— А где же ваш корабль, Луго? — спросил Герсен из праздного любопытства. — На посадочной площадке только мой корабль и корабль Звездного Короля.

— У меня есть основания для осторожности. — Он посмотрел по сторонам. — Вас не удивит, если вы узнаете, что я ожидаю вас встретить… — Он запнулся в нерешительности и стал более тщательно обдумывать то, что собирался сказать, молча глядя на свой пустой бокал. Герсен дал знак, и юная Араминта Смейд принесла виски на светлом нефритовом подносе, который она сама разрисовала орнаментом из алых и голубых цветов.

— Но это все несущественно! — неожиданно вымолвил Тихальт. — Я уже наскучил вам со своими наболевшими проблемами…

— Вовсе нет, — живо откликнулся Герсен. Он даже сам удивился, насколько искренне это у него получилось. — Все, что связано с Аттелем Малагате, интересует меня!

— Это можно понять, — произнес Тихальт после еще одной паузы. — Он представляет собой своеобразное сочетание качеств.

— От кого вы прячете свой корабль? — спросил бесхитростно Герсен.

Тихальт покачал головой.

— Не скажу. И знаете почему? Потому что вы, возможно, человек Малагате. Хотя, ради вас самого, я надеюсь, что это не так.

— Почему это я должен быть человеком Малагате?

— Обстоятельства наводят на эту мысль. Но только обстоятельства! Фактически же я уверен, что вы не его человек. Он не послал бы сюда кого-нибудь, кого я не встречал прежде.

— Значит, у вас здесь свидание?

— Это единственное, из чего я не делаю тайны. Что же касается остального — не знаю, что мне предпринять.

— Возвращайтесь в Ойкумену!

— А как же быть с Малагате? Неизвестно, что он сделает со мной.

— Почему он так заинтересован в вас? Ведь разведчиков хоть пруд пруди.

— Я уникален, — печально усмехнулся Тихальт. — Я — разведчик, который обнаружил слишком драгоценный для продажи приз.

На Герсена это признание произвело впечатление, хотя он и попытался внешне не показать этого.

— Мир, который я открыл, слишком красив для Малагате. Невинный мир, полный света, воздуха и красок. Отдать эту планету в его распоряжение, чтобы он мог построить на ней дворцы, рулетку и казино, — это все равно, что отдать ребенка взводу солдат с Саркоя. И, возможно, даже хуже.

— И Малагате знает ваши намерения?

— У меня есть нехорошая привычка пить и, не думая, болтать.

— Вот как сейчас, — намекнул Герсен.

Тихальт, вздрогнув, натянуто улыбнулся.

— Вы не сможете сказать Малагате ничего такого, чего он уже Не знал бы. Непоправимое произошло в Кринктауне.

— Расскажите мне подробнее об этой планете. Она обитаема?

Тихальт снова улыбнулся, но ничего не ответил. Это нисколько не обидело Герсена. Тихальт, обращаясь к Араминте Смейд, заказал фрэйз, крепкий сладкий ликер, обладающий особым свойством, поскольку среди его ингредиентов был слабый галлюциноген. Герсен решил, что сам он больше пить не будет.

Ночь уже окутала планету. То там, то здесь сверкали молнии. Неожиданный ливень забарабанил по крыше.

Тихальт, казалось, наблюдал за игрой пламени в камине, но тут внезапно произнес:

— Вам никогда не найти эту планету. Я решительно настроен на то, чтобы никому не выдавать ее местонахождения.

— А как же ваш контракт с работодателем?

Тихальт сделал пренебрежительный жест.

— Я выдам ее за обычную планету.

— Но информация находится в запоминающем устройстве — мониторе, — заметил Герсен. — И это — собственность вашего нанимателя.

Тихальт ничего не говорил так долго, что Герсен уже решил было, что он заснул. Однако в конце концов он все же произнес:

— Я очень боюсь смерти. Иначе я бы направил свой корабль вместе с собой и монитором прямо в какую-нибудь звезду.

Герсен предпочел промолчать.

— Не знаю, что же мне предпринять. — Голос Тихальта стал спокойным, как будто спиртное утешило его разум. — Эта планета просто замечательная. Красивая, да! Меня беспокоит даже, а не скрывается ли за этой красотой какое-нибудь другое качество, которое я не смог увидеть, как красота женщины маскирует ее более отвлеченные достоинства. Или пороки… В любом случае планета настолько красива и безмятежна, что нет слов для описания. Там есть горы, омываемые дождями. Над долинами проплывают облака, легкие и блестящие, как снег. Небо — глубокое, темно-голубое. Воздух прохладен, чист и настолько свеж, что кажется хрустальным. Там есть цветы, хотя и не очень много. Они растут небольшими группами, так что, когда находишь их, то кажется, что наткнулся на сокровище. Но зато там много деревьев, и среди них есть великаны с такими огромными стволами, с такой побелевшей корой, что кажется, что они живут вечно.

Вы спросили, является ли эта планета обитаемой? Я вынужден ответить утвердительно, хотя создания, которые живут там… немного странные. Я назвал их дриадами. Мне пришлось видеть их около сотни, и впечатление такое, что это очень древняя раса. Такая же древняя, как деревья, как горы. — Тихальт закрыл глаза. — День на этой планете вдвое длиннее нашего стандартного, утренние часы очень долгие и наполненные светом. Дни спокойные, вечера золотистые, как мед. Дриады купаются в реке или стоят в темном лесу… — Голос Тихальта стал тише. Казалось, что он наполовину спит.

Герсен подтолкнул его.

— Дриады?

Тихальт пошевелился, приподнимаясь в кресле.

— Название не хуже любого другого. Они, по меньшей мере, наполовину растения. Я не делал настоящей проверки, не посмел. Почему? Не знаю. Я был там предположительно две или три недели… Вот что я увидел…

Глава 2

Тихальт посадил потрепанный старый корабль модели 9В на лугу рядом с рекой. Он подождал, пока анализатор произведет проверку окружающей среды, хотя, судя по пейзажу, она никак не могла быть враждебна — так, во всяком случае, подумал Тихальт, который в равной степени был ученым, поэтому и праздным мечтателем. Действительно атмосфера оказалась вполне здоровой, чувствительные к аллергиям культуры давали отрицательную реакцию, микроорганизмы в воздухе и почве быстро погибали от соприкосновения со стандартными антибиотиками. Причин для того, чтобы откладывать высадку на планету, не было, и поэтому Тихальт начал обычные приготовления к высадке.

Ступив на дерн прямо возле корабля, Тихальт пришел в восторг. Воздух был настолько свежим, чистым и прозрачным, как будто бы только что прошел весенний дождь. Вокруг стояла абсолютная тишина.

Тихальт побрел по долине. Остановившись в восхищении перед группой деревьев, он увидел дриад, которые стояли, собравшись небольшой группой, в тени. Они были двуногими, со странно человеческим строением туловища и головы, хотя было ясно, что они похожи на людей только в высшей степени поверхностно. У них была серебристо-бурая, местами зеленоватая кожа, вся в сверкающих блестках, на голове не было ничего, кроме пурпурно-зеленых пятен, похожих на глазницы. Из плеч росли органы, напоминающие руки; они разветвлялись на прутья. Иногда встречались темно-коричневые, темно-красные, бронзовые и золотистые оттенки. Дриады увидели Тихальта и двинулись вперед с почти человеческим любопытством, остановились на расстоянии пятнадцати метров, покачиваясь на гибких конечностях. Их многоцветные листья переливались в лучах солнца. Тихальт столь же внимательно рассматривал дриад, постепенно приходя к мысли, что это наиболее очаровательные создания из всех, кого ему довелось видеть.

Все следующие дни, судя по его воспоминаниям, были идиллическими и полностью безмятежными. В планете было что-то величественное, что-то удивительно чистое, — и это внушало ему почти религиозное благоговение. В конце концов он понял, что надо как можно скорее покинуть эту планету, или он не выдержит и полностью отдастся этому миру. Понимание этого привело его в состояние невыносимой печали, ибо уже больше никогда не вернется сюда.

В течение долгого времени он следил за тем, как дриады перемещались по долине, им двигало праздное любопытство относительно их природы и привычек. Были ли они разумны? К своему удовлетворению, Тихальт так и не смог ответить на этот вопрос. Их обмен веществ оставался для него загадкой, как и природа их жизненного цикла, хотя со временем ему удалось кое-что выяснить. Он понял, что они черпают какую-то часть энергии посредством своеобразного фотосинтеза.