Проводивший раскопки Киева М. К. Каргер считал, что славяне Правобережья в IX в. были уже хорошо знакомы с гончарным кругом[424]. Но последующие разработки керамики (как гончарной, так и лепной) Старокиевской Горы и Подола выявили ее сходство с волынцевской и роменской, то есть там жили уже знакомые нам племена, входившие в Русский каганат, а не славяне Лука – Райковецкой культуры[425].

Орнамент на лепных сосудах Правобережья крайне примитивен, кузнечное дело тоже отличается простотой и традиционностью технологий, не изменявшихся тысячу лет. Взглянем на это с точки зрения теории развития общества. Давно уже на материале археологии и этнографии выявлены этапы развития ремесла, неизменные для всех народов мира. Предтечей ремесла называют доремесленные формы производства, берущие начало в домашних нуждах. Эти формы возникают задолго даже до первого разделения труда – до отделения скотоводства от земледелия. Тогда главным «ремесленником» была женщина. К тому же доремесленному производству ученые относят и мастеров-специалистов, работавших на нужды общины, в которой они проживали (такими были обязательные в каждом поселении кузнецы). Все это называется «домашним ремеслом». Уже потом (и для этого требуется не одно столетие) появляется ремесло общинное, когда специалисты в одной области, например гончары, живут отдельным поселком, который обслуживает нужды окрестных общин (как правило, родственных). Это уже действительно ремесленная форма. И прежде чем гончары образуют отдельное поселение, появляется гончарный круг, который увеличивает производство посуды в 6 – 8 раз. И наконец, появляется ремесло, кото – рое можно выделить всамостоятельную экономическую отрасль. Его основные черты – это товарный характер, узкая специализация мастерских (например, производство исключительно оружия) и усложнение технологий (появляется гончарный круг быстрого вращения, разделяется кузнечное и литейное дело). Тогда и возникают города в истинном смысле этого слова[426]. В Русском кагана те, конечно, ремесло находилось уже на третьем этапе развития, чего нельзя сказать о славянах днепровского Правобережья.

Подобные лука-райковецкой керамики характеристики соотносятся с доремесленными формами производства («домашнее ремесло»), первым этапом становления ремесла и связаны с натуральным хозяйством.

У славян волынцевской культуры быласвоя круговая керамикаеще в начале VIII в., в погребениях заметна социальная дифференциация, на их территории известны клады арабских монет, что говорит о развитии торговли. То есть на сахновской стадии пеньковскую культуру перекрывает также славянская (по форме лепной керамики, трупосожжениям, особенностям постройки полуземлянок), заметноопережающаясвоих соседей на пути классообразования и полито гене за.

Именьковскую культуру, генетически близкую к волынцевцам, связывают с позднезарубинецкими племенами черняховской культуры, которые сохранили гончарные традиции чернолощеной керамики, правда, в очень малой степени. Не более 10 процентов гончарной керамики присутствует и на волынцевских поселениях. Это естественно. Когда ремесло выделяется в особую отрасль хозяйства, сначала услугами ремесленников пользуется только знать.

Часть такой керамики составляют «постчерняховские» горшки волынцевского типа, по форме идентичные лепным сосудам, другую же (большую) – характерные сосуды из салтовских мастерских. Наибольшее количество волынцевских древностей выявлено на территории, пограничной с лесостепным вариантом салтовской культуры или заходящей на ее земли (крайне западная граница – округа Киева, на юго-востоке ареал охватывает часть бассейна Северского Донца[427]). Причем в таких местах, какКиев, Монастырек, Каневскоепоселение,волынцевские древности перерастают в древнерусскую культуру.

При внимательном рассмотрении материалов волынцевской культуры становится очевидно, что она является результатом взаимодействия славян и салтовских русов. Выделяется немало сходных черт волынцевской культуры и лесостепного варианта салтовской культуры. На славянских поселениях в ряде полуземлянок – открытые салтовские очаги; практически по всему ареалу – распространение салтовской и «салтоидной» (то есть подражаний русским мастерам) керамики. Причем чем ближе к Северскому Донцу и ремесленным центрам на Днепре, тем ее больше (на поселении Вовки – 43 процента). Славяне пользуются салтовскими украшениями (в том числе амулетами, бусами) и орудиями труда[428].

Эти явления имеют четкую верхнюю границу – вторая четверть IX в. После этого волынцевская культура трансформируется в роменскую, гончарная посуда выходит из употребления (объяснение В. В. Седова: «по каким-то историческим обстоятельствам прекращают функционировать гончарные центры»). Если в VIII – начале IX в. салтово-маяцкие вещи являются ведущей группой в ареале волынцевской культуры, то затем происходит резкое падение их доли. Надо отметить, что салтовские сосуды встречаются лишь в богатых волынцевских погребениях.

Интересно, что особой популярностью у славян пользовались подвески-амулеты с салтовскими солярными символами, что может свидетельствовать о некотором сближении духовной культуры славян и русов.

Заметно сильное влияние русских мастеров на волынцевцев и в области железообработки. Если на пеньковских памятниках обработка черного металла отличалась простотой технологических характеристик и крайне редким использованием прогрессивных приемов, то с усилением салтовского влияния (появление на Днепре ремесленных металлургических поселений) увеличивается количество приемов, улучшающих качество лезвия, начинает применяться двуслойный и трехслойный пакет. Причем тесные связи выражались не только в заимствовании высокотехнологичных приемов и импорте готовой продукции, но и в поставках стали в виде полуфабрикатов из салтовских центров в славянские, а также в добыче руды в славянских землях.

Дело в том, что на Северском Донце и Осколе отсутствуют болотные железные руды, из которых изготовлено большинство изделий салтовской лесостепи. В основном руды располагаются на славянских территориях в верховьях Дона и Среднем Поднепровье[429]. Такие тесные контакты явно свидетельствуют о дружественных отношениях в пределах одного политического образования.

Отношения славян и русов строились скорее на основе взаимовыгодного союза. Славяне получали доступ к свободным черноземам для занятия земледелием (система перелога, которую использовали славянские пахари, – самая эффективная по урожайности, но постоянно требующая новых земель) и надежную защиту от кочевников. Археологические материалы показывают, что этот период был исключительно мирным для славян левобережья Днепра, что привело к резкому увеличению населения[430]. Русы же приобрели новую сферу политического влияния и рынки сбыта для транзитных и собственных товаров.

О мирных соседских отношениях свидетельствуют совместные поселения славян и русов. Например, на реке Хопер, у северо-восточных границ Русского племенного союза, археологами недавно обнаружено поселение, на котором совместно жили племена салтовской и боршевской культур, ничем не ущемляя друг друга. А на Днепре существуют поселки русских гончаров – Пастырское городище и Канцерка. На территории волынцевцев появляются и городища – Мохнач и Коробковское, население которых по всем признакам славянское, а каменные укрепления построены салтовцами[431].