтобы мы могли бы делать это без каких-либо преград между нами, - шепчет Миллер, глядя на меня. – Но я был бы не таким уж джентльменом, если бы ты забеременела, так ведь?

Нет, не был бы, но разве очень по-джентльменски брать меня на день, как секс игрушку? Или говорить мне, что я получу лучший перепих в своей жизни? Слова идут вразрез с этим обещанием. Не было ничего даже близкого к перепиху с тех пор, как я пришла сюда. Он ведет себя как джентльмен снова и снова: заботливый, внимательный, отзывчивый любовник.

Я падаю далеко – слишком далеко. И его джентльменские принципы не помогают.

- Ливи? – его мягкий выдох заставляет мои глаза открыться. Я даже не осознавала, что закрыла их. - Ты в порядке? – Он придвигается ближе и опускает лицо на один уровень с моим, гладя меня по щеке.

- Да, - я слегка трясу головой, нацепив слабую улыбку.

- Я остановлюсь. Мы не должны… - он замолкает и на пару секунд погружается в раздумья. – Я пойму, если с тебя достаточно.

- Нет! – восклицаю, немного запаниковав. Я прогоняю нежеланные сомнения. У меня возникают вспышки сомнений, несмотря на страстное желание к этому мужчине. Но он слишком соблазнительный, запретный плод. Я пережила его поклонение предо мной, и, даже зная, что после плохо будет только мне, я хочу большего. – Не хочу, чтобы ты это допускал. – Я только что сказала это вслух?

Волна смятения на его лице с темной щетиной смешана с толикой облегчения и подсказывает мне, что мои мысли были вслух.

- Ты хочешь продолжить?

- Да, - заверяю я, более спокойно, более контролируемо, даже если не чувствую этого. Я все еще закипаю от жара и желания, виной тому этот красивый, обходительный мужчины передо мной. Я нахожу остатки уверенности, хотя мои сомнения раздражают меня, поднимаю измазанные в шоколаде руки и кладу на его гладкую грудь. – Я снова тебя хочу. – Делаю глубокий вдох и прижимаю губы к местечку между своих ладоней. – Хочу, чтоб ты заставил меня чувствовать себя живой.

Именно то, что он делает.

- Спасибо, Боже, - восклицает Миллер, хватает меня под ягодицы и поднимает к своим бокам туда, где ноги, кажется, автоматически обвиваются вокруг его упругой талии. – Я бы принял это, но был бы не слишком счастлив по этому поводу. – Он осторожно толкает меня к холодильнику, пропуская руку между нашими телами. – Кажется, я не смогу тобой насытиться, Оливия Тейлор.

Моя спина напрягается, руки находят заднюю часть его шеи, когда чувствую, как головка его впечатляющего достоинства упирается в мой вход.

- Можешь брать столько, сколько захочешь, - шепчу я тихо.

- И буду, пока ты здесь, – слова убивают меня, но только очень ненадолго, в голове становится пусто, когда он входит в меня с шипением. – Иисусе, ты уже готова. – Он зарывается лицом в мои волосы, собираясь с духом, и я привыкаю к нему внутри себя. Он прав. Каждая мышца сжимается вокруг него. Боли нет абсолютно, только парализующее удовольствие, которое нарастает, когда Миллер подается назад и снова медленно входит, все так же зарываясь лицом в изгиб моей шеи. – Чертовски хорошие ощущения.

Я затаила дыхание. Не могу говорить. Мое тело, кажется, автоматически на него реагирует, создавая чувства, ощущения и мысли, которым я не могу препятствовать.

- Пожалуйста, просто трахай меня, - молю, надеясь, что отсутствие проявления чувств и интимности смогут решить назревающую в голове проблему. – Ты уже взял меня аккуратно.

- Наслаждение, а не спешка, – он возвращает ко мне свое лицо, и я замечаю каплю шоколада на его подбородке. – Я уже объяснял это тебе. – Его слова подкрепляются медленными, повторяющими, тщательными толчками его бедер, снова, снова и снова. – Хорошо, да?

Киваю.

- Согласен, – его хватка на бедрах становится сильнее, он накрывает мой рот своим. – Я буду растягивать удовольствие так долго, насколько возможно.

Я принимаю его поцелуй, падая в уверенную сладость его языка. Это просто. Нет сопротивления. Следовать за ним – самая простая вещь, которую я когда-либо делала. Наши рты двигаются так, как будто мы пробовали этот поцелуй уже тысячу раз, как будто это самая естественная в мире вещь. Он чувствуется так правильно для меня, несмотря на то, что наши миры такие разные: Миллер, всемогущий, самоуверенный брутальный бизнесмен, и я, скучная, неуверенная в себе миленькая официантка. Притяжение противоположностей никогда не было таким полноценным. Направление моих мыслей обосновано и должно беспокоить меня, но не сейчас, не тогда, когда он заставляет меня чувствовать себя вот так. Кровь закипает, я парализована удовольствием и чувствую себя живой больше, чем когда бы то ни было.