Мишель ни медяшки не потребовала за тех коз, которых раздала в каждый дом. Но жители деревенек рядом с замком оказались благодарными. Замок отскребали от вековой грязи всем миром. Пятерых девушек из деревни и троих парней из тех, кто послабее здоровьем или увечен и не может выходить в море, наняли прислуживать в замке. За двенадцать серебрушек в год. По местным меркам — бешеные деньги. Досталась работа и детям — Рик и Анри прекрасно понимали, что король не должен пока меня видеть. В моем истинном облике. Значит, о приезде любых гонцов надо знать заранее. К нам можно было проехать по двум дорогам. То есть одной проезжей дороге. Вторая была пешим путем через перевал. Анри организовал там наблюдательные посты. Там постоянно дежурили четверо ребят. Тоже, из тех, что послабее здоровьем.

Если мимо проезжал человек — один из них тут же срывался и бежал в замок с докладом. Гость ехал по дороге в объезд, а мальчишки бежали напрямик через горы. Таким образом, в замке все знали заранее.

Рик вылавливал меня и укладывал в постель. Марта срочно варила дурманный отвар для дорогого гостя и перечаровывала очередной отводящий глаза амулет. Мишель обзавелась десятком амулетов, когда уезжала из столицы. Составлены амулеты были очень хитро. Они не придавали мне новую внешность. Просто чуть корректировали то, что есть. Человек видел то, что ожидал увидеть — вот и все. Если гонец ожидал увидеть больного ребенка, копию принцессы Мишель, то он это и видел. Не здорового, просто слегка худого по человеческим меркам полудемоненка, а больного ребенка в кровати. Не серую кожу, а просто нездорового оттенка. Не голубые с красным зрачком глаза, а обычные голубые глазки, просто слегка красные от недосыпания или плохого освещения… Те же белые волосы. Те же человеческие формы.

Красоту мог бы нарушить хвост, но его я прятал под одеялом. Зачем раньше времени шокировать людей? Эх, жаль, что у меня когти не ядовитые.

Проколов не случилось ни разу.

Рик и Анри не могли позволить себе проколоться. Это означало бы смерть для меня.

По той же причине я почти никогда не появлялся в деревне и за мной никогда не приглядывали слуги. Играл я с детьми Рика. Томом, Мари и Мирандой. И они воспринимали меня не как полудемона, а как человека. Мы вместе шалили, вместе занимались, вместе играли и нам всем вместе драли уши. Абсолютно не делая различий между принцем и обычным шалопаем. Правда, Рик всегда объяснял нам, за что наказывает. И если наказание был справедливо, мы принимали его без возражений.

Правда, были и различия. Наш день проходил так. По утрам с нами занимался Анри. Пока прохладно. Мы бегали, прыгали, отжимались, подтягивались, учились стрелять из лука и арбалета, метать кинжалы, фехтовать… Анри не делал различий между мальчиками и девочками. Мари и Миранда так же боролись вместе с нами, так же бегали и стреляли.

'В наше время женщина должна уметь защитить себя', — не уставал повторять Рик.

После обеда Анри отправлялся в деревню. Когда он только что приехал, он решил сделать из деревенских парней хороший гарнизон. И не отступал от своей затеи.

Чтобы его послушали, ему пришлось устроить настоящее представление. Уложить ничком пару местных силачей, побросать кинжалы, пострелять…

Сейчас каждый день, после обеда он занимался по очереди с несколькими деревенскими мальчишками и девчонками.

Так же, как и с нами. Разве что нагрузки были полегче. Почему?

А зачем крестьянину или рыбаку высокое фехтование? Двумя клинками или мечом и кинжалом. Хватит и одного меча. Или топора. Или вообще дубинки.

У нас же был обед. А потом мы получали три часа на отдых и игры.

Рик ловил нас после четырех пополудни. И усаживал у себя в кабинете.

Несколько языков. Математика. Чтение и письмо. История и география. Логика и риторика. Политика и навыки управления. Военное дело и рыцарский кодекс. Юриспруденция Раденора и сопредельных стран.

Все, что может пригодиться. Все, что знал и узнавал сам Рик.

Это длилось до вечера. Вечером, часов в восемь, мы ужинали. Потом девочками занималась Мира, Том удирал в библиотеку, а я попадал в руки Марте.

Я же полудемон.

Рожденный некромант. И частично, как это ни удивительно — маг огня. Марта считала, что это передалось от матери.

И вот, примерно до полуночи мы с Мартой сидели и учились. Сначала она объясняла мне все, что умела самостоятельно. А потом мы с ней брали любую книгу по магии огня или некромантии — и пытались изучать.

Дар одинаково жег и меня и ее. Он был, он горел, он огнем бежал по нашим венам и требовал применения. И если в магии огня тренироваться было легко — уходишь подальше в скалы и пытаешься запалить все, что только подвернется, с некромантией этот номер не проходил.

Уже в детстве я начал понимать, почему некроманты так редки.

Марта была исключением. Слабый дар, сильный самоконтроль. А если наоборот? Такое случалось гораздо чаще. И дар выплескивается стихийно. А некромантия — это не магия жизни. Это случайно поднятые трупы. Призраки. Упыри и вурдалаки. Вампиры.

Кто из родителей оставит ребенку такую игрушку, как зомби? Свеженький, недавно зарытый…

И некроманты погибали.

Возможно, это произошло бы и со мной. Дар некроманта у меня — огромен. Достаточно сказать, что для вызова призраков мне не нужно ничего. Ни пентаграмм, ни заклинаний, даже капли крови — и то не нужно. Хватает одного приказа. Правда, на весь замок не нашлось даже одного, самого облезлого и захудалого привидения. Что тут скажешь? Нищета!

Поэтому пришлось за первым призраком идти на кладбище.

Мы там с Мартой часто практиковались. Очень оно удобно было расположено. Далеко от деревни, за скалами, никому ничего не видно — красота.

Марта часто там практиковалась.

Меня она взяла с собой, когда мне исполнилось пять лет. Такой вот маленький скромный подарочек на день рождения.

Другого мне и не надо было.

Я бы этот поход на кладбище не променял на все сокровища короны.

Марта мне в жизни ничего не запрещала. Просто объясняла, что есть вещи, которые мне пока не по силенкам. Пока.

'Ты же не можешь одной рукой поднять Рика? Пока нет. Надорвешься. А вот вырастешь — и легко сможешь это сделать. Правильно? Правильно. Тогда зачем ты замахиваешься на непосильный труд сейчас? Обещаю, года через два я сама все тебе покажу и объясню. А пока давай пройдем то же самое в теории. Ты сам поймешь, что тебе надо чуток подрасти. Ты же умница, Алекс…'

Обычно некроманты от того и гибнут. Замахиваются на что‑то большее, чем силенок хватает. Вызов демона, например. И гибнут.

У меня была Марта. И ее знаний мне хватало. Хотя бы для начала.

И была прорва книг. На самые разные темы. Меня учили всему, что может пригодиться грамотному правителю. Хороший король — это воин и управленец. И Анри с Риком, что было сил, делали из меня такого.

А попутно занимались Торрином.

Соленая и копченая рыба. Продукты. Торговля с контрабандистами и пиратами. Пристань. Потайные гавани. Рик четко довел до сведения крестьян — если они хотят торговать, не платя налоги, пусть так, лично он возражать не будет. Но хочет тоже торговать.

Крестьяне не возражали. Им это было удобно. Никто не следит, не охраняет…

А большая часть купленного все равно идет им же.

Например, Рик заказал контрабандистам большую партию ткацких станков. Хороших. Надежных. Или домашних гусей. Бочки смолы. Пеньковые канаты. Полотно. Все отдавалось в крестьянские дома. В замок приносили только двадцатую часть всего добра. Можно — деньгами. Можно — продуктами.

Лентяи здесь не выживали. Все работали, как одержимые.

Рик узнал, что крестьяне собирают, по — особому готовят и едят морские водоросли. И поговорил с тётей Мирой.

Уже через полгода заквашенные с пряностями водоросли в бочках разбирали у нас влет. И платили серебром. Водоросли были жутко вкусно приготовлены — мы и сами уплетали их так, что за ушами трещало. Мало того, они долго не портились, а какой‑то придворный маг жизни сказал, что они полезны для здоровья. После этого они вошли в моду. Что самое смешное — и в Раденоре тоже. Абигейл жила всем модным. И даже не догадывалась, откуда оно происходит.