Я до сих пор не могу забыть той боли, которую вынужден был испытывать долгое время. К горлу подкатила тошнота. Я не знал, как это объяснить Селин так, чтобы я не сказал ничего лишнего, а она бы поняла.

В конце концов, я смутился. И отстранился. Ну как ей объяснить, что с некоторых пор не переношу, когда до меня дотрагиваются, пусть даже не желая причинить зла? И даже для неё я не мог сделать исключения.

- Извини, - запинаясь, пробормотал я, - это не совсем то, что я…. – Я ладонями обеих рук потер глаза. – Не принимай на свой счет.

- Вот опять я тебя не понимаю, - лицо Селин выглядело настороженным и задумчивым.

Она решит, что я ненормальный и будет права. Я сам бы так и подумал. Тогда я решил схитрить. Впрочем, это уже вошло в привычку.

- Этот всё переезд, он…, - я оперся плечом на деревянный откос и продолжил врать, - я не знаю даже как это объяснить. – Я с трудом подбирал ложь поскладнее. – Это была не самое правильное решение. Лучше бы я вообще остался в Лондоне. Подумаешь, пожил бы годик в приюте, ничего бы со мной не случилось.

- Тебе здесь плохо? – Селин серьёзно посмотрела на меня, и я понял, что не смогу все время врать.

- Нет. – Я вздохнул. Ну как ей объяснить всё и в тоже время не сказать ничего лишнего. Но мне показалось, что она поймёт, поэтому я продолжил. – Мне здесь…, - я силился подобрать нужное слово, - никак. Вот именно! Мне здесь никак, ни хорошо и ни плохо. Я как зомби, выполняю, что от меня требуется. Помогаю брату, Фейт, они ведь стараются ради меня.

- А ты пробовал начать жить? – Странно, я не заметил и тени усмешки.

- Но я уже живу. – Возразил я.

- Не так. По-настоящему. По-другому.

Я снова пожал плечами.

- Я не умею по-другому. - Я взъерошил волосы и уставился в потолок. Там вокруг доисторического светильника летала муха. Я принялся глазами сопровождать траекторию её полёта.

- Ты знаешь, чего она хочет?

Селин имела в виду муху. Я рассмеялся.

- Укусить, полазить по продуктам, ну, возможно, еще полетать.

- А ты смог бы с такой же лёгкостью сказать, чего хочешь ты?

Чего я хотел? Странный вопрос. Ребекка была права на счет Селин. Она слишком проницательна и слишком любопытна. Докапывается до самой сути. Но вернёмся к вопросу. Чего бы я хотел?

Все мысли крутились вокруг неё. Я хотел бы сжать её руку в своей ладони, хотел бы обнять её, хотел бы, черт возьми, поцеловать. Еще бы я хотел, чтобы то, что происходило со мной, никогда не случалось.

- Я хотел бы потерять память. – Я посмотрел на девушку. Нет, похоже, она не шокирована моим ответом.

- Так проблемы не решишь! – Возразила Селин. Я ничего не ответил. – И ты согласился бы с лёгкостью всё забыть? Брата, близких, друзей, новых знакомых? Меня? Глорию. – Добавила она помолчав.

- Тебя бы я не забыл. – Быстро ответил я.

- Ошибаешься, ты бы забыл всех. Ну что, согласен ради душевного спокойствия заплатить такую цену?

Я отрицательно покачал головой.

- Нет.

- Тогда мне ничего не остается, как снова задать тебе прежний вопрос, чего хочешь ты?

Слова застряли в моём горле. Я несколько раз пытался начать говорить, но закрывал рот. Я снова взъерошил обеими руками волосы и усмехнулся.

- Я выгляжу глупо?

- Вовсе нет, - возразила она, - просто ты, вероятно, впервые пытался произнести что-то вслух и у тебя возникли затруднения. Это…нормально.

Она улыбнулась мне. Появились милые ямочки вокруг рта. До чего же мне…. Нет, Нельсон, прекрати! Ты не имеешь права лезть к ней. Ну, хватит же на неё пялиться, придурок!

Я мысленно сравнил её с красоткой Бритни Спирс, чей постер в блестящем мини-платье висел у меня над кроватью. Я его выдрал из какого-то модного молодежного журнала и повесил рядом. В общем, неважно.

Нет, Селин еще прекраснее, чем Бритни, решил я. И в отличие от простой бумажки, Селин живая, теплая и такая желанная.

И я был недостоин её. Как не печально это было осознавать, но, правда такова и ничего не изменишь. Я был не тем парнем, с которым следовало дружить Селин. На мне висело черное клеймо, и оно и останется до конца дней моих. И я должен был что-то предпринять, чтобы разорвать этот порочный круг.

- Какая разница, чего я хочу, - рассеянно пробормотал я, - все равно это неосуществимо.

- Почему? – Шоколадные глаза Селин уже не улыбались как прежде.

- Потому.

Я не знал что ответить, поэтому ответил так прозрачно.

- А все же? – Не унималась она.

- Время упущено. – Я имел в виду отца, но Селин об этом не знала. – И вообще я никогда не ставлю вопрос таким образом. Что я хочу? – Я усмехнулся. - Легче сказать, чего я не хочу.

- И чего ты не хочешь?

- Ладно, - я вздохнул и слабо улыбнулся, чтобы это произнести мне пришлось отвернуться, - мне не хотелось бы…, чтобы ты, - я набирался сил это произнести. Я должен был это сказать, ради всего святого, – приставала ко мне.

Всё, я это произнёс. Моё сердце ухнуло вниз и забилось сильно-сильно. Никогда еще я не врал так убедительно.

- Вот как ты это называешь? – Удивилась она. – Значит, я к тебе пристаю? – Селин хмыкнула.

- А разве нет? – Я сжал зубы до боли, чтобы не сболтнуть лишнего. – Вспомни своё поведение в столовой. Мне после этого просто необходим был холодный душ. – Селин помрачнела. Я обидел её, но я не мог поступить по-другому.

- Это была просто невинная шутка. – Пошутила она.

- Вот как ты это называешь? И это говорит мне скромница? Твоя сестра считает, что ты именно такая. Значит, она заблуждается на твой счет? – Я не был настроен на игривый тон и в точности повторил слова только что сказанные ей самой. – Шутка. А знаешь. Мне она понравилась. Я потом весь день смеялся. Так вышло здорово.

Я стиснул зубы и замолчал.

- Не собираюсь перед тобой оправдываться! – Разозлилась Дойл.

- И не нужно. Просто оставь меня в покое. Со своими глупыми разговорами, шутками и тому подобным черным юмором. Не трогай меня. Отвяжись.

Селин вспыхнула.

- А ты ненормальный! – Сквозь зубы процедила она.

- Я это уже слышал. – Признался я. – Этим меня не оскорбишь.

- Ты такой толстокожий?

Её ехидство достигло предела. Теперь она уже в открытую издевалась надо мной.

- Считай, как знаешь, только больше ни под каким предлогом не подходи ко мне.

Господи, как больно! Только бы не совершить какую-нибудь глупость! Чем скорее Селин уйдет, тем легче мне будет забыть её.

- Тогда и тебе придется держаться от меня на расстоянии. – Напомнила она. Я сказал, что знаю это. Тогда она спросила, как бы подводя итог всему сказанному.

- Ты, в самом деле, этого хочешь?

Что-то в её голосе заставило сердце сжаться от боли, и я не сдержался и повернулся к ней.

Как можно смотреть в такое прекрасное лицо и не желать увидеть его вновь, как можно сидеть так близко и бояться дотронуться до неё зудящими кончиками пальцев?

Как можно говорить такие ужасные вещи и не краснеть ото лжи? Я смотрел на неё и понимал, что ломаю сейчас всё, что мог бы построить, желал бы построить. А что если я никогда больше не прикоснусь к ней?

Эта мысль была сродни физической боли. Признаюсь, я не сдержался, моя рука потянулась вперёд и накрыла её руку, лежащую на подоконнике.

Электрические импульсы поползли вверх по руке к плечу, а от него распространились на всю грудную клетку и спину. Я словно задеревенел как Пиноккио и больше не мог пошевелиться. Я боялся, что не сдержусь и завоплю, что есть мочи от распиравшего меня счастья и желания.

Теперь я должен был сказать что-то ужасное. Должен всеми возможными способами оттолкнуть её от меня. Я никогда не смогу сделать её счастливой. Какая мучительная истина! Она приподняла ладонь. Наши пальцы переплелись.

Мне еще никогда не было так хорошо. Она смотрела на меня своими большими шоколадными глазами, и мне казалось, что я тону в них. Усилием воли я стряхнул очарование и освободил свою руку. Пальцы свело судорогой, я сжал их в кулак, ладонь горела от жара её кожи. Я еще раз вздохнул и произнёс.