- Милейший! Что это вы здесь делаете? Жердин! Что происходит? - Не дожидаясь ответа, Адарио Ченсет дал знак двоим верзилам-лакеям. Вышвырните-ка этого проходимца на улицу!

Лакеи самоуверенно бросились к Герсену. Мгновеньем позже один валялся лицом вниз на цветочной клумбе, другой сидел рядом с ним, держась непонимающе за окровавленное лицо.

- Вы вышвырнули меня из своего банка, мистер Ченсет, - произнес Герсен, - но это - моя собственность, и мне небезразлично, когда она подвергается опасности.

- Что это вы имеете в виду, говоря о принадлежности собственности?

- Вчера я приобрел Мосс Элрун. Ченсет издал хриплый, злорадный смех.

- Вы ничего не приобрели вчера. Вы заглядывали когда-нибудь в устав Ллаларкно? Нет? Тогда будьте готовы к неприятному сюрпризу. Ллаларкно является сугубо закрытой территорией, и имущественный статус на его территории сохраняется бессрочно. Вы приобрели не право собственности, а только возможность получения определенного участка в аренду, что должно подлежать еще ратификации Попечительским Советом Ллаларкно. Я - один из его членов. И я не желаю, чтобы лицо чужеземца торчало над забором моего сада, заглядываясь на моих детей - как не потерпел я и того мерзавца-дарсайца.

Герсен поглядел на Жердин, которая стояла молча, лишь нервно теребя пальцы. По щекам ее катились слезы. Ченсет тоже повернулся к ней.

- Значит, вот оно что! Романтическая драма. Ничего страшного, просто нужно вовремя отказаться от роли в ней и выбросить из головы. Ты немного сбилась с пути, малышка. Твое воображение завело тебя в ситуацию, которой ты перестала владеть. Спектакль окончен. На этом ты должна поставить точку. Пора научиться во всем знать меру. Ступай сейчас же домой.

- Минуточку, - возразил Герсен и, подойдя к Жердин, заглянул в наполненные слезами глаза. - Тобою никто не вправе распоряжаться. Ты можешь уйти со мной - если, конечно, сама того пожелаешь.

- Отец, по всей вероятности, прав, - тихо прошептала Жердин. Я метленка, и нет для меня жизни нигде, кроме родины. Как мне кажется, я вполне смогу с этим смириться. Прощай, Кирт Герсен.

Герсен неуклюже поклонился.

- Прощай.

Затем он повернулся к Адарио Ченсету, который, как безмолвная статуя, стоял здесь же, но так и не смог подобрать нужные слова, которыми мог бы выразить свои чувства Круто развернувшись на каблуках, он размашисто зашагал по дорожке к арке, и через несколько мгновений лишь бронзовые нимфы глядели ему вслед своими незрячими глазами.

Дорога была совершенно пуста. Герсен направился в Твониш пешком, Олденвуд остался справа от него. Только один раз он глянул через плечо на покатую лужайку. Двое девчушек, теперь уже в платьицах, заметили, как он проходит мимо, и, перестав играть, какое-то время глядели на него. Он же как ни в чем не бывало продолжал быстро шагать вниз по склону, заросшему буйной растительностью, затем вышел на ведущий к Аллее спуск и направился прямиком в кафе "Козерог". Он испытывал страшный голод и жажду, очень устал и был крайне удручен. Бухнувшись за стол, набросился на хлеб и мясо и только тогда, когда взял в руки чашку с чаем, поднял взор на парк.

Вот и завершился очередной жизненный эпизод, с грустью отметил он про себя. Чувства, надежды, благородные намерения - все это теперь в прошлом, все это развеялось, как искры по ветру. В целом же получилась трагикомедия в двух действиях: завязка, лихое раскручивание интриги, завершившееся кульминацией на Дарсае, затем коротенький антракт, пока менялись декорации, и наконец, стремительное приближение к развязке в Мосс Элруне. Определенный динамизм постановке придавало безрассудство Герсена. Насколько же нелепо с его стороны представить себя на фоне буколического окружения Мосс Элруна, думать о себе как участнике легкомысленных метленских забав, независимо от того, с какой острой тоской он ко всему этому стремился! Ведь он все-таки Кирт Герсен, чья жизнь направляется совсем иными внутренними побуждениями, жаждой, которую ему, скорее всего, никогда не утолить.

Драма закончилась. Напряженность спала. Противоречия разрешились сами собой, столкнувшись с роковой неизбежностью, не допускающей ни малейшего нарушения равновесия. Герсен позволил себе даже горько улыбнуться при мыслях об этом над чашкой чая. Жердин не станет страдать очень долго или очень мучительно. Поднявшись из-за стола, он направился прямо к себе в гостиницу. Принял душ, переоделся в привычное облачение космического странника. По телефону активировал записывающее устройство и прослушал еще один чисто личный разговор Люлли, на этот раз с Нэри Бэлброуком, и второй звонок Джаркоу, снова интересовавшегося Оттилем Пеншоу еще более резким тоном, чем раньше.

- Он так ни разу и не позвонил, мистер Джаркоу.

- Очень странно. А он случайно не в конторе по соседству?

- Соседняя контора целый день пустует, сэр.

- Хорошо. Меня не будет почти до самого вечера. Все никак не управлюсь с важными делами. Вы возвращайтесь домой, как обычно. Задерживаться не нужно. Если позвонит Пеншоу, оставьте мне записку.

- Слушаюсь, мистер Джаркоу.

Герсен выключил коммуникатор и глянул на часы: Люлли вот-вот покинет контору. Пора и самому готовиться к уходу. С особой тщательностью он несколько раз проверил и перепроверил свое снаряжение. Удовлетворившись в конце концов, Герсен вышел из гостиницы, пересек парк и вышел к "Скоун-Тауэру" точно к тому времени, когда Люлли пританцовывающей походкой выпорхнула из здания и вскоре затерялась среди многочисленных пешеходов. Герсен вошел в здание, поднялся лифтом на третий этаж и направился прямо к триста восьмому помещению.

Приложил ухо к двери. Внутри все было тихо. Отперев дверь своим ключом, задержался на пороге и обвел взглядом всю контору. Нигде никого не было. Тогда он прошел в приемную и притворил за собой дверь.

Заглянул в кабинет Джаркоу. Такой же пустой, как и раньше. Затем прошел в чертежную и сел так, чтобы его не было видно из приемной.

Прошло полчаса. Лучи Коры из окон западной стороны струились уже почти горизонтально.

С каждой минутой становилось все более и более тревожно. Напряжение достигло такого предела, когда даже удары пульса превратились в грозную канонаду в висках.

Потеряв терпение сидеть, Герсен прошел к стеклянной перегородке и занял такую позицию, откуда можно было наблюдать как за наружной дверью, так и за дверью в кабинет Джаркоу, но для этого надо было еще повернуть голову. Однако и такая позиция не удовлетворяла его. Закрыв дверь чертежной, он опустился на колено и проделал ножом щелку в нижней филенке, чтобы иметь возможность наблюдать за дверью в кабинет Джаркоу, лишь несколько скосив глаза.

В коридоре раздались шаги. Герсен прислушался. Всего один человек. Кем бы ни были "важные гости" Джаркоу, они пока что еще не появились.

Наружная дверь отворилась, в приемную вошел Джаркоу. Герсен, затаившись за стеллажом с книгами, следил за ним сквозь просветы между книгами и полками.

В руках у Джаркоу небольшой чемодан. Стоя посреди приемной, он заглянул в клетушку Люлли, нахмурился. Крайне неприятный, даже внешне слишком суровый субъект, отметил про себя Герсен. Беззвучно шевеля губами, Джаркоу тяжелой поступью прошел к себе в кабинет. Чтобы не попасться ему на глаза, Герсен тотчас же припал на колени.

Глядя сквозь щелку в двери, Герсен увидел, как Джаркоу прошел к письменному столу, открыл чемодан и выложил точно на середину стола черный ящичек, увенчанный янтарной кнопкой.

Герсен оставил убежище и вышел в холл. Услышав звук шагов, Джаркоу резко повернул голову и увидел входящего в кабинет Герсена. Какое-то мгновенье он и Герсен глядели друг другу в глаза, затем Герсен медленно сделал три шага вперед, оказавшись почти рядом со столом, лицом к лицу с Джаркоу.

- Кто вы? - спросил Джаркоу, заговорив первым.

- Меня зовут Кирт Герсен. Слыхали когда-нибудь обо мне?

Голова Джаркоу чуть дернулась.