— Да будет так.

Король поднялся. Напряжение в зале спало.

— Редко случается, — сказал он, — чтобы отправление правосудия завершилось столь приятным образом. Вы слышали мой приговор, миледи Руссель. Сегодня же, до заката солнца, вы обвенчаетесь с господином де Лальером. Подойдите поближе.

Она подошла, опустив глаза. Он взял её руку и передал Блезу:

— Будьте счастливы.

Регентша, а затем присутствующие дворяне по очереди поздравляли их. Однако — что было довольно странно — маркиз де Воль не вымолвил ни слова, пока не пришел конец поклонам и комплиментам. Когда Блез с Анной вышли в малый зал и остановились в глубокой нише с окном, выходящим на озеро, он последовал за ними туда и сердечно расцеловал их.

А потом сказал Блезу:

— Господин сын мой, я надеюсь, вы учли мое замечание насчет вашего возвращения в армию.

— Учел, монсеньор. Поскольку идет война, естественно, что я вернусь в свою роту к господину де Баярду.

— Это не просто естественно, сын мой, — сказал маркиз с насмешливой серьезностью и торжественностью, — это крайне необходимо. После свадебного путешествия вы вернетесь к капитану Баярду, и чем скорее, тем лучше.

— Но почему? — испуганно спросил Блез. — Есть плохие вести?

— Для тебя хуже быть не может. Твоя душа в опасности. Путь, по которому ты шел последнее время, — не для тебя.

— Но я ведь не потерпел неудачи.

— Никоим образом. Ты потерпел слишком большой успех. С грустью сообщаю тебе, что во время этого последнего представления, которое ты устроил королю, что-то в твоем голосе и манерах временами напоминало мне самого покойного мсье де Норвиля. Не так ли, миледи?

Анна кивнула:

— Да. Я была прямо потрясена. Какой лжец, какой лицедей!

Блез залился краской:

— Я прошу…

— Что толку просить, сынок, — перебил его маркиз. — Ступай-ка обратно, к звонкому оружию, крепким ударам и честной компании. Это твое естественное окружение. Может быть, порча ещё не зашла слишком далеко.

Он расхохотался, потрепал Блеза по плечу и удалился.

Наконец-то они остались одни. Блез попытался улыбнуться, но встретил суровый взгляд Анны, покраснел и беспомощно уставился в пол.

— Негодяй! — произнесла она наконец.

Он был слишком поражен, чтобы почувствовать юмор.

— Миледи, — выпалил он, — ну как же вы не поняли? Я не мог сделать ничего другого… Я думал… Я надеялся, что вы могли бы…

— Негодяй! А я-то верила в вашу честность! У нас в Англии есть поговорка «убить двух птиц одним камнем». Насчет трех я никогда не слыхала. Но вы — вы спасли мне жизнь, сделали мне предложение и заставили выйти замуж за вас — и все на одном дыхании. Вот это называется ловкость!

— Заставил? — повторил он. — Миледи, я понимаю, что дело выглядит именно так. Я надеялся, как уже сказал, что вы не посмотрите на это так… Бог свидетель… Но должен же быть какой-то выход…

— Нет, мсье де Лальер, вы об этом позаботились. Выхода нет. Вспомните, что говорит святой Павел: лучше вступить в брак, чем сгореть82 .

— Увы!

Она сжалилась над ним так внезапно, что у него не было времени понять это, пока она не прижалась губами к его губам.

— И вот сейчас я горю, — сказала она, — и давно, и долго горела любовью к тебе, любимый, долго-долго… Так что нет никакого выхода…

Они стояли, полностью поглощенные друг другом. Перед ними простиралась водная гладь, мерцая солнечными бликами, за озером расстилался круг лесов, а там, дальше — мир и целая жизнь.

Но кто-то написал, что те, кто однажды были счастливы, получили награду от жизни и победили время.