— Видите ли, этот официант был моим мужем... Снимок сделан автоматической камерой и мой муж взял себе одну копию, которую передал мне. Он сказал мне только, что Трисонг есть на этом снимке. Следующей же ночью Кэвин был убит. Я убежала, так как чувствовала, что следующей жертвой буду я, независимо от того, есть ли у меня фотография или нет. Это все, что я могу рассказать вам.

— А где находится ресторан?

— Этого я не скажу. Вам нет необходимости знать это.

— Не понимаю?

— Поверьте, на это у меня есть причины.

Потом мы долго спорили с ней. Я сказал, что верю ей на слово, но фотография, возможно, не стоит и ломаного гроша. Она согласилась, но не уступала в своей уверенности в подлинности фотографии.

Тогда я поинтересовался:

— Сколько вы хотите, чтобы я вам заплатил?

— Я хочу десять тысяч СЕВов.

— Об этом не может быть и речи!

— Сколько предлагаете вы?

Я сказал ей, что мог бы рискнуть сотней-другой из денег фирмы и пятьюдесятью из моих собственных сбережений. Она встала, собираясь уйти. Я решил, что не могу упустить эту фотографию и предложил еще сотню, а также гарантию, что если «Космополис» опубликует его, то ей будет заплачено еще две сотни.

Она согласилась.

— Давайте мне деньги. Я должна ехать и притом немедленно. Эта фотография опасна.

Я расплатился с ней. Она выбежала из конторы и я больше ее не видел.

Мэйни наполнил кубки пивом.

— Что произошло потом?

Мэйни откашлялся.

— Я очень внимательно просмотрел снимок. И нашел кое-какие интересные детали. Костюмы разные и предполагают своим покроем моду разных планет. Правда, все они кажутся легкими, что указывает на теплый климат в том месте, где собрались эти люди... А вот эти небольшие предметы с флажками ставят меня в тупик. Я не смог узнать и пищу...

— Вы говорили о каких-то деталях, связанных с той женщиной.

— Да, ее одежда была стандартной, но она говорила с акцентом. Среди звезд существуют тысячи акцентов и диалектов. Это мое хобби и должен без лишней скромности заметить, что мой слух достаточно хорошо натренирован. Но и здесь прокол. Как я ни пытался проанализировать, откуда этот акцент, но...

— Что еще?

— В уголках глаз она носит небольшие жемчужины голубого цвета. Где-то я уже видел такие, но сейчас не могу связать их ни с каким конкретным местом.

— Она совсем не назвала своего имени?

Мэйни сжал свой подбородок.

— Брат ее мужа Эрвин Ампс, мужа зовут, похоже, Кевин. Может быть она носит ту же фамилию Ампс, а может быть, и нет.

— Возможно, но необязательно.

— Меня охватило любопытство, и я решил выяснить на космодроме, куда она улетела. Хотя с того времени прошло около трех дней, я решил попытаться это выяснить. Проверил листы регистрации пассажиров, расспросил служащих, но так и не нашел фамилии Ампс. Скорее всего она была записана под именем Ламар Медрано. И отправилась на рейсовом звездолете в место с названием Вирго-Узловая на Спике-VI. Оно обозначено в справочнике «Межпланетных сообщений». Это довольно большой порт западной оконечности и очень сомнительно, что оттуда можно будет проследить ее следы.

— Когда она покинула Нью-Концепт?

— Она, возможно, и не покидала его.

— Почему вы так думаете?

— Потому что я не рассказал вам, что узнал потом.

— Выкладывайте!

— В общем, я узнал, на ее имя был заказан один билет на Альтаир на линии «Зеленая Звезда». Корабль «Самарти Тон» должен был вылететь через три дня после ее визита ко мне. Я обыскал все гостиницы и нашел ее в отеле «Диомед», где она провела две ночи. Там хорошо помнили ее, так как она исчезла не оплатив счета.

— Странно...

— Я расспросил прислугу отеля и узнал, что ее часто видели в обществе некоего Иммауса Тахара, продавца спортинвентаря с Крохинцела. Однажды утром Тахар оплатил свои счета и съехал. Ламар Медрано предыдущей ночью вышла из отеля и больше туда не вернулась.

Герсен проворчал:

— А этот Тахар, кто он?

— Мрачный парень, но хорошо воспитан и имеет целую кучу денег.

— Он сейчас в Звездном Порту?

— Он улетел на «Гейом Уандер». Одно из мест остановки — Вирго-Узловая.

— Интересно...

— Да, очень интересно! Сейчас я не знаю, стоит ли мне еще волноваться за свою жизнь или нет?

— Вас удивляет, почему мистер Иммаус Тахар не решился познакомиться с вами, не так ли? — улыбнулся Герсен.

— Именно.

— Тахар может оказаться в конце концов самым невиннейшим коммивояжером, какой только существует в этом мире. Почему вы не можете допустить, что его интересовала Ламар Медрано просто как женщина.

— Возможно.

— Но предположим, что этот Тахар не так уж и невинен. Ламар Медрано могла испугаться и скрыться, значит, теперь она прячется где-то на Нью-Концепте.

— Возможно.

— Теперь, еще одно. Ламар могла погибнуть до того, как сказала, кому она отдала фотографию; может быть, она убедила Тахара, что отправила ее письмом...

— А возможно, у нее был еще один снимок. И Тахар считает, что выполнил свою миссию до конца.

Герсен рассмеялся.

— Когда Трисонг прочитает «Космополис», а его ожидает приятный сюрприз в самом ближайшем времени, Тахар уже не будет столь самонадеянным.

Он взял ручку и бумагу, написал несколько слов и положил сверху пять сотенных купюр. Пододвинул это к Мэйни и произнес:

— Это вам, за вашу работу.

— Спасибо, — кивнул Мэйни. — Очень щедро с вашей стороны. Может быть, вы поужинаете со мной?

— С удовольствием.

Мэйни тронул гонг и вновь в комнате возникла белокурая девушка. Мэйни обратился к ней со словами и жестами, девушка выскользнула из комнаты легко и мягко. Она вернулась с пивом и задержалась, глядя, как Мэйни наполняет кубки, как бы зачарованная этим.

— Она любит пиво, — сказал Мэйни, перехватив недоуменный взгляд Герсена. — Но я не позволяю ей его, так как пиво очень возбуждает ее. Потом она слижет все остатки с наших кубков.

Девушка провела пальцем по пене в кубке Герсена и тут же отправила его в рот. Мэйни шлепнул ее по рукам и девушка отпрыгнула в сторону, как игривая кошка. Она зашипела на Мэйни, который зашипел ей в ответ и жестом что-то показал. Девушка тут же отошла на несколько шагов в сторону от их компании, Мэйни вновь что-то зашипел и девушка отправилась к двери. По дороге она нагнулась и поправила ниточки бахромы на ковре:

Мэйни вздохнул и сделал большой глоток пива.

— Я вскоре покину Нью-Концепт. Впервые я приехал сюда, как коллекционер. В здешних поселках были созданы многие красивые вещи: книги с рисованными от руки цветными картинками, гротескные музыкальные инструменты. Видите вот этот гонг? Он звенит от простого прикосновения. Лучшие образцы способны звучать даже от легкого касания. Некоторые были вывезены отсюда, но и до сих пор в отдаленных селениях можно отыскать просто изумительные экземпляры. Знаете, первые колонисты предпочитали жить в шхерах — сообщающихся сухих пещерах, расположенных неглубоко под землей; так вот, я облазил многие из них и нашел удивительные произведения искусств, оставшиеся с тех времен.

Герсен откинулся в кресле и осмотрелся. Солнце стояло в зените; через небольшую гряду холмов невдалеке проходило стадо животных.

— Похоже, этот мир не кажется столь хорошо устроенным, — заметил Герсен. — Я не вижу никаких признаков сельского хозяйства.

— Его пытались создать. Но эти животные, фини, уничтожали весь урожай еще до того, как он созревал.

— Я заметил классические руины недалеко от посадочной площадки. Они остались от первопоселенцев?

— Нет, они были созданы гораздо позднее. Кучкой безумных филантропов. Но видите ли... В начале колонизации Нью-Концепта все сидели на диете — вегетарианской и лишь немного мяса местных животных. В течение пятидесяти лет люди жили в Великом Храме Органического Единства. Они питались побегами альфельфы, зеленью колларда и некоторыми другими видами местной растительности. Разумные формы жизни прекрасно могут приспосабливаться. И все здешние приспособились очень хорошо, и теперь они..., — Мэйни указал на стадо животных, пасущихся в зарослях, — ужинают... Если уж речь зашла об ужине, то было бы неплохо провести и собственный. Как вы?